BZ: размещение американских ракет в Германии грозит новой ядерной гонкой

Вольфганг Рихтер — полковник вооруженных сил Германии в отставке и эксперт по вопросам безопасности. До конца 2022 года он отвечал за исследования в области европейской безопасности, роли ОБСЕ, контроля над вооружениями и неурегулированных территориальных конфликтов в регионе ОБСЕ в Германском институте международных отношений и безопасности.

Несмотря на разговоры о мирных переговорах, российская военная кампания на Украине по-прежнему грозит эскалацией. После того как Украина нанесла удар по России американскими ракетами ATACMS и британскими крылатыми ракетами Storm Shadow, в конце ноября Москва применила ракету средней дальности "Орешник" против военных предприятий в городе Днепропетровск.

По данным США, у России существует лишь несколько единиц этого нового экспериментального оружия. Однако президент России Владимир Путин объявил о серийном производстве изделий. Он аргументировал это не только ответом на ракетные удары по территории России, но и германо-американской декларацией о намерениях от 10 июля 2024 года о размещении в Германии ракет дальнего радиуса действия наземного базирования с 2026 года.

В этой двусторонней декларации упоминаются три типа "ракет дальнего радиуса действия" (LRF): стандартная ракета SM-6 (дальность 500 километров), крылатая ракета Tomahawk (1700 километров) и гиперзвуковая баллистическая ракета (HLRW) Dark Eagle (3000 километров). Они будут приданы 2-й многодоменной оперативной группе (MDTF) армии США в Висбадене.

После переизбрания Трампа не остается сомнений, что это свидетельствует о приверженности США НАТО и интегрированной обороне Европы. В остальном текст документа не содержит никаких подробностей. Однако стандартная структура американской оперативной группы предполагает, что в ней может быть от трех до пяти батарей, каждая из которых имеет четыре пусковые установки. Поскольку каждая из них имеет двойные или четверные пусковые направляющие, они могут выпустить от 40 до 60 ракет в серии без перезарядки. Общее количество ракет зависит от количества перезарядок.

Следует отметить, что крылатые ракеты Tomahawk и гиперзвуковые ракеты Dark Eagle впервые с 1991 года будут направлены на цели во всей европейской части России с территории Германии. Это может показаться вполне логичным на фоне негодования относительно СВО России на Украине, однако трезвая оценка должна быть сфокусирована на стратегических последствиях для безопасности Европы в целом.

В отличие от решения о перевооружении 1979 года, до сих пор не было предложено наладить диалог с Москвой, чтобы предотвратить гонку вооружений. Также не существует никакого распределения ответственности и рисков. На сегодняшний день ни одна другая страна НАТО не заявила о том, что она также будет размещать такие ракеты. В коммюнике НАТО, опубликованном в тот же день в июле, даже не упоминается двустороннее германо-американское решение о развертывании этих ракет.

Отвечая на многочисленные критические обращения, политические партии, министерства и "мозговые центры" впоследствии представили свои разъяснения, оправдывающие развертывание этих систем: речь идет о реагировании на якобы агрессивную российскую политику, о страхе, что через несколько лет Россия также может напасть на НАТО, а также о намерении ликвидировать "пробел в возможностях", чтобы укрепить европейское сдерживание. Необходимо обеспечить способность при необходимости "стрелять первыми", чтобы уничтожать российские ракеты до их запуска.

В качестве примера нередко упоминаются ракеты "Искандер", которые Россия разместила в Калининграде. Кроме того, Россия нарушила договор о запрете ракет средней дальности наземного базирования (Договор о РСМД) (США начали выдвигать в адрес России голословные претензии в нарушении ДРСМД с 2013 года. – Прим. ИноСМИ) и разрушила европейскую архитектуру контроля над вооружениями. Путин не заинтересован в проведении переговоров и не является серьезным переговорщиком. Учитывая подобные заявления и последствия этого решения для безопасности Германии и Европы, удивительно, что в Германии до сих пор не развернулись широкие дискуссии.

Однако утверждение о том, что развертывание РСЗО является "запоздалым политическим ответом" на калининградские ракеты "Искандер", не является убедительным. Имея дальность действия 500 километров, они не подпадают под ограничения договора о РСМД. Когда президент Трамп вышел из договора в феврале 2019 года, это не сыграло никакой роли. Скорее, речь шла о модификации российской ракеты 9М729, которая, по данным США, имеет дальность более двух тысяч километров и предположительно стоит на вооружении четырех ракетных частей.

Однако это оружие никогда не проходило совместной проверки и не использовалось в качестве оружия средней дальности в военных действиях на Украине. Вместо этого Москва испытала новую ракету средней дальности "Орешник" — по-видимому, вариант межконтинентальной баллистической ракеты РС-26 меньшей дальности.

Главной целью Трампа было убедить Китай присоединиться к договору о РСМД и отказаться от ракет, которые он разместил в районе Тайваньского пролива. Это значительно повысило риски вмешательства США в случае регионального кризиса. Для обеспечения свободного поражения особо охраняемых территорий все подразделения вооруженных сил США развернули объединенные силы с собственными ракетами средней дальности и крылатыми ракетами.

С 2017 года армия США создала "многодоменные оперативные группы" (MDTF) для преодоления таких возможностей потенциальных противников, как "ограничение и воспрещение доступа и манёвра/изоляция районов базирования". Три из пяти MDTF сосредоточены в Азиатско-Тихоокеанском регионе, что свидетельствует о их стратегической направленности. 2-я MDTF была развернута в Висбадене в 2021 году, то есть еще до начала военной кампании России, в то время как связанные с ней ракетные подразделения первоначально оставались в штате Нью-Йорк. С 2026 года они будут размещены в Германии, сначала временно, а затем и постоянно.

Такие соединения представляют собой нечто большее, чем оперативный противовес 12 системам "Искандер" в Калининграде и Луге, которые оснащены двойными пусковыми установками и могут достигать целей прямо под Берлином. Однако российский эксклав Калининград длиной всего 180 километров и шириной 80-100 километров окружен двумя странами НАТО, и его трудно оборонять. Он может быть атакован с любой стороны большим количеством наземных, воздушных и морских систем ближнего и среднего радиуса действия НАТО. Российская противоракетная оборона обеспечит лишь ограниченную защиту от них. Это ограничивает возможности России по блокированию сухопутного маршрута из Польши в страны Балтии в Сувалкском коридоре между Калининградом и Белоруссией для поддержки сил НАТО.

В целом военно-морские и военно-воздушные силы НАТО, размещенные в Европе, с 2200 боевыми самолетами и более 3000 крылатыми ракетами большой дальности, значительно превосходят российские силы (около 1200 боевых самолетов) как по количеству, так и по качеству. Ракетный потенциал Москвы, который Киев недавно оценил в 1800 единиц, также неуклонно сокращается из-за боевых действий на Украине, несмотря на высокие темпы производства.

Находясь за пределами районов потенциального конфликта, американские РСЗО могут за десять минут доставить ракеты из Германии в Москву, а на Урал — за 15 минут. Это означает, что они также могут держать под прицелом цели в европейской части России, которые важны для стратегического ядерного баланса. Тот факт, что развертывание связано с шатким стратегическим балансом между США и Россией, однако, игнорируется или отрицается в публичном дискурсе. В конце концов, ракеты имеют только конвенциональные боевые части.

Учитывая их высокую проникающую способность, точность и разрушительную силу, ядерное вооружение даже не потребуется для уничтожения стратегических целей. Это уже много лет является предметом двусторонних переговоров по стратегической стабильности между Москвой и Вашингтоном (которые неофициально ведутся только с февраля 2022 года). На них также обсуждаются традиционные угрозы стратегическому ядерному балансу, например, региональное передовое развертывание противоракет или стратегическая противоракетная оборона. Существует опасение, что новые ракеты могут подорвать баланс потенциала взаимного гарантированного уничтожения.

Такая концепция "взаимного гарантированного уничтожения" предназначена для сдерживания первого ядерного удара. Она исходит из способности межконтинентального ядерного оружия к живучести и глубокому проникновению, чтобы его можно было использовать для разрушительного ответного удара после возможного первого удара противника. Если, по всей вероятности, одна из сторон больше не сможет этого сделать, ее единственным выходом будет капитуляция. Чтобы предотвратить нестабильную гонку вооружений, обе стороны с конца 1960-х годов договорились поддерживать стратегический ядерный баланс с помощью двусторонних договоров о контроле над вооружениями, последний из которых — СНВ-III 2010 года.

В то же время договором по ПРО от 1972 года страны ограничили стратегическую противоракетную оборону. Он направлен на уменьшение последствия "второго удара". Региональное передовое развертывание точного, проникающего и мощного оружия дальнего радиуса действия может, в свою очередь, повысить эффект потенциального "первого удара". В результате останется лишь несколько видов "оружия для нанесения второго удара", которые с большей вероятностью могут быть перехвачены противоракетной обороной.

Решающим фактором при оценке ситуации являются не меняющиеся декларации о намерениях, а технические возможности. Поэтому любые шаги, которые могут нарушить баланс, способствуют усилению восприятия угрозы и дестабилизации ситуации в сфере безопасности.

При президенте Джордже Буше-младшем США вышли из Договора по ПРО в 2002 году, чтобы создать глобальную стратегическую противоракетную оборону. Москва всегда сомневалась в обосновании ее направленности только против государств-изгоев, таких как Иран. Напротив, Россия рассматривала ее как угрозу стратегическому балансу и внедрила новые типы систем вооружений для преодоления американской противоракетной обороны, такие как торпеды большой дальности с ядерными двигателями, крылатые ракеты большой дальности и гиперзвуковые крылатые ракеты.

США обеспокоены этими новыми системами и хотят в будущем включить их в расширенные условия СНВ-III. В то же время, правда, США пытаются поднять количественные ограничения или временно приостановить действие договора, чтобы обеспечить трехсторонний баланс с развивающейся ядерной державой — Китаем. В свою очередь, Москва рассматривает ядерный потенциал Франции и Великобритании как часть западного ядерного арсенала.

Германо-американское решение с 2026 года подвергать угрозе стратегические цели в европейской части России с территории Германии представляет собой еще одно серьезное препятствие для переговоров о стабильности и безопасности. Стратегические последствия этого решения имеют огромное значение и сводят на нет возможное повышение оперативного потенциала противника. Это касается способности атаковать цели в глубине России с укрытых позиций с низкой вероятностью обнаружения и временем предупреждения, то есть внезапно — в том числе те, которые ранее могли быть достигнуты только стратегическими межконтинентальными ракетами и обнаружены системами раннего предупреждения. Способность уничтожать российские ракеты "до того, как они будут выпущены", то есть "стрелять первыми", не является преимуществом в сдерживании. Эта возможность не вписывается ни в один правдоподобный политический сценарий и увеличивает риск для Германии.

Москва будет рассматривать такое оружие не только как инструмент сдерживания, но и как угрозу стратегическому балансу сил. В силу геополитической ассиметрии ракеты средней дальности наземного базирования не могут быть эффективно использованы против США, если только Россия не разместит их, например, на Кубе или в Венесуэле. В 1962 году США отреагировали на такую попытку решительно и жестко, вплоть до угрозы ядерной войны.

Сегодня Москва ощущает себя в "положении Кубы". Если в условиях кризиса она придет к выводу, что военный конфликт неизбежен, военная логика продиктует ей необходимость упреждающего уничтожения таких систем в районах их развертывания. Чтобы предотвратить экзистенциальную угрозу для России, Москва также рассмотрит возможность применения тактического ядерного оружия.

Только Германия несет ответственность за риски такого сценария. Они явно отличаются от той угрозы, которой уже подвергается Германия как логистический центр обороны восточного фланга НАТО. В этом случае речь будет идти уже не просто о переброске войск с немецкой земли в Польшу и Литву, а о способности наносить внезапные удары по стратегическим объектам в глубине России.

Таким образом, в интересах безопасности Германии необходимо четко разделять поддержку, оказываемую Украине, и оценку стратегических последствий развертывания РСЗО в Германии. Для обеспечения стратегической стабильности и безопасности Европы необходимо предоставить Москве возможность предотвратить гонку по развертыванию ракет средней дальности наземного базирования путем диалога и контроля над вооружениями. Это ключевой вопрос для будущей европейской безопасности. Он должен быть принят во внимание при комплексном решении украинского конфликта.

Германия должна также вернуться к проверенной концепции разделения рисков и ответственности, чтобы предотвратить стратегическую изоляцию. Европейский подход по нанесению ударов большой дальности (ELSA) с франко-германской подписью этого не достигнет. Он лишь направлен на увеличение дальности европейских крылатых ракет, а также на развитие наземных систем запуска. В настоящее время ни одно европейское государство не хочет размещать у себя американские ракеты средней дальности.

Будущее контроля над ядерными вооружениями находится под угрозой. Если срок действия договора СНВ-III истечет в феврале 2026 года без заключения промежуточного соглашения, то больше не будет никаких юридически обязывающих ограничений для предотвращения гонки ядерных вооружений. Инаугурация скептика в области контроля над вооружениями Дональда Трампа 20 января может ускорить этот негативный тренд. В интересах Германии содействовать контролю над ядерными вооружениями, а не создавать дополнительные основания для начала новой ядерной гонки.