Военный театр: умереть ради фотографии

В эпоху виртуальной журналистики все еще есть смелые репортеры, которые отправляются в зону самых жестоких конфликтов. Они рискуют своей жизнью, чтобы рассказать миру об увиденном. С 1992 года было убито 1005 журналистов. Сегодня Getty Images начинает кампанию обличения.

Когда-то считалось, что четыре категории людей неприкосновенны в зонах конфликтов: могильщики, доктора, дипломаты и журналисты. Прошли те времена, когда действовал рыцарский кодекс по отношению к гражданским лицам.

В двадцатом веке было совершено множество военных преступлений, и  устойчивая статистика была нарушена. В Первую мировую войну среди погибших насчитывалось 90% военных и 10% гражданских лиц. Во Вторую мировую войну погибло 50% военных и 50% гражданских лиц. Адольф Гитлер уничтожал евреев и способствовал достижению «баланса» среди погибших. Завершился XX век балканскими войнами, во время которых погибло 90% мирных жителей и10% военнослужащих. Новое тысячелетие открылось войной в Ираке. Точных статистических данных о жертвах нет, но все более-менее сходятся на том, что соотношение погибших мирны[ жителей к погибшим военным составляет 10 к 1. Данных о погибших в Афганистане пока нет, точное число убитых в гражданской войне в Сирии тоже пока не известно, но во всяком случае, число жертв среди мирного населения очень велико.

В Боснии, в Сараево закончилась иллюзия о неприкосновенности похоронных процессий. По ним специально наносили удары. В Бенгази, в Ливии после убийства американского посла Кристофера Стивенса был нарушен иммунитет дипломатов. По врачам стреляют на всех фронтах, наносят удары даже по учреждениям Красного Креста.

За долгий период времени с 1992 года до наших дней мы поняли, что асимметричные войны ведутся не столько между армиями, сколько «против гражданского населения», а также «против журналистов», которые тоже относятся к гражданским лицам. Согласно данным «Комитета защиты журналистов» (Committee to protect journalists), было убито 1005 репортеров, причем 552 человека погибли за последние десять лет, что означает гибель одного корреспондента в неделю. В 595 случаях убийцы остались безнаказанными. Только в 2013 году погибло 37 журналистов. Эта профессия стала чрезвычайно опасной, кроме того, корреспондентов часто похищают. К счастью, итальянцам удалось вновь обнять Доменико Кирико, а вот о французах Дидье Франсуа (Didier François) и Эдуарде Элиасе (Edouard Elias), авторе некоторых фотографий, размещенных на этих страницах, ничего не известно с 6 июня. Вроде бы их держит в плену группа повстанцев, борющаяся с режимом Башара аль-Асада.

Следует подчеркнуть, что убивают в особенности фоторепортеров и кинооператоров. Происходит это по двум причинам. Во-первых, в силу особенностей профессии они должны быть на передовой со своими объективами и кинокамерами, а пишущие журналисты могут оставаться чуть-чуть подальше от места событий. Есть большая разница между 30 и 300 метрами. Во-вторых, в эпоху «Homo videns» (здесь я использую заголовок популярной книги Джованни Сартори) именно изображение, а не рассказ потрясает, вызывает негодование, иногда способствует международному вмешательству. Разве не фотографии жертв газовой атаки в Сирии, в которой был применен нервный газ, побудили Обаму к действиям, после чего диктатор Дамаска дал согласие на уничтожение своего арсенала химического оружия? Изображение часто становится эмблемой конфликта. Вы помните пеликана, вымазанного нефтью? Эта фотография была сделана во время первой войны в Персидском заливе. Вы помните фотографию бойни на базаре в Сараеве, уже не говоря о фотографиях трупов Каддафи и Саддама?

Информация, как и пропаганда, стала оружием. В этом утверждении заключается некая двусмысленность. Риск и самоотверженность вознаграждаются, но сражающиеся стороны часто не хотят свидетельств их жестокости. Все больше происходит сражений без соблюдения всяких правил, все больше этнических чисток, насилия, убийств беззащитного населения. Все это фиксируют фоторепортеры, почти всегда молодые, которые хотят получить документальные свидетельства событий и заслуженную славу. Таким был американец Крис Хондрос (Chris Hondros), автор некоторых фотографий, опубликованных на этих страницах. Он был убит в Мисурате, в Ливии 20 апреля 2011 года в возрасте 41-го года вместе с коллегой Тимом Хизерингтоном (Tim Hetherington) после того, как они побывали во многих горячих точках планеты. Нет никаких гарантий безопасности. Никакой опыт не убережет от выстрела снайпера или разрыва гранаты.

Вопрос о том, стоит ли так рисковать, является риторическим и не имеющим смысла. Те, кто этим занимается, уже ответили на него утвердительно. Становится все больше тех, кто не может устоять перед соблазном побывать на передовой. Их зовет профессиональный долг и желание проверить себя. Отвлечемся от темы личного выбора и вернемся к всеобщей заинтересованности. Мы нуждаемся в независимой информации, особенно о тех местах, куда стараются не допустить журналистов. Кампания «День без новостей?», запущенная бывшим фотографом Айданом Сулливаном (Aidan Sullivan), а ныне вице-президентом Getty Images, звучит немного провокационно. Он работал с Крисом Хондросом. Помимо близких он тоже озабочен судьбой Эдурда Элиаса. С одной стороны, он чтит память погибших и беспокоится о попавших в беду корреспондентах, с другой стороны, размышляет в более широком плане об их профессии.

Сулливан не хочет безучастно смотреть на бойню. Поэтому первым шагом является широкое привлечение внимания к этой драме, которая в противном случае переживается только в редакциях. Заручившись поддержкой Организации Объединенных Наций и многих известных людей, он открыл сайт в интернете, организует конференции, пишет воззвания, привлекает организации,  защищающие права человека. Хотя свести риск к нулю нельзя, снизить его можно с помощью законодательства, ужесточающего наказание за убийство фоторепортеров.

Впечатляет число безнаказанно совершенных убийств: 595. Сулливан говорит: «Если убийцы будут знать, что их ждет наказание, то это будет первым шагом вперед. Поэтому мы хотим сотрудничать с разными неправительственными организациями, работающими в кризисных зонах, вести совместные расследования, собирать улики, чтобы преступники предстали  перед судом и понесли заслуженное наказание». Разумеется, это благородное намерение, но претворить его на практике очень трудно, так как те, кто стреляет по представителям средств масссовой информации, входят в состав нерегулярных формирований, пользующихся поддержкой на местах. Их вряд ли выдадут, и они безнаказанно коллекционируют убийства во имя какого-то ужасного божества. Конечно, можно создать специальный суд в рамках Международного трибунала и объявить военными преступниками тех, кто убивает сотрудников средств массовой информации. Этот путь очень долгий, и он может дать минимальную защиту.

И раньше были прецеденты, но Сирия заставила открыть глаза. Линия фронта там очень изменчива, орудует множество различных банд, преступники смешиваются с фундаменталистами. Ситуация настолько сложная, что возникает желание отказаться от ее освещения с места событий. Но тот, кто все-таки отправляется в Сирию, должен иметь хотя бы минимальную подготовку. Сулливан спрашивает: «В Италии есть курсы подготовки для специалистов, отправляющихся в зону конфликтов? Необходимо их ввести». Со своей стороны он подробно опрашивает всех приходящих к нему в офис желающих отправиться в Сирию, выясняя их цели, степень осознания ситуации, минимальную подготовку. Он уточняет: «Я не хочу никого отговаривать, но предупреждаю о риске». Очень часто «война - это короткий путь для желающих сделать карьеру». Пулитцеровские премии щедро раздаются тем, кто рассказывает о человеческой трагедии. Но недостаточно иметь склоннность к фотографированию, нужно знать историю мест, быть готовым столкнуться с различными сложными ситуациями. Иначе можно не отличить пушечный грохот от шума авиабомбы. Сулливан начал свою кампанию именно потому, что он не хочет смиряться с «днем без новостей». Было бы хорошо, если бы он не остался в одиночестве, как фотографы на реальном фронте.