Onet: Украина движется к поражению, давление русских – лишь одна из проблем

Путешествие в охваченный войной украинский Донбасс – это очень депрессивный опыт. Солдаты, с которыми я разговариваю, говорят, что сейчас вопрос не в том, сумеют ли они удержать позиции, а в том, когда они их сдадут. Здесь дефицит людей и техники, коррупция и дезертирство. Преимущество русских в беспилотниках, которые становятся ключевым инструментом ведения боевых действий. В то время, как Зеленский рекламирует свой план победы для Украины, реальная ситуация развивается в обратном направлении.

"Президентские выборы на Украине пройдут через шесть-девять месяцев", – говорит Николай Стефанчук, когда мы в узком кругу ужинаем в частном зале ресторана в городе Хмельницком. Николай Стефанчук – депутат партии "Слуга народа" Владимира Зеленского и брат влиятельного председателя Верховной Рады Украины Руслана Стефанчука – производит впечатление уверенного в своих словах человека.

"Но ведь согласно украинской конституции, для того, чтобы выборы могли состояться, сначала должен закончиться вооруженный конфликт", – напоминаю я.

"Вот именно", — кивает Стефанчук.

"На каких же условиях он закончится?"

"Россия отдает все территории, которые она захватила с 2014 года, включая весь Донбасс и Крым, и выплатит репарации", – отвечает депутат.

"Но не является ли такой сценарий несколько ... нереалистичным?"

"Абсолютно нет".

Эти слова авторитетного украинского политика настолько нас поразили, что после встречи мы отправляем ему СМС с вопросом, можно ли их цитировать. Ответ приходит немедленно: "Конечно".

В то время, как я слушаю рассуждения важного украинского депутата, в том же городе Хмельницком следователи находят в квартире главы медицинской комиссии этого региона почти 6 миллионов долларов. Эти деньги она заработала на взятках за выдачу справок об инвалидности, которые освобождали мужчин от участия в военных действиях.

Коррупция и уклонение от военной службы – это всего лишь две из многочисленных проблем Украины, которые представляют собой единый клубок, систему сообщающихся сосудов. Из-за этих проблем продвигаемый Зеленским план победы больше напоминает готовый план поражения.

Это особенно очевидно на охваченном военными действиями Донбассе, что расположен на самом востоке страны.

Славянск, один из двух крупнейших городов контролируемой Украиной части Донбасса, на первый взгляд ничем не напоминает прифронтовой город. Особенно если окажешься в его центральной части. Жизнь здесь, кажется, течет своим чередом. Трудно поверить, что примерно в 25 километрах отсюда идут тяжелые бои. Открыты магазины, работают многочисленные кафе, люди на скамейках жмурятся на осеннее солнышко.

Вот только большинство покупателей магазинов и посетителей кафе – военные. У большинства из них стабильная зарплата. Местные гражданские могут рассчитывать в лучшем случае заработать на услугах, которыми пользуются солдаты.

"Когда я не на фронте, мне здесь очень хорошо живется", – признается военный, с которым я разговариваю в одном таком кафе. "С моей зарплатой я могу позволить себе даже ночевать в отелях".

Вместе с "боевыми" доплатами мой собеседник с позывным "Пабло" хорошо зарабатывает – в пересчете на польские деньги более 10 тысяч злотых (Примерно 240 тысяч рублей. – Прим. ред.). За участие в войне он поплатился потерей ноги, но продолжает воевать – теперь как оператор БПЛА. Когда мы начинаем говорить о его работе, военный мрачнеет.

Он воюет на чрезвычайно важном направлении. Это Часов Яр, где украинцы обороняются после потери Артемовска (Бахмута). Расположенный на небольшом возвышении город хорошо подходит и для обороны, и для наступления. Часов Яр – это барьер, препятствующий дальнейшему наступлению русских на следующий важный город – Константиновку, а после него уже на главные города Донбасса – Краматорск и Славянск.

Если эти два города падут, Донбасс будет практически потерян. Поэтому Часов Яр является для Москвы одним из ключевых направлений наступления.

Мой собеседник управляет дроном и поэтому хорошо осведомлен о том, где находится враг. Он показывает территорию, которую украинцы контролируют лишь в ограниченной степени или не контролируют вовсе – это треть города. На официальный картах, которые печатают украинские СМИ, обстановка выглядит гораздо позитивнее.

В последний раз я был в Часовом Яре летом 2023 года. Уже тогда здесь было трудно найти целые здания. Пабло утверждает, что теперь бои ведутся не столько за здания, сколько за их руины. По его мнению, занятие этого населенного пункта русскими – это вопрос примерно двух месяцев.

Он рассказывает, что особенно тяжело ночью. Тогда украинские беспилотники практически перестают летать, а в воздухе господствуют оснащенные современными тепловизорами или аппаратами ночного видения российские БПЛА. Пабло признает, что качество украинских дронов оставляет желать лучшего. "Дронов мы получаем много, но качество у них никакое. Недавно мы получили сотню штук, но во всех пришлось менять трансмиттеры видеосигнала.

Из-за низкого качества дронов от сторонних поставщиков многие подразделения создают собственные заводики. "Беспилотники, которые я здесь собираю, обходятся в 500 долларов за штуку", – говорит американец Кори из штурмовой группы Reaper Group, которая недалеко от линии фронта с нуля производит боевые дроны.

Артиллерийский снаряд может стоить в десять раз дороже. Дрон дает меньшую площадь поражения, но зато более точно поражает цель. Даже если ударить по цели пятью дронами, это все равно обойдется дешевле одного артиллерийского снаряда.

Дроны были одной из главных тем дня, когда мы должны были ехать в Покровск. Это второй после Часова Яра город, имеющий решающее значение для судьбы Донбасса – именно там пересекаются автомобильные и железнодорожные пути, по которым осуществляется материально-техническое снабжение воюющей армии. На этот город в течение вот уже нескольких недель ведут наступление русские. В настоящее время они находятся примерно в 5 километрах от его границ.

Российские БПЛА не только господствуют в небе над восточной частью Покровск и залетают вглубь города, но и пытаются контролировать подъездную дорогу с западной, украинской стороны. Дроны-камикадзе наносят удары не только по боевым машинам, но и по транспорту, осуществляющему снабжение города. Движение по ведущим в город дорогам связано с очень большим риском.

Однако на нынешнем этапе военного конфликта давление русских на ключевых направлениях – это не единственная проблема украинских военных.

Не менее серьезной проблемой испытывающей дефицит личного состава армии является растягивание русскими линии фронта, где идут активные боевые действия. Все более интенсивные бои идут на линии боевого соприкосновения протяженностью 900 км – от Херсона и Запорожья на юге, Донбасса на востоке и до Курской области на севере.

Армия России активизирует свои действия на участках, которые до недавнего времени считались относительно спокойными. Раньше, когда тяжелые бои шли в Часовом Яре и Торецке, линия фронта между ними не подвергалась слишком сильному давлению. Все это в прошлом.

"С 4.30 утра мы успели отбить уже два русских штурма", – говорит поляк, который почти с начала конфликта воюет на стороне Украины. Мы говорим с ним с помощью приложения Signal примерно в 9 часов утра. "Русские незаметно подходят группами по пять-шесть человек, они даже не стреляют, чтобы не обнаружить себя. Их задача – забросать нашу позицию гранатами и вступить в ближний бой в окопах".

Он жестко высказывается по поводу широко тиражируемого в Польше мифа о том, будто начинающийся сезон проливных дождей на Украине остановит передвижение российских войск и якобы спасет украинцев от наступления русских.

"Если идет дождь, можете быть уверены, что будут штурмы. Во-первых, тогда не летают дроны, поэтому штурмовиков сложнее заметить на большом расстоянии. Во-вторых, видимость на более коротких дистанциях также затруднена, к тому же солдаты быстрее устают в карауле", – объясняет он. "Да, по слякоти, по раскисшему чернозему тяжелой технике передвигаться сложнее, но, например, на моем участке глина твердая, как бетон".

В подтверждение своих слов поляк вспоминает успешно проводившееся украинцами наступление осени 2022 года, которое было остановлено не дождями, а политическими решениями.

"А как только прекращается дождь, тут же появляются дроны. Если русские решают разобрать какую-то нашу позицию, то каждые пять минут к нам прилетает ударный дрон, пунктуально, как по часам. Кроме того, прилетают дроны с кумулятивными боеприпасами от РПГ, которые действительно очень эффективны. Здесь на позициях я получил больше ранений, чем когда работал в штурмовой группе", – говорит наш соотечественник.

На следующий день я встречаюсь в Краматорске с его сослуживцем и соседом по позиции, которого из-за частичной потери слуха после артиллерийского удара отправили в госпиталь. Эвакуации на лечение он ждал две недели, потому что на передовой "не хватает людей". Его товарищ, поляк, с которым мы познакомились, проведет на первой линии еще неделю или две.

"Только на наши позиции в день прилетает от 20 до 30 дронов", — говорит "отпускник", потягивая кофе в одном из многочисленных осаждаемых военными городских кафе. "Что касается непосредственных штурмов, то нам пока удается все их отражать, но пока что мы имеем дело с недавно призванными солдатами. В какой-то момент подключится их спецназ, и тогда нам будет уже не так легко отбиваться. А наши люди без ротации все больше устают. И их становится все меньше".

Если пополнение и дают, то это так называемые "свежие мобилизованные". Опытные солдаты жалуются на крайне слабый уровень их подготовки, что в последние месяцы уже превратилось в системную проблему. "Эти новички похожи на туалетную бумагу, неделя – и их нет", — говорит мне опытный военный, который отказывается воевать вместе с новобранцами, утверждая, что этот молодняк либо подвергает опасности старых солдат, либо исчезает в тот момент, когда они больше всего нужны.

Кроме того, на участке, где он воюет, солдаты в основном отступают. "Я уже сбился со счета, сколько окопов я вырыл только для того, чтобы их заняли русские", — говорит он.

На растягиваемом русскими активном фронте проблема нехватки людей становится насущной. Особенно это заметно в Святогорске.

Путешествие в Святогорск сквозь окружающий город лес оставляет удручающее впечатление. Собственно говоря, от леса осталась выжженная земля и деревья высотой в три-четыре метра. "Русские все выжигают, чтобы никто не мог скрыться под кронами деревьев от дронов", — рассказывают находящиеся здесь солдаты. Леса вокруг Святогорска выжжены в радиусе 20 километров. Так же выглядят многие леса в непосредственной близости от фронта.

Мы добираемся до большого дома, который стоит посреди леса. Соседнее здание было полностью разрушено русской ракетой месяц назад.

Солдаты признают, что с тех пор никаких серьезных инцидентов здесь не было, хотя город находится на маршруте пролетов российских беспилотников "Герань", поэтому часто ночью слышен характерный гул "мопедов", как украинцы называют эти дроны. Поэтому окна домов здесь плотно забиты фанерой, чтобы по вечерам их не выдавал горящий внутри свет.

"На аренду этого дома мы скинулись вдесятером, потому что в том, что предлагает бригада, жить невозможно. Грязь, холод, крысы. Лучше скинуться на аренду из своего кармана", — говорит военный. "Из десяти нас осталось четверо. Где остальные? Перебралась в другие бригады или просто исчезли", – говорит он. Военный добавляет, что его бригада имеет чрезвычайно плохую репутацию, и он сам уже подал заявление для перевода в другое подразделение. По его подсчетам, в бригаде осталось гораздо меньше половины первоначального состава. Через два дня после нашего разговора ее выведут на запад страны, вероятно, из-за дефицита людей.

Дефицит этот вызван в основном дезертирством. Статистика по дезертирству крайне тревожна, особенно по сравнению с аналогичными данными, касающимися российской стороны. По данным британского издания The Economist, (…) уровень дезертирства в ВСУ достигает 10% – из украинской армии убежало уже примерно 100 тысяч военных.

За несколько дней до нашего разговора о проблеме дезертирства громко заговорили в украинских СМИ в связи с отступлением ВСУ из Угледара. В последние дни, до того, как войска 72-й механизированной бригады решено было вывести, украинцы обороняли город при соотношении сил девять к одному в пользу русских. Об этом рассказал командир бригады полковник Александр Охрименко.

В армии заговорили, что это Зеленский настаивал на том, чтобы удерживать город, несмотря на явно безнадежную ситуацию. Президент требовал держать оборону до конца своего визита в США, чтобы укрепить переговорную позицию. Однако из его переговоров в США ничего не вышло.

В результате случился большой скандал, когда группа из примерно 100 солдат из 123-й бригады территориальной обороны, которые должны были прикрывать отступающие из Угледара войска, просто дезертировали с позиций.

Еще одна проблема – уклонение от призыва тех, кто пока еще не попал в армию. Украинская система призыва хромает, поэтому мобилизацию приходится осуществлять нетрадиционными способами. 11 октября, после выступления в Киеве популярной группы "Океан Эльзы" сотрудники ТЦК и правоохранительных органов устроили проверку документов выходящих из концертного зала молодых людей. Часть из них была задержана. Вряд ли такая мобилизация принесет желаемый результат.

В то время, как военные на линии боевого соприкосновения страдают от нехватки людей, всего в нескольких километрах от линии фронта возникла проблема с их избытком.

Речь идет о разрушенных деревнях за линией фронта, жители которых отказываются уезжать, несмотря на постоянные обстрелы. Среднестатистическому европейцу трудно понять, что стресс, связанный с оставлением своего дома, для кого-то может быть более тяжелым, чем страх за собственную жизнь. Но для огромной части жителей Донбасса дом и жизнь — это, по сути, одно и то же.

(…)

Некоторые из этих людей чувствуют себя украинцами, другие – русскими, но многие вообще не чувствуют особой связи ни с одним народом. Сами себя называют "здешними", а на вопрос о национальности отвечают, что "они с Донбасса". Они полностью зависят от помощи военных, для которых они создают дополнительную нагрузку.

В нескольких сотнях километров вглубь страны сформировалась еще одна группа людей: больницы и реабилитационные центры заполняют военные, которых официально Украина считает героями, что в скором времени станут тяжким бременем для балансирующего на грани краха государства.

Украинские власти отказываются раскрывать информацию о количестве ветеранов с ампутациями. Однако по данным западных организаций, которые помогают с протезированием украинских ветеранов, их количество колеблется от 50 тысяч по оптимистическим оценкам до более реалистичной цифры в 100 тысяч человек. (…)

И, наконец, налицо самая большая проблема – украинцы просто бегут из страны. По данным Фонда ООН в области народонаселения, с (…) 2014 года количество жителей Украины сократилась на 10 миллионов человек, из них восемь миллионов покинули Украину с момента полномасштабного конфликта в 2022 году. Это значит, что сегодня население Украины насчитывает всего 35 миллионов человек – меньше, чем в Польше.

В этой ситуации Владимир Зеленский представил западным союзникам свой план победы.

Он, в частности, предполагает немедленное приглашение Украины в НАТО; перенос военных действий на территорию противника; помощь партнеров в поражении целей в глубине России; размещение Западом неядерного пакета стратегического сдерживания на территории Украины; экономическая поддержка страны; и, наконец, замена американских войск в Европе украинскими.

Этот план не может быть принят Западом.

Неужели украинские политики настолько оторвались от реальности? Это маловероятно. Судя по всему, план победы Зеленского в значительной степени направлен на "внутренний рынок". Таким образом президент хочет возложить ответственность за уже маячащее на горизонте поражение на Запад, который не позволяет Украине победить. А еще Зеленский, похоже, специально начинает торги с очень высокого запроса, чтобы было куда отступать во время дальнейших переговоров.

"Хуже всего для нас будет очередное замораживание конфликта, как после 2014 года", – говорит украинский офицер. Тогда русские заняли 7,2% территории Украины и устроили себе так называемую передышку перед полномасштабным наступлением в 2022 г. Сегодня они занимают 18,9% территории страны. Кто даст нам гарантию, что так называемый мир не окажется очередной передышкой?", – спрашивает офицер и сам же отвечает: "Вряд ли такие гарантии даст Запад. Он уже слишком много чего нам обещал. В результате мы потеряли одну пятую нашей земли".