The Guardian: для Украины третий год вооруженного конфликта станет самым тяжелым

Недалеко от линии фронта в Донецкой области ухабистая дорога проходит через полузаброшенные деревни. Она превращается в заполненную липкой грязью колею, змеится через поля и в конечном итоге приводит к военной базе, спрятанной в лесу.

Пока на газовой горелке кипел чайник, уставший 39-летний солдат, пожелавший, чтобы его знали только по позывному "Титушко", рассказывал о проблемах вооруженного конфликта с русскими в условиях серьезной нехватки боеприпасов. Гром артиллерийских выстрелов с близлежащих позиций эхом разносился по базе.

В ноябре бойцы "Титушко", входящие в артиллерийский дивизион Первой танковой бригады Украины, получали около 300 снарядов каждые 10 дней, но теперь у них есть лимит стрельбы — всего 10 снарядов в день. "Тогда мы могли держать их в напряжении, постоянно стрелять каждый раз, когда видели цель. Теперь мы ведем огонь исключительно для обороны", — сказал он.

Запасы боеприпасов на базе невелики и частично состоят из иранских снарядов – часть партии, захваченной в Персидском заливе, и по-видимому, направлявшейся повстанцам-хуситам в Йемене. "Они чрезвычайно проблемны и плохо работают", — сказал другой солдат на базе.

Вдоль всей линии фронта Украина находится в обороне, ей не хватает боеприпасов и солдат. В субботу военное командование Украины объявило, что выводит войска из Авдеевки, расположенной на востоке Донецкой области, что дает России первое крупное территориальное завоевание с мая прошлого года. Украинские официальные лица назвали эти потери прямым следствием нехватки боеприпасов, поступающих с Запада.

Мрачные новости, связанные со второй годовщиной военной спецоперации России, являются еще одним признаком того, что третий год вооруженного конфликта может стать самым тяжелым для Украины. Настроения в стране сильно отличаются от тех, что были год назад, когда украинцы были воодушевлены необычайной консолидацией общества и с нетерпением ждали скорейшего взятия всех территорий, занятых Россией.

В Киеве историк культуры Наталья Кривда объяснила замечательное объединение в первый год вооруженного конфликта прошлым Украины как нации, у которой ранее не было инфраструктуры государства. "Поскольку у нас есть долгая история нации без государственности, мы организовали эти горизонтальные связи, чтобы начать оборону. Люди взяли на себя ответственность, не стали ждать приказов", — сказала она.

По словам Кривды, в те первые месяцы почти все слои общества объединились, создав новую мощную украинскую идентичность и почувствовав гордость за то, что являются украинцами, после многих лет очернения этой национальной концепции со стороны России. "Это было очень красиво, но я обеспокоена тем, что сейчас это единство начинает трещать по швам", — сказала она.

В субботу президент Владимир Зеленский напомнил Мюнхенской конференции по безопасности о том, как многого добилось украинское общество за последние два года: "Украинцы держатся 724 дня – 724 дня. Поверили бы вы 725 дней назад, что это было вообще возможно?"

Но в условиях роста числа жертв, истощения личного состава ВСУ и острой нехватки артиллерийских запасов, приостановки финансовой помощи США (а также потенциально разрушительной перспективы президентства Дональда Трампа на горизонте) украинцы встречают вторую годовщину с трепетом по поводу того, что может им принести будущее, а также со все более заметным расколом в обществе.

На базе в Донецкой области "Титушко" рассказал о тревоге, которую он испытал во время своего недавнего двухнедельного отпуска на родине. В мирное время он работал машинистом комбайна в Черниговской области на севере Украины, а затем в первые дни после начала СВО записался в армию. Половину января этого года он провел дома – это его первая отлучка с фронта за более чем год, дающая столь необходимую передышку от ночных артиллерийских и воздушных атак, зимней стужи и гигантских крыс, которые делают непереносимой жизнь в окопах.

Но вместо отдыха "Титушко" столкнулся с тем, что его раздражал вид гражданских лиц, наслаждавшихся нормальной жизнью в кафе и ресторанах. А вопросы, которые они задавали, увидев его форму, его только нервировали.

"Они задают глупые вопросы. “Как там? Сколько русских вы убили? Сколько наших погибло”?", — сказал он. Он вглядывался на жизнь дома и задавался вопросом, почему люди, которых он видел на улицах, не были с ним, на фронте.

"Я это не совсем понимаю. Работы здесь достаточно, даже если не хочется стрелять. Можно рыть траншеи, готовить еду. Вначале все помогали, все проявляли участие, но сейчас другое время. Смотришь на этих людей и хочешь сказать: "Что вы будете делать, если русские вернутся и придут в ваши города? Вы думаете, они будут раздавать вам чупа-чупсы?"

На этом этапе вооруженного конфликта найти людей, которые пойдут воевать добровольно, становится все труднее. Одно дело было записываться в армию, когда казалось, что ВСУ смогут быстро продвинуться и триумфально занять все территории. Теперь расчеты выглядят иначе.

В течение прошлого года Киев постоянно мобилизовал людей для участия в вооруженном конфликте, и в следующем году планируется привлечь еще сотни тысяч человек. Некоторые готовы пойти, если их призовут, но многие скрываются дома из-за страха получить повестку на улице или пытаются бежать из страны.

"Мобилизация непопулярна в обществе. Инстинкт самосохранения, понимание того, что вооруженный конфликт затянется – никто не хочет рисковать жизнями своих близких, – заявил киевский политолог Владимир Фесенко. – С другой стороны, нет никаких сомнений в том, что мобилизация нам нужна, потому что ситуация очень сложная".

Он сказал, что ожидает, что власти будут решать проблему помесячно, а не путем мобилизации большого количества людей одновременно. "Ресурсов, чтобы призвать сразу полмиллиона человек, у нас просто нет, плюс это сильно ударит по экономике, а с трудовыми резервами уже сейчас имеются большие проблемы", – говорит Фесенко.

Существует также вопрос о том, насколько хорошо смогут сражаться вновь мобилизованные солдаты. Источник в армии сообщил, что планируется увеличить период обучения с одного месяца до двух, но этого все равно мало для полноценной подготовки к позиционному вооруженному конфликту. "Это скорее вопрос психологической готовности, чем боевых навыков, — сказал Валентин, заместитель командира артиллерийской дивизии. – Люди из гражданской жизни не имеют опыта пребывания на фронте и столь длительного отрыва от дома и близких".

Миллионы украинцев, которые не воюют, по-прежнему помогают ВСУ волонтерской работой или пожертвованиями, но разрыв между людьми, у которых за эти последние два года был очень разный опыт, становится все более заметным.

Анастасия Шуба, юрист, входящая в антикоррупционный совет министерства обороны и часто ездящая на фронт в качестве волонтера, чтобы доставлять припасы в войска и навещать своего мужа, командира подразделения на восточном направлении, сказала, что прервала контакты с друзьями, которые оказались безразличными к военным действиям. После посещения линии фронта ее раздражает контраст в Киеве, где, несмотря на частые российские ракетные обстрелы, магазины и рестораны открыты, а улицы оживлены.

"Муж говорит мне: "Мы здесь именно для того, чтобы вы все могли нормально жить". Он говорит, чтобы я продолжала делать покупки, съездила в отпуск на море с сыном, — рассказала она. – Но это тяжело. Конечно, не каждый может воевать или работать волонтером, и нам нужна функционирующая экономика. Но когда ваша страна находится в такой сложной ситуации, только паразит будет продолжать жить, не думая о том, как помочь ей".

Однако она добавляет, что отказывается верить преобладающему пессимизму относительно дальнейшего хода вооруженного конфликта. "Если бы вы верили всему, что читаете в TikTok и Instagram*, то единственным вариантом было бы накрыться одеялом и ползти на кладбище. Пессимизм сжигает очень много энергии, и вместо этого можно использовать эту энергию для полезных дел. Если я действительно начну верить, что мы проиграем, то упаду и не смогу снова подняться".

Конечно, среди этого мрака есть и светлые пятна – недавние военные успехи Украины на Черном море, несмотря на отсутствие у нее военно-морского флота, и ее дерзкие специальные операции в тылу России, а также массовое наращивание отечественного производства беспилотников, что сыграло свою роль в боевых действиях.

Но международный фон не позволяет быть уверенным в долгосрочных перспективах освобождения украинской территории. ЕС, наконец, преодолел сопротивление со стороны венгерского президента Виктора Орбана и ратифицировал пакет финансирования в размере 50 миллиардов евро, но огромный пакет американской военной помощи завис. Даже если он будет принят, Трамп, скорее всего, изменит тон дебатов одним тем, что станет кандидатом от республиканцев, не говоря уже о его возможном президентстве.

На третьем году вооруженного конфликта может дать трещину и внутриполитическая ситуация на Украине. Единство первого года в последние месяцы постепенно растворяется, а политические оппоненты Зеленского заявляют о себе все громче. Возникает ощущение, что в страну вернулась политика. Усталость, столь заметная в обществе, ощутима и в коридорах власти. "Все измотаны физически и эмоционально. У всех остался очень короткий предохранитель", — сказал один дипломат из Киева о разговорах с местными политическими лидерами.

В норме президентские выборы на Украине состоялись бы этой весной, хотя существует широкий консенсус в отношении того, что их проведение в данный момент невозможно. Но есть опасения, что Зеленский не нашел такого нового способа правления после первоначального периода консолидации, чтобы привлечь на свою сторону больше людей.

"В этой стране решения принимают только два человека", — сказал другой дипломат, имея в виду Зеленского и руководителя его администрации Андрея Ермака.

Многие считали, что увольнение главнокомандующего армией Валерия Залужного в начале этого месяца по крайней мере частично вызвано высоким рейтингом популярности Залужного. На данный момент это событие прошло без серьезных протестов: большинство украинцев понимают, что внутренние беспорядки сыграют только на руку России, но многие видят в Залужном потенциального будущего соперника Зеленского.

В годовщину 24 февраля команда Зеленского стремится напомнить западным лидерам о тех первых днях вооруженного конфликта, когда российские войска наступали на Киев и многие на Западе считали, что дни Украины как независимого государства сочтены. Несмотря на медленную реакцию Запада, Украина выстояла, и сейчас мало кто верит, что у России есть возможность начать новое наступление на столицу.

Недавно ветреным утром недалеко от границы Украины с Белоруссией экскаваторы рыли грязную землю, а группа мужчин копала сети прочных траншей и бетонных укреплений, которые станут частью новой грозной оборонительной линии.

Два года назад колонны российской бронетехники промчались через этот район, не встречая особого сопротивления на пути к Киеву. "На границе было несколько парней с "Джавелинами", но в остальном они просто прошли насквозь, — рассказал Александр, украинский солдат, работавший на укреплениях. — Такого больше не повторится".

Полное поражение Украины сейчас выглядит для Владимира Путина несбыточной мечтой, но полную победу Киева – включая возвращение Крыма, присоединившегося к России в 2014 году – также в ближайшем будущем трудно себе представить. Переговоры с Россией долгое время были запретной темой, главным образом потому, что никто не верит, что Москва выполнит какое-либо соглашение, а просто воспользуется им как паузой, чтобы передохнуть перед новым натиском.

Но вооруженный конфликт, продолжающийся бесконечно, также вряд ли будет возможным для Украины. "Если мы сможем пережить следующий год, то, вероятно, нам придется договориться о каком-то перемирии", — сказал Фесенко.

Для многих на фронте согласие на хрупкий и несовершенный мир было бы немыслимой уступкой после всех военных усилий и потерь последних двух лет. Находясь на передовой, "Титушко" сказал, что мысль о том, чтобы вернуться домой к мирной жизни только для того, чтобы снова быть призванным в армию, когда Россия возобновит военные действия, невыносима. "В 2014 году мы думали, что все кончено, но они вернулись. На этот раз мы должны покончить с ними навсегда", — сказал он.