МОСКВА — Первым был Михаил Горбачев, который повел монолитный Советский Союз по пути реформ. Затем в августе 1991 года непродуманная попытка государственного переворота неуклюжими, а иногда и пьяными людьми привела к расколу, который не удалось преодолеть.
Несколько осколков империи отвалились и уплыли прочь. Вскоре рухнула остальная масса.
Триумфаторы на Западе увидели в распаде СССР неизбежное торжество демократии, даже «конец истории». Другие, как позже выразился российский лидер Владимир Путин, оплакивали «величайшую геополитическую катастрофу века».
Осколки Советского Союза лежат где-то между этими крайностями — сбитая с толку куча стран на территории одной шестой части суши Земли, так сильно отличающихся друг от друга, и перед лицом будущего, сулящего кому-то хорошие перспективы, а другим проблемы, о которых можно лишь догадываться. Исламское восстание угрожает вылиться в широкие боевые действия, и два «замороженных конфликта» без видимой возможности разрешения.
Эти осколки варьируются от беднейшей страны Европы, Молдавии, до России, которая порождает магнатов с богатствами фараонов. Некоторые из них по-настоящему демократические, другие не столь очевидно или являются циничной имитацией, в Туркмении открытая диктатура, а в Белоруссии и Узбекистане фактически то же самое. По оценке наблюдателей из Freedom House, три из 15 бывших советских республик считаются свободными, семь несвободны, а остальные пять где-то посередине.
Россия входит в число «несвободных», она теряет позиции на протяжении последних десяти лет. До сих пор крупнейшая бывшая советская республика, одна из самых щедрых сокровищниц природных ресурсов и единственная все еще обладающая ядерным оружием, Россия выбирает путь, который имеет ключевое значение для мира – и путь далеко не ясный.
В первые годы после распада Советского Союза политическая сцена России, казалось, была широко открыта, на ней были реформаторы, оппортунисты и ярые националисты. На президентских выборах 1996 года конкуренция была настолько сильна, что потребовался второй тур голосования, на котором Борис Ельцин победил лишь с 53% голосов.
Но путинская Россия, хотя и номинально демократическая, задраила плотной крышкой любую подлинно оппозиционную политику за исключением все более маргинальной Коммунистической партии. Власти постоянно отказывают оппозиционным группам в разрешении на митинг, а полиция жестко разгоняет несанкционированные митинги; изменения в законе о выборах за последнее десятилетие воздвигли почти непреодолимые препятствия для независимых и подлинно оппозиционных групп.
Президент Дмитрий Медведев неоднократно говорит о необходимости реформ, но он слабый президент, получивший свой пост только потому, что Путин не мог баллотироваться на новый президентский срок в 2008 году, и его слова не оказывают влияния. Путин, в настоящее время являясь премьер-министром, как ожидается, будет баллотироваться на пост президента в следующем году и наверняка победит. Это усилит систему так называемой «управляемой демократии», которая, по мнению многих наблюдателей, может привести к катастрофе.
«Россия на протяжении своей истории неоднократно была свидетелем того, как политические реформы начинались тогда, когда было уже слишком поздно. И теперь страна снова движется в том же направлении, — говорит Борис Макаренко из независимого московского Центра политических технологий. — Правительство не может бесконечно игнорировать мнение общества. Если они попытаются это сделать, это может привести к сценариям 1917 или 1991 годов».
Недавняя стабильность России и готовность ее граждан принять отказ от политических свобод тесно связаны с удивительным богатством, которое расцвело в стране после распада Советского Союза на волне мирового спроса на ее огромные запасы нефти и природного газа. Даже россияне, которые не могут позволить себе многомиллионные квартиры в центре Москвы, похоже, находятся под впечатлением, наблюдая со стороны.
Но мировые экономические кризисы 2008 и 2011 годов отчетливо продемонстрировали, насколько зависима Россия от падения цен на углеводороды. Длительный экономический застой или снижение могут потрясти политическую систему.
«Без роста правительству было бы трудно "откупиться от недовольства"», — говорит профессор Даниэль Трейсман (Daniel Treisman) из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе в докладе для Московского Центра Карнеги.
Россия также страдает от исламских повстанцев на своих кавказских территориях, что стало следствием двух постсоветских войн с чеченскими сепаратистами. Насилие периодически вспыхивает глубоко в сердце страны, как в январе, когда террорист-смертник убил 36 человек в крупнейшем московском аэропорту.
Казахстан, меньший, чем Россия, но все же больше по размерам, чем вся Европа, также расцвел на своих запасах газа и других природных ресурсов. И перспективы его демократии еще более сомнительны, чем в России. Нурсултан Назарбаев, возглавлявший страну после распада Советского Союза, владеет безраздельно властью, и его партия занимает все места в национальном законодательном органе. И все же Назарбаев представляется более прогрессивной фигурой, чем российские лидеры, с готовностью отказавшись от ядерного оружия, которое Казахстан унаследовал от Советского Союза, и содействуя этнической и религиозной терпимости.
Однако, соседняя Киргизия остается в центре беспокойства из-за острой вражды между этническими группами, которая взорвалась в прошлом году в ходе погромов на юге, когда погибли сотни человек. И у Соединенных Штатов, и у России в этой стране есть военно-воздушные базы, и стабильность там является ключевым вопросом для Москвы и Вашингтона.
Для Киргизии момент истины может наступить на национальных выборах в октябре, которые покажут, насколько страна готова вернуться на демократический путь развития, с которого она сошла, переступив через кровь в последние годы. Некогда бывшая «островком демократии», Киргизия с 2005 года пережила два насильственных переворота.
Движение двух других бывших советских республик в сторону демократии и Запада ухудшилось, но еще не окончательно подорвано.
Украина, где массовые протесты в 2004 году привели к власти реформистские прозападные пронатовские правительства, почти сразу скатилась к противостоянию между фракциями, которое эффективно парализовало страну. Избиратели сбросили этот режим в прошлом году в пользу дружественного России президента, который широко критикуется на Западе за политически мотивированные преследования и давление на независимые средства массовой информации. Украина тем временем приобрела международную известность частыми драками в парламенте, и куда склонится страна в конечном счете, к Западу или Востоку, остается вопросом.
Грузия, чья «Революция роз» 2003 года проложила путь к смене режима в регионе в ходе массовых протестов, твердо повернула в сторону членства в НАТО и Европейском Союзе при президенте-реформаторе Михаиле Саакашвили. Но заряд иссяк после пятидневной войны Грузии с Россией в 2008 году, за которую Кремль и многие грузины возлагают вину на импульсивность Саакашвили.
Два грузинских региона, которые отделились во время войны, Южная Осетия и Абхазия, остаются потенциальными горячими точками, Грузия называет их оккупированными территориями, используемыми в качестве плацдарма для проникновения российских террористов.
Недалеко от Грузии находится еще одно место застарелой проблемы – Нагорный Карабах. По территории он сопоставим с Люксембургом, расположен глубоко внутри Азербайджана, находится под контролем армянских солдат и этнических армянских сил с тех пор, как в 1994 году прекращение огня положило конец сепаратистской борьбе. Более десятилетия международного посредничества не принесло очевидного продвижения к разрешению, и обе стороны часто сообщают о небольших столкновениях на ничейной земле, которая их разделяет. Возобновление полномасштабных боевых действий может вызвать потрясения на европейских рынках из-за важного нефтепровода, который проходит через Азербайджан по пути на Запад.
Менее взрывоопасный, но в равной степени застарелый статус Приднестровья, сепаратистского отрезка Молдавии, усиленного российскими войсками.
На одном полюсе постсоветского опыта находятся Эстония, Латвия и Литва. Первыми покинувшие СССР при распаде, эти три небольшие страны твердо взяли курс на запад и все вступили в НАТО и ЕС.
На другом – авторитарные Узбекистан, Белоруссия и Туркмения. Никакие изменения даже с малой вероятностью невозможны, пока во главе Узбекистана находится Ислам Каримов. Президент Белоруссии Александр Лукашенко, который подавил оппозицию и независимые СМИ, в настоящее время сталкивается с самыми серьезными угрозами за время своего 17-летнего правления, в то время как рушится советская командная система экономики.
Туркмения, где огромные доходы от природного газа превратили некогда мрачную столицу в блестящей экспонат в пустыне наподобие Лас-Вегаса, сбросила с себя большую часть культа личности, порожденного эксцентричным лидером Сапармуратом Ниязовым, который запретил золотые зубы и балет, но все еще остается однопартийным государством. Однако преемник Ниязова пригласил изгнанных лидеров оппозиции вернуться к участию в выборах в следующем году, что может стать робким шагом к открытости.
Различные судьбы и перспективы стран выглядят как историческая ирония: в то время как Советский Союз стремился к распространению единой идеологии по всему миру, его бывшая территории теперь так же разнообразна, как и сам мир.
