Тегеран и Москва - плечом к плечу

Это важная неделя для российско-иранских отношений в свете визита в Москву министра иностранных дел Ирана Али Акбара Салехи (Ali Akbar Salehi), в ходе которого планируется обсудить широкий круг весьма болезненных вопросов с российскими официальными представителями.

Повестка двусторонних переговоров включает такой вопрос, как «борьба с американской односторонностью», а также представленный недавно Россией «пошаговый» план урегулирования иранского ядерного противостояния. Об этом заявил член комитета по внешней политике и национальной безопасности иранского парламента Мехди Санаи (Mehdi Sanai), который сопровождает Салехи во время визита в Москву.

Так называемый план Лаврова, названный по имени российского министра иностранных дел, был представлен Тегерану в прошлом месяце. В нем звучит призыв к Ирану расширить сотрудничество с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ), а также предусматривается схема, в соответствии с которой за каждый инициативный шаг Ирана по урегулированию нерешенных проблем с этой ооновской организацией мировое сообщество будет идти на некоторые уступки этой стране, такие как отмена отдельных санкций.

Иран довольно тепло воспринял российскую инициативу, и это заставило некоторых знатоков из Тегерана сделать вывод, что приближается очередной раунд многосторонних ядерных переговоров, который зависит от готовности США отказаться от своего первоначального скептицизма и осторожно, без особого энтузиазма, согласиться на данный план.

Одна из причин новых подвижек в зачастую непростых отношениях Москвы и Тегерана заключается в заявлении главы иранской атомной организации Ферейдуна Аббаси (Fereydoon Abbasi) о том, что давно откладываемое открытие построенной Россией Бушерской атомной электростанции состоится на днях. Эту позицию Аббаси разделяет российский посол в Иране Александр Садовников, являющийся полным энтузиазма сторонником развития деловых и торговых отношений между двумя странами.

Если это соответствует действительности, и Бушерская АЭС в ближайшие недели войдет в строй, работая первоначально на 40% от проектной мощности, как говорит Аббаси, то Иран, по всей вероятности, пойдет на заключение новых контрактов с Россией, действуя на основании меморандума о взаимопонимании, подписанного официальными представителями двух стран. И это не говоря о перспективах увеличения российских инвестиций в иранские нефтегазовые проекты в предстоящие годы.

В скобках следует сказать о том, что Аббаси подвергся резкой критике в редакционной статье Wall Street Journal за свое предполагаемое участие в тайной программе создания ядерного оружия. Это обвинение прозвучало на основании информации близкого к МАГАТЭ неназванного эксперта в опубликованном недавно докладе Института науки и международной безопасности (Institute for Science and International Security). Это хороший пример того, как американские средства массовой информации  и мозговые тресты продолжают лить воду на мельницу иранской ядерной угрозы – вопреки недавнему признанию бывшего руководителя МАГАТЭ Барадеи о том, что он не видел никаких доказательств иранского ядерного распространения.

Безусловно, готовность России выступить в качестве  посредницы в ядерном противостоянии произвела на Тегеран впечатление, и он сейчас стремится к долгосрочной стратегической синхронности с Москвой в действиях по широкому кругу внешнеполитических вопросов, включая Сирию, Ливию, а также будущее Ирака и Афганистана.

Думая об Ираке и Афганистане после ухода США, Москва и Тегеран должны расширять свое региональное сотрудничество в целях решения проблем, могущих возникнуть в связи с выводом американских войск из обеих стран. Правда, среди тегеранских политологов мало кто делает ставку на полный вывод американских войск из этих государств.

Если визит Салехи пройдет в соответствии с планом, то мы можем стать свидетелями более явно выраженной и открытой позиции России по непростому вопросу о праве Ирана на обогащение урана. Это стало предметом четырех резолюций Совета Безопасности ООН, по которым голосовала Россия. Согласно неподтвержденной информации, в то время как ООН требует от Ирана полностью прекратить работы по обогащению, российский план предусматривает такой сценарий, по которому Иран сможет продолжать реализацию своей вызвавшей массу споров и противоречий ядерной программы. Это усиливает подозрения Запада относительно иранских устремлений по созданию ядерного оружия, хотя Иран все эти обвинения наотрез отвергает.

Плюсом российского плана является то, что некоторые страны Европы готовы его поддержать, хотя в американских политических кругах он вызывает резкое неприятие, так как пересекает «красную черту», проведенную США в вопросе обогащения. В этих условиях необходим визит в Тегеран главы внешнеполитического ведомства ЕС Кэтрин Эштон (Catherine Ashton); такой визит может внести значительную ясность в отношение Европы к российскому плану.

Не менее важна и реакция МАГАТЭ, глава которого Юкия Амано (Yukiya Amano) резко критикует Иран за недостаточно активное сотрудничество с атомным агентством. Амано пока не принял иранское приглашение посетить его ядерные объекты, и очевидно, что ему трудно сохранять гибкость в подходах в момент, когда Россия, по сути дела, выполняет функции посредника.

Находясь в Москве, Салехи может потребовать от России поставить Ирану зенитно-ракетные комплексы С-300, от чего Москва отказалась в одностороннем порядке. У России нет оправданий для таких действий, особенно если учесть, что огромное множество российских ученых работало и будет работать в Бушере в обозримом будущем, в связи с чем размещение комплексов ПВО для их защиты и для прикрытия построенной ими АЭС в Бушере кажется вполне разумным, хотя американцы и израильтяне давят на нее, заставляя отказаться от контракта. Но в данный момент поставки маловероятны, так как Москва старательно избегает любых новых конфликтных ситуаций с Вашингтоном.

Но чтобы ядерное предложение получило шанс на признание со стороны  США и их западных союзников, его необходимо вычленить из сложной и запутанной паутины  сегодняшних российско-американских отношений, которые в последнее время ухудшаются из-за разногласий по таким вопросам как права человека и интервенции Организации Североатлантического договора.

Следовательно, если Вашингтон воспримет российскую ядерную инициативу как элемент московской стратегии по усилению своего влияния в регионе в ущерб США, то американское противодействие данному плану будет гарантировано. Соединенные Штаты отправили в Москву за разъяснениями по поводу плана Лаврова своего высокопоставленного представителя Роберта Эйнхорна (Robert Einhorn), и если проблема иранского обогащения не будет разрешена, то расширение пропасти между Москвой и Вашингтоном по Ирану окажется неизбежным. Это при условии, что Москва не вернется в общий строй, и не будет поддерживать вашингтонскую «нулевую терпимость» в отношении ядерного обогащения в Иране. Такой возврат, в свою очередь, вызовет негативную реакцию со стороны Тегерана.

Сейчас фокус  заключается в том, как продвинуть и отстоять план Лаврова на Западе в условиях американской подозрительности в отношении намерений России и предстоящих российско-иранских «коллективных размышлений» о действиях США на Ближнем Востоке.

Так что будет неудивительно, если Вашингтон решит дистанцироваться от плана Лаврова и продемонстрирует в предстоящие дни негативную реакцию, дабы предотвратить стратегический симбиоз между Тегераном и Москвой.

Такая линия может оказаться рискованной по отношению к американским союзникам США. Некоторые из них, например, Германия, могут предпочесть ослабление санкций против Ирана, так как это способно со временем привести к расширению торговли с Тегераном, которое весьма кстати в период европейских экономических бед и неурядиц.

Важное соображение для США в данном плане – это последствия долгосрочной и усиливающейся взаимозависимости Ирана и России. В отличие от США, у которых деловые связи с Ираном напрочь отсутствуют, Россия вполне может отказаться от сотрудничества с Западом по иранской ядерной угрозе в рамках ООН.

Такой возможности самой по себе вполне достаточно для того, чтобы у Вашингтона появились свежие мысли о том, как положить конец иранскому ядерному кризису.

Кавех Афрасиаби – доктор наук, автор книг «After Khomeini: New Directions in Iran's Foreign Policy» (После Хомейни: новые направления в иранской внешней политике) и «Reading In Iran Foreign Policy After September 11» (Прочитывая внешнюю политику Ирана после 11 сентября). Его последняя книга называется «Looking for rights at Harvard» (В поисках прав в Гарварде).