European Conservative: Орбан напомнил Евросоюзу о риске экономической смерти

Если кто в Европе и заслужил право критиковать Брюссель за экономическую несостоятельность, то это премьер-министр Венгрии.

В некоторых литературных источниках о Древнем Риме приводится исторический анекдот о рабе, шедшем на параде позади Юлия Цезаря. И когда Цезарь принимал похвалы от толпы, раб прошептал ему на ухо: “Memento te esse mortalem” — "помни, что ты смертен".

Историки оспаривают достоверность этой истории, но это не имеет значения. Она хороша главным образом своим моральным посылом: политические лидеры воображают, что могут не считаться с реальностью, однако рано или поздно она их настигнет.

Это признак силы политического руководства, когда власть предержащие готовы выслушивать испепеляющую критику собственной работы. И наоборот, это признак слабости, если они не слышат никого, кто приносит им информацию, которая их не устраивает. Более того, в последнем случае в трудностях нередко винят гонца, принесшего дурные вести.

Однако премьер-министра Виктора Орбана вряд ли обвинят в хронической экономической слабости Европы. Если в Европе и найдется политик, который принес своей стране рост и процветание, то это как раз Орбан. Это дает ему право рассуждать о том, как принести стране благополучие.

А еще это дает премьер-министру право критиковать тех, кто, как ему кажется, не лечит опасные экономические недуги, а запускает их. В своей недавней речи в университете “Людовика” в Будапеште Орбан зашел дальше других глав государств ЕС. Пусть и обиняками, он предупредил Европейский союз, что тот превращается в экономику второго уровня.

Если мне не изменяет память, ни один другой видный европейский политик не рассуждал об экономических реалиях Европы столь же откровенно. И сама готовность Орбана указать на отставание Европы на международном уровне — еще один пример того, что он ставит политическое лидерство выше идеологической догмы.

В подтверждение своего тезиса премьер-министр Орбан привел недавний доклад бывшего президента Европейского центрального банка Марио Драги, который установил, что за последние два десятилетия экономический рост блока ЕС был “стабильно ниже”, чем в США.

Критика болезненная, но по делу. Я сам неоднократно указывал на эту проблему, и не понаслышке знаком со стеной молчания, в которую упирается гонец. Однако намеренное невежество политического руководства ЕС не оправдывает нежелания решать проблему.

А она есть. На рисунке 1 показаны средние темпы роста реального ВВП экономики США и 27 членов ЕС с 1996 по 2023 год. Для наглядности данные разбиты на четырехлетние периоды, а числа представляют собой средний рост ВВП с поправкой на инфляцию.

Еще один способ проиллюстрировать эту разницу — представить годовые темпы роста ВВП как проценты по средствам на сберегательном счете. Предположим, вы внесли 100 долларов на два разных счета в 1995 году. Один счет будет выплачивать процентную ставку, равную годовому реальному темпу роста ВВП США, второй — ЕС (опять же в его нынешнем составе).

Результаты показаны на рисунке 2, и это еще одно убедительное доказательство правоты премьер-министра Орбана. В то время как счет ЕС увеличит первоначальный вклад в сто долларов до 156,52 долларов, американский же практически удвоит эту сумму до 199 долларов в 2023 году.

Цифры на рисунке 2 не просто показуха — они передают реальную, вполне ощутимую разницу между американской и европейской экономиками. Более высокие реальные темпы экономического роста сопровождаются скорейшим ростом личных доходов, а это, в свою очередь, означает, что по сравнению с более застойной экономикой потребители в быстро растущей Америке располагают бóльшими суммами и быстрее увеличивают свою покупательную способность.

В результате предприятия, продающие потребительские товары населению, зарабатывают в Америке больше денег, чем на сопоставимом по размеру европейском рынке.

Более высокие темпы роста также допускают бóльшие расходы на исследования, новшества и разработку новых продуктов. Этот тезис не нов, но по-прежнему актуален: в Америке есть уже несколько Кремниевых долин (в этом отношении с Калифорнией уже может посоперничать Техас), а сама она служит домом целому множеству высокотехнологичных корпораций, в Европе же передовая технологическая эволюция, наоборот, завязла.

Называя Азию средоточием экономической мощи, Орбан переводит разговор в такую плоскость, где Европейский союз еще больше кажется экономикой второго уровня. Опять же, премьер-министр совершенно прав, особенно в отношении Китая, Индии, Японии и стабильных экономик Юго-Восточной Азии.

Важно помнить, что мы часто получаем впечатляющие цифры роста ВВП из Китая, однако воспринимать их нужно с некоторой долей скепсиса. Китайское правительство не раз критиковали — и не без оснований — за “творческое”, скажем так, обращение с данными национального счетоводства. При этом не может быть никаких сомнений, что совокупный ВВП и население Китая, Индии, Японии, Южной Кореи и остальной части Юго-Восточной Азии достаточно велики, чтобы навсегда сместить эпицентр мировой экономики прочь из Атлантического региона.

Прибавьте к этому выдающуюся стойкость российской экономики, а также живой глобальный интерес к БРИКС, и выходит, что экономический колокол уже звонит по Европе. Хотя эти страны еще не свергли Европу и Америку с позиции мирового экономического локомотива, они сделают это раньше, чем кажется большинству.

Если Европа ослушается предостережения премьер-министра Орбана и продолжит игнорировать свою экономическую трясину, ее ждет лишь одна участь: континент добровольно превратит себя в экономический музей.