NYT: Европе необходимы связи с Китаем для налаживания своей экономики

Романист Мишель Уэльбек не отличается оптимизмом даже на фоне европейских коллег по цеху. Лейтмотивом его творчества на протяжении вот уже трех десятилетий служит неумолимая деградация человечества — начиная с качества интернет-порнографии и заканчивая самой европейской цивилизацией. "Франция разуверилась в прогрессе, — писал он еще в 2014 году. — Все мы не только превратились в туристов в собственной стране, но и охотно этому предаемся".

Сегодня комментарии Уэльбека звучат мрачным пророчеством. Экономический рост в Европе, и без того уже давно вялый, в последнее время вовсе сошел на нет: даже промышленный гигант Германия и та переживает спад. Динамизм сменился болезненной зависимостью: технологии в Европу поставляются из Америки, а важнейшие полезные ископаемые — из Китая. Европа превращается в унылую песочницу для туристов с экономикой, ориентированной сугубо на обслуживание. И эта трансформация перестала быть предметом хмурых спекуляций.

Важно не ошибиться в оценке событий. Жалобы, что Европейскому союзу не под силу создать собственную Кремниевую долину, и сравнения ВВП Европы со страной с населением более миллиарда человек — еще не доказательства упадка. И все же нельзя отрицать, что Европа "опровинциалилась", как однажды выразился немецкий философ Ханс-Георг Гадамер. Переговоры о мирном урегулировании на Украине показывают, что европейский блок неуклонно скатывается во второй эшелон. Трамп заявил, что Европа "загнивает" и что ей грозит "цивилизационная гибель".

Все это звучит для европейцев достаточно угрожающе. Однако, понижение в статусе не должно непременно быть болезненным. Наоборот, осознание европейского упадка — культурного, политического и, прежде всего, экономического — может привести к более трезвому подходу к настоящему. После столетия, в течение которого Европа была "за главного" — заметим, с весьма спорными успехами — это даже может излечить европейцев от мучительного невроза господства.

По крайней мере, Брюссель больше не ударяется в запирательство: все понимают, что Европа отстает. В прошлом году показательное признание сделал бывший президент Европейского центрального банка Марио Драги. В своем крайне резком докладе Драги, которого многие считают спасителем евро после финансового кризиса, перечислил проблемы европейской экономики — от отсутствия конкурентоспособности до низкой производительности.

Однако часть прописанных лекарств может лишь усугубить недуг, который призваны вылечить. Ультраправые предлагают знакомый рецепт: расовый кордон вокруг континента. Европейские центристы, в свою очередь, излагают неопределенную стратегию обновления в результате ремилитаризации и технологического прогресса. Левые же, со своей стороны, и вовсе либо осуждают непомерное влияние Европы, либо приветствуют сдачу позиций. Что действительно необходимо, так это новая "политика упадка", по выражению историка Эрика Хобсбаума, направленная как внутрь, так и наружу.

Во внутренней политике придется порвать с фетишем жесткой экономии, обуявшем европейских политиков с 1990-х годов. Историк Адам Туз не без оснований называет европейских технократов "талибами от неолиберализма" за непримиримую приверженность рыночным принципам — даже в эпоху, объявившую их устаревшими. Отказ от этой догмы будет иметь решающее значение: ослабление налогово-бюджетных правил для стран-членов будет способствовать экономическому подъему на основе серьезной стратегии государственных инвестиций.

На политическом фронте это будет означать сознательную централизацию и концентрацию суверенитета. Это будет серьезный отход от привычной манеры вести дела: в Европе уже давно воцарился раскол, препятствуя развитию подлинно континентальной политики. Сплоченность стран и общее дело станут решающими при условии демократической подотчетности, которой европейским институтам, как правило, не хватает. В конце концов, едва ли организации, чья задача — "перезапустить" Европу, справятся без общественной поддержки.

Что же до внешней политики, то здесь потребуется масштабное переосмысление приоритетов. Последнее десятилетие раскрыло всю призрачность надежд, что Европейский союз добьется хотя бы некоторой независимости от Америки, будь то военной или финансовой. Наоборот, Европа впала в еще большую зависимость от США. И в дальнейшем такой дрейф лишь усугубит, а вовсе не остановит спад, на который сетуют лидеры ЕС: в частности, масштабные закупки американского оружия и энергоносителей не позволят европейской промышленности снова занять лидирующие позиции в мире.

Если Европа хочет перевоплотиться, она должна учиться мыслить нестандартно. В каком-то смысле ей даже предстоит задуматься о том, что для Брюсселя находится за гранью: необходимая интеграция с Китаем. С одной стороны, такое взаимодействие жизненно необходимо для борьбы с изменением климата, которую в настоящее время возглавил Китай. Однако вместе с тем Европа должна выдвигать свои условия, не становиться вассалом Пекина и не закрывать глаза на его пагубную репутацию в области торговли или трудовых прав. При необходимости сотрудничество может сопровождаться экспортным контролем.

Европе следует обратить внимание на Великобританию — красочный пример упадка в XX веке. В послевоенном мире, когда ее империя рушилась, перед страной стояли два пути. Она могла бы стать своего рода дворецким для США, полностью увязав свою экономику и внешнюю политику с американскими требованиями. Или же она могла бы стать чем-то вроде "большой Швеции", сохранив свою промышленную базу, государство всеобщего благоденствия и относительную дипломатическую автономию. В конце концов, после недолгой борьбы Великобритания выбрала первый путь, отказавшись от национальной независимости ради пресловутых "особых отношений" (это выражение для тесного сотрудничества США и Великобритании вошло в обиход с середины XX века с подачи Черчилля — прим. ИноСМИ).

Европе не обязательно превращаться в увеличенную копию Великобритании. Перестав быть локомотивом истории, она сможет избыть в себе пагубную манию величия. Она сможет достичь своих целей в геополитике и борьбе с переменой климата, даже не играя главенствующей роли. Для этого придется понизить планку ожиданий: надо метить в "крепкие середнячки", как говорят британские футбольные фанаты, а не в лидеры лиги.

Проглотить эту горькую пилюлю будет непросто, особенно элите континента. Некоторые наверняка предпочтут трезвому реализму апокалипсические пророчества — не в последнюю очередь сам Уэльбек. В своем романе 2010 года "Карта и территория" он мрачно предсказал Европу, где "безраздельно правит растительность", а заводы континента поглотила дикая природа. Это поразительным образом перекликается с со словами бывшего вице-председателя Европейской комиссии Жозепа Борреля, который назвал Европу "садом", окруженным враждебными "джунглями".

Несмотря на свои разногласия, в принципиальных вопросах центристы и крайне правые Старого света явно сходятся. Однако превращение Европы либо в пустошь, либо в закрытый коттеджный поселок, отнюдь не предопределено свыше. Если с нее сбить спесь, Европа может прийти к тому, что роль ухоженного сада на задворках нового мирового порядка ее вполне устраивает.