Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
По всем опросам во Франции лидируют крайне правые, пишет Bloomberg. Это раздражает Германию, воодушевляет Италию и подрывает поддержку Украины. По мнению автора, выгоду от всего этого получит только Владимир Путин.
Лионель Лоран (Lionel Laurent)
Внеочередные парламентские выборы во Франции в два тура еще даже не начались, а российский лидер Владимир Путин уже может задаться вопросом: не выиграл ли он в лотерею?
Ослабление Эммануэля Макрона и усиление его крайне правой противницы Марин Ле Пен — именно ее опросы называют фавориткой на формирование следующего правительства Франции на антииммиграционной платформе, напичканной к тому же бюджетными подачками, — уже привели Европу в замешательство, поскольку союзники боятся лишиться решительного прокиевского и проевропейского голоса за столом переговоров и опасаются долгих лет внутренней борьбы.
Сейчас Европа должна работать на всех парах, однако франко-германский двигатель, похоже, заглох: канцлеру Олафу Шольцу самому мешает раздробленная коалиция и рост крайне правых. Хотя лидеры Европейского союза и создали на саммите на этой неделе впечатление, что “все хорошо, прекрасная маркиза”, поддержав Урсулу фон дер Ляйен на второй срок в качестве главы комиссии, разногласия насчет стратегических приоритетов грозят сорвать дальнейший прогресс.
Вот вам и мечта Макрона о Европе, которая тверже встанет на ноги после Брексита. Бывший министр иностранных дел и еврокомиссар Мишель Барнье, непосредственно наблюдавший за горьким, затяжным и болезненным уходом Великобритании, на этой неделе задался вопросом: уж не отстали ли французы от популистского взрыва в Великобритании всего на восемь лет?
Разумеется, “Национальное объединение” Ле Пен больше не намерено выводить Францию из еврозоны и всячески пытается разорвать связи с Россией и смягчить свою пропутинскую риторику. Но партия враждебно настроена к дальнейшей интеграции и хочет сделать влияние Евросоюза дозированным и к тому же урéзать взносы в его бюджет. Что же касается Украины, то Жордан Барделла, второй человек в партии после Ле Пен, заявил, что намерен избежать эскалации и не допустит отправки французских солдат. Ему не терпится вступить в противоборство с Макроном, чью конституционную роль главнокомандующего Ле Пен назвала всего лишь “почетной”.
Поскольку попытка Дональда Трампа вернуться в Белый дом набирает обороты, последнее, что нужно Европе, — это внутренние распри и поиск виноватых. Но именно к этому и следует готовиться. Французский образ лидера, которому Германия должна подражать, тает. Из-за политической нестабильности Париж станет обузой для финансов еврозоны и рискованным партнером для крупных проектов. Это, в свою очередь, еще больше снизит вероятность того, что Германия активизируется и возьмет лидерство в реализации смелых инициатив. Франкофильская элита Берлина в ярости из-за того, что Макрон поставил европейский проект под угрозу.
И покуда европейские хромые утки разбредаются кто куда, итальянка Джорджа Мелони явно почуяла возможность заполнить образовавшийся вакуум. Восходящая звезда правых вывела свою фракцию на третье место, потеснив центристских либералов Макрона, и ратует за объединение общеевропейских расходов на оборону. Но у Италии хватает своих проблем, учитывая бюджетные разногласия с Брюсселем, — да и в прошлом Мелони не всегда ладила с Ле Пен. Шольц, который может рассчитывать на поддержку уходящего премьер-министра Нидерландов Марка Рютте, без особых проблем отверг призывы к общему финансированию обороны. Это удручающее повторение былых баталий между Севером и Югом, ослабивших глобальное влияние Европы.
Разумеется, может, и не все сложится по-путински. Автор Уильям Дроздяк, назвавший Макрона в своей книге “последним президентом Европы”, признался мне, что рассчитывает на то, что в случае, если правительство сформирует партия Ле Пен, действующий французский лидер лишь упрочит свои устремления на европейском фронте и будет искать союзников-единомышленников. Одно из возможных направлений — Польша, третья вершина Веймарского треугольника вместе с Францией и Германией. “Макрон и Дональд Туск сходятся во мнениях”, — говорит Дроздяк. Еще один возможный партнер — Великобритания, которая в некоторых вопросах, таких как оборона, стоит ближе к Франции, чем к Германии, и где команда лидера лейбористов Кира Стармера намерена налаживать рабочие отношения с Парижем.
Европа входит в неизведанные воды: Франция погружается во власть крайних сил, Германия пытается подстроить свою благоприятную для глобализации экономическую модель под новую торговую реальность, а США могут снова избрать президента-евроненавистника, который предпочитает сделки альянсам. Если кто из лидеров и будет крепко спать в ближайшие несколько месяцев, то только Путин.
Лионель Лоран — обозреватель Bloomberg, пишет о будущем денег и будущем Европы. Бывший репортер Reuters и Forbes