Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В отличие от Украины, которой активно помогает Запад, у России мало союзников в конфликте, заявила в интервью iROZHLAS аналитик Ганна Нотте. Однако она вынуждена признать, что глобальный юг смотрит на конфликт на Украине иначе, нежели Запад.
Анна Урбанова (Anna Urbanová)
Запад поставляет Украине оружие. У Кремля нет такого союзника в конфликте. Эксперт по российской внешней политике Ганна Нотте в интервью iROZHLAS говорит, что видит частью альянса Владимира Путина Белоруссию, Иран и Северную Корею. Однако их помощь ограничена, и поэтому в России намного больший акцент делается на человеческий капитал.
iROZHLAS: Как вы оцениваете текущую ситуацию на Украине? Мы уже несколько месяцев обсуждаем бои под Артемовском (Бахмутом), где фронтовая линия, однако, принципиально не меняется…
Ганна Нотте: Изнурительные бои под Артемовском мы наблюдаем уже очень давно. Они сопровождаются огромными людскими потерями, в том числе и с российской стороны, прежде всего в рядах армии "Вагнера". Эти потери исчисляются тысячами. Процесс движется медленно. С моей точки зрения, это означает, что возможностей для дальнейшего российского наступления сейчас совсем немного.
Возможностей для контрнаступления больше у украинцев, причем уже в ближайшие недели, а может, и месяцы. Отчасти ввиду упомянутых российских минусов, а отчасти еще и потому, что в ближайшее время ситуация, скорее всего, не изменится в пользу Украины.
— Почему вы так думаете?
— С Запада на Украину сейчас идут поставки и помощь, но можно предположить, что если конфликт затянется на год или два, то нет уверенности, что эта движущая сила сохранится. Таким образом, с одной стороны мы можем говорить о том, что условия для украинского контрнаступления чрезвычайно благоприятны, а с другой стороны, мы знаем из разных донесений (об этом говорят и данные в утекших американских документах), что у Украины заканчиваются боеприпасы.
Перед нами, несомненно, война на истощение. Думаю, что недостатки очевидны обеим сторонам. Говорят о том, что украинское контрнаступление спланировано. На мой взгляд, определяющую роль сыграет то, насколько масштабным будет это контрнаступление, и насколько оно окажется успешным. Но я не думаю, что Украине выгодно ждать.
(…)
"Нас это не касается"
— Можете ли вы перечислить российских союзников, которые, как можно предположить, будут сотрудничать с Кремлем?
— Если мы говорим о подлинных российских союзниках, то их немного. Я бы сказала, что к ним относятся Белоруссия, Иран, Сирия, Северная Корея и, возможно, Венесуэла, Бирма, а также, по-видимому, некоторые государства Африки.
— Таким образом, все это страны, во главе которых стоят люди, которые нашли взаимопонимание с российским президентом Владимиром Путиным.
— Безусловно.
— Эти государства часто включают в единое понятие Ближний Восток или глобальный юг, вы с этим согласны?
— Многие из государств, о которых мы говорим в данной связи, на самом деле являются российскими союзниками. Все это страны, которые не хотят вводить санкции против России или осуждать ее, и тем более они не хотят открыто голосовать против нее в ООН.
У них на то разные причины. Они находятся за пределами Европы, и поэтому не хотят вмешиваться в этот конфликт. Они не видят в этом свой собственный национальный интерес. Почему? В основном мы слышим аргументы о том, что Европа не интересовалась войнами в их регионах, и они видят в этом западное лицемерие. Или же они говорят: "Вы устроили вторжение в Ирак, а чем российская спецоперация отличается?" Я на самом деле слышала такие вопросы от людей на Ближнем Востоке.
Также они не готовы верить западным гарантиям, которые им обещали в их регионах. Они видят, что мир меняется, и Запад в нем больше не единственная сверхсила, и теперь большую роль в нем играют Россия и Китай. Поэтому они, вероятно, пришли к выводу, что разумнее с их стороны не провоцировать Россию, особенно из-за конфликта, который их непосредственно не касается.
— Как убедить эти государства, чтобы, например, на заседании Совета безопасности ООН, они не голосовали в пользу России? Почему они склоняются больше на российскую, чем на западную сторону?
— Нужно обращать их внимание на основные факты, в том числе, на то, что это агрессия против суверенного государства. Мы должны подчеркивать, какие последствия будут, если оставить этот шаг без наказания, или если позволить ему увенчаться успехом. Может сработать аргумент о том, что подобные вещи потом могут стимулировать других агрессоров в других регионах.
Этот конфликт подрывает устоявшийся международный порядок, и поэтому мы должны о нем говорить. Но мне кажется, что глобальный юг все же не разделяет наше мнение. Они иначе смотрят на вооруженный конфликт на Украине.
Реалистичная Турция
— Когда вы перечисляли российских союзников, вы не упомянули Турцию, почему? Нам известно, что Анкара выбрала нейтральную позицию и старается определенным образом направлять диалог между Россией и Украиной. В этом отношении Турция добилась некоторых успехов, в том числе, например, в зерновых сделках. С другой стороны, президент Реджеп Тайип Эрдоган поддерживает очень хорошие личные отношения с Владимиром Путиным.
— Я бы не стала называть Турцию российским союзником уже хотя бы потому, что Турция — член Североатлантического альянса и поддерживает Украину поставками оружия. Кроме того, Турция так и не признала присоединение Крыма. Я не думаю, что мы можем относить Турцию к российскому лагерю.
Но вы правильно обратили внимание на другую сторону монеты. Турция не разорвала отношения с Россией Они продолжают диалог, и Анкара помогает России обходить санкции. Кроме того, Турция выступила в роли посредника, которая, безусловно, выгодна для нее. Я бы даже сказала, что Турция — один из победителей в этом конфликте, если говорить о заработанных международных очках.
— В середине мая в Турции состоятся выборы. Как на результаты могут повлиять на турецкую позицию в отношении Владимира Путина и вооруженного конфликта на Украине?
— Предположим, что оппозиция в Турции победит. Россию это точно не устроит. Москва предпочла бы, чтобы у власти остался Эрдоган. Пусть Турция является членом Североатлантического альянса, для России это не было препятствием для диалога с ней. А уж личные предпочтения Владимира Путина не вызывают сомнений.
Если победит оппозиция, курс страны будет пересматриваться. По всей видимости, улучшатся отношения с государствами Североатлантического альянса и, в первую очередь, с США. Больше внимания будет уделяться оздоровлению турецкой экономики, и, как я предполагаю, Анкара смягчила бы свою риторику, чтобы привлечь новых зарубежных инвесторов.
Тем не менее, с моей точки зрения, краеугольный камень турецкой внешней политики — своего рода стратегическая автономия, которая предполагает сотрудничество не только с Западом, хотя Турция и входит в Североатлантический альянс, но и с Россией и Китаем. Эта линия сохранится. Я бы не ждала, что новое правительство разорвет отношения с Россией, введет санкции и полностью встанет на сторону Украины.
— Таким образом, там сохранится стремление отстаивать национальные интересы?
— Турция должна мыслить с территориальной перспективы. Россия сейчас занята вооруженным конфликтом на Украине, но это не означает, что в будущем она не захочет заняться Черноморским регионом. Для Турции это угроза. На мой взгляд, Турция приблизила к себе Россию, так как понимает, что Россия — опасная страна.
Ганна Нотте — главный научный сотрудник Венского центра по разоружению и аналитического Центра стратегических и международных исследований. Она специализируется на российской внешней политике и политике в области безопасности, а также в круг ее интересов входят события на Ближнем Востоке. В Чешскую Республику она приехала на конференцию Пражского центра по изучению мира.
