Кризис идентичности в Европе. Растущий популизм

В последних опросах общественного мнения в Германии крайне правая партия "Альтернатива для Германии" набрала порядка 20% голосов, и этот факт при его оценке вместе с другими событиями вызывает вопрос о том, не рецидивирует ли забытая историческая болезнь Европы.

Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram

Подъем ультраправых сил, проводящих политику на основе враждебности к исламу и мигрантам, по всей Европе в последнее время представляет собой серьезную проблему, за которой необходимо внимательно следить. А основной общей чертой этих партий является популистская риторика, построенная на разграничении "свои" и "чужие". При взгляде на европейскую историю можно видеть, что этот дискурс не нов, но при этом выступает в качестве забытых представлений для современной Европы.

За несколько веков, от Реконкисты до крестовых походов, европейские державы, сталкиваясь с определенными проблемами, начиная от феодальных конфликтов и заканчивая голодом и неконтролируемым ростом населения, создали "своих" под идентичностью крестоносцев с обещанием потустороннего мира со стороны папства, материальной выгоды от королей, графов и герцогов. А в качестве "чужих" были прежде всего мусульмане, восточные христиане и евреи на землях, которые европейцы хотели атаковать, от Андалусии до Иерусалима.

В колониальную эпоху в Европе и Соединенных Штатах получили развитие теории арийской расы, основанные на превосходстве белой расы, а в XIX веке — во многих штатах США, во Франции, в Бельгии и даже в Норвегии чернокожих людей, привезенных из колоний, выставляли в "человеческих зоопарках", которые можно назвать местами позора современности. Такими действиями, поддерживаемыми в том числе учеными того периода, путем визуальной демонстрации "превосходства белой расы" предпринималась попытка легитимировать трансконтинентальные бесчеловечные злодеяния.

Похожим образом гитлеровская Германия формировала компонент "свои" на основе концепции жизненного пространства (lebensraum) Фридриха Ратцеля (Friedrich Ratzel) и идеи арийской расы, определяла в качестве "чужих" евреев и цыган в расовом отношении, либералов и марксистов с политической точки зрения и, наконец, группы, которые считала аморальными. В то время как Нюрнбергскими законами евреям и цыганам, считавшимся "низшими расами", сначала было запрещено вступать в брак с представителями "арийской расы", а в дальнейшем голосовать и работать, процесс, начавшийся в гетто, закончился геноцидом в концентрационных лагерях, таким как Пораймос и Холокост.

До первой половины XX века идея европейскости, которую пытались построить на субъективных прочтениях модернизма, наполнявших чрезмерно механические, инструментальные, авторитарные и тоталитарные системы, подпитывала бесконечные конфликты, оккупации, этнические разногласия, геноциды и две мировые войны. Когда стало очевидно, что этот подход с нулевой суммой не приносит выгоды сторонам, процесс совместных действий, начавшийся с Европейского объединения угля и стали и продолжившийся Европейским экономическим сообществом и Европейским сообществом по атомной энергии, подготовил почву для формирования Европейского союза, основанного на кооперации, в том числе по вопросам внешней политики и безопасности.

Тем временем европейские государства, прежде всего Западная Германия, чье работающее население сократилось за время войн, были вынуждены открыть двери для мигрантов, чтобы удовлетворить свои потребности в рабочей силе, подписав соответствующие соглашения с различными странами, включая Турцию. За 63 года, прошедшие с момента заключения первого такого соглашения от 30 октября 1961 года, европейские страны предоставили турецким рабочим права на воссоединение семей, постоянное проживание и гражданство благодаря упорному труду мигрантов, их вкладу в европейскую экономику и низкому уровню преступности среди них, а сегодня из-за возросших экономических трудностей и миграционного давления страны Европы вновь начинают искать "чужих" внутри, в том числе среди турок, проживающих на континенте уже четыре поколения.

Евросоюз, который, как утверждается, был построен на принципе равенства и представлен миру как образец, превратился в сферу влияния Германии и Франции. При новых волнах расширения нормативные положения, такие как Копенгагенские и Маастрихтские критерии, утратили свой смысл, пакеты финансовой поддержки и помощи стали угрожать национальному суверенитету, политические игроки в своих подходах стали способны отклониться от рациональных процессов принятия решений. И при этом возникло понимание того, что стремление занять позицию, противоречащую мнению Соединенных Штатов, может нарушить внутреннюю целостность. Эти фундаментальные проблемы в последнее время вновь поставили под вопрос идею евроинтеграции. Первой корабль покинула Великобритания. Хотя в ближайшем будущем развал союза не предвидится в силу экономической зависимости, факторы, оказывающие экономическое давление, и миграция создают нагрузку на традиционные политические структуры, и по всей Европе усиливается влияние политических игроков-популистов.

Партии, ставящие популизм в центр своей политики в Европе, в частности Национальный фронт во Франции, Австрийская партия свободы, Партия свободы в Нидерландах, Партия независимости Соединенного Королевства в Великобритании, Датская народная партия, Истинные финны в Финляндии, Альтернатива для Германии и Левая партия Германии, Братья Италии в Италии, хотя их идеологии различаются, расширяют сферу своего влияния. В то время как некоторые из упомянутых партий могут прийти к власти или войти в правящую коалицию, они также вынуждают центральные партии, желающие предотвратить потерю голосов пропорционально тому влиянию, которое эти силы оказывают на общество, менять свою риторику в сторону популизма.

В то время как крайне правые партии в основном ставят в центр своих кампаний враждебность к исламу, крайне левые партии нападают на институты, которые являются носителями национальной идентичности. К примеру, правая популистская "Альтернатива для Германии", основанная в 2013 году, подпитываемая климатом, созданным движением "Патриотические европейцы против исламизации Запада", или коротко называемым "ПЕГИДА", включилась в политическую гонку с 4,7% голосов на парламентских выборах 2013 года, в 2017 году увеличила количество голосов в свою пользу до 12,6%, а в 2021 году, набрав 10,3% голосов, отправила в 735-местное федеральное собрание 83 представителя.

В своих кампаниях эта политическая сила делала такие нерациональные заявления, как обвинения мусульман, составляющих примерно 5% населения Германии, в том, что они угрожают немецкой лейткультуре (Leitkultur). Партия, расценивавшая планы по возведению небольшой мечети в Эрфурте, вдали от центра города, как планы по "долгосрочному захвату земель", распространявшая предположение о том, что в церковь в Кройцберге бросали камни, с такими популистскими речами: "Теперь они нападают на наши церкви с криками “Аллаху акбар”. Когда старые партии примут меры и остановят исламизацию?" — размещавшая на своих официальных сайтах заявления, что "нужно положить конец юридическим и социальным привилегиям турецких граждан в Германии и некоторых их родственников в Турции", "ислам не принадлежит Германии", по последним опросам, достигает отметки в 20%, и это заставляет задуматься. Более этого, это нарастающая проблема, которая касается не конкретно "Альтернативы для Германии" или Германии, а всей Европы, от Франции до Нидерландов, от Австрии до Италии, зачастую при похожей риторике.

Европа в настоящее время стремительно движется к перепутью. Перед ней два варианта. Первый — как и раньше, следовать проблемному с этической точки зрения популистскому дискурсу, инструментализирующему разум, и придерживаться подхода, который может привести к экономическому, политическому, социальному краху. В качестве симптома можно рассматривать то, что враждебная к языку, религии и образу жизни иммигрантов популистская риторика, определяющая переселенцев как "чужих", несмотря на то что они были приглашены в Европу по соглашению о привлечении рабочей силы, получили гражданство страны проживания и воспитывались в рамках систем образования и социальных норм соответствующих государств как минимум в течение трех поколений, находит все больший отклик.

Второй вариант — служить, хотя бы отчасти, исправлению несправедливого порядка глобального масштаба, который вызывает миграцию. Ведь нелегальные мигранты устремляются в Европу из слаборазвитых стран, которые вчера подлежали эксплуатации фактически, а сегодня продолжают эксплуатироваться косвенно. Когда богатства Африки перетекают в Европу, было бы нереалистично ожидать, что созданные страдания останутся там. Если Европа хочет остановить эту миграцию, ей следует сосредоточиться на решении проблем в самом их источнике, а не строить колючую проволоку и стены или закрывать глаза на то, что людей обрекают на смерть в Средиземном море. Необходимо создать возможности для того, чтобы люди могли быть сыты на тех землях, на которых они родились, и жить жизнью, подобающей человеческому достоинству.

С другой стороны, здравомыслящие европейские политические игроки должны вносить конструктивный вклад в обеспечение стабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а не применять такие аморальные и бесчеловечные подходы, как поддержка израильского геноцида в секторе Газа. В противном случае хронические проблемы только подстегнут миграцию еще больше, а это подготовит почву для захвата системы экстремистскими партиями.

За выбором, который Европа сделает на перепутье, следует внимательно следить, поскольку его последствия также повлияют и на Турцию.

Автор статьи: Самет Кавоглу (Samet Kavoğlu), доцент, доктор, преподаватель факультета коммуникаций Университета Мармара