Какой он, Железный Майк?
Это не было обычное интервью, которых я сделал сотни. Я ждал железного рукопожатия, но Майк лишь немного наклонился и ладонь мне не сломал. Потом он разговорился, в принципе, это был его монолог, во время которого он философствовал о человеческой эволюции, о разведении голубей и о том, как люди должны его ненавидеть. Иногда я решался перебить его и о чем-то спросить. Я все же нервничал. И хотя Тайсон где-то на 15 сантиметров меньше меня, бицепсы у него как минимум на 15 сантиметров больше моих. Достаточно одного плохого вопроса, и конец. Хотя Железный Майк утверждает, что его бурные дни уже позади. Верьте ему…
«Как ваши дела? Я Майк Тайсон», - легендарный боксер на эксклюзивное интервью для HN пришел из своих президентских апартаментов в отеле на Высочанах в хорошем настроении. Он был доволен четырехдневным визитом в Прагу, во время которого участвовал в борцовском гала-вечере, или платном тренинге. «Прага прекрасна. Тот огромный костел там на горе выглядит очень неплохо. А вид оттуда? Дух захватывает. Может быть, вы мне можете сказать, куда еще можно сходить», - интересуется 44-летний экс-чемпион в тяжелом весе.
HN: Если учесть, что я о Вас слышал… Может, какой-нибудь клуб?
Майк Тайсон: Ну уж нет. Это уже в прошлом. Меня интересуют только памятники, я хочу узнать вашу историю. Расскажите мне вообще что-нибудь о вашей стране. Мы недалеко от Трансильвании?
- Да нет, она ведь в Румынии. Давайте поговорим о вас. Зачем некогда непобедимому чемпиону в тяжелом весе охрана?
- Даже не знаю. Они здесь не то что бы для того, чтобы меня от кого-то защищать. Скорее, я их буду защищать. Это мои друзья, они защищают меня не физически, а психологически, заботятся о моей душе. Мы трепемся обо всем, говорим о том, что дома не скажешь.
- Одно из ваших прозвищ – Бестия. Она все еще есть в вас?
- Объясните. Что такое бестия?
- Я имею в виду прозвище, которое характеризует ваше поведение.
- Наверное, вы говорите о чем-то необузданном во мне. О чем-то несоциальном, эксцентричном. И это не круто. Я хочу быть крутым. Так что я уже вполне укрощенный.
- Но у вас все равно не голубиный характер, хотя именно голуби – ваша большая страсть. На Animal Planet у вас даже есть своя собственная программа о них. Какая разница меду обычным голубем на площади и вашими тренированными голубями?
- Никакой. Единственное отличие в их тренировках и привычках. Это примерно как разница между выдающимся атлетом и человеком, который иногда идет побегать. И хотя они оба спортсмены, но один натренирован, а второй – нет. Тренировками можно изменить все. Хотя орла из голубя я не сделаю, но могу сделать из него гораздо более хорошего голубя.
- То есть на первый взгляд их не отличить?
- Нет. Если бы я своего лучшего голубя выпустил тут, в Праге, у него было бы мало шансов выжить. Ему пришлось бы искать пищу, он был бы беззащитен перед хищниками, мерз бы зимой. У наших голубей есть собственные клетки с электрической изгородью, чтобы к ним никто не проник. Мы их кормим, делаем прививки. Это большая забота.
- Говорят, что мир спортивных голубей более жесткий, чем мир бокса.
- Вы правы, там есть жесткие люди. Но их нельзя сравнивать в одной категории. В боксе некоторые вообще не принимают во внимание человеческую жизнь, а люди, работающие с голубями, для своих птиц сделает все.
- Сколько у вас голубей?
- Довольно много. Точно я вам не скажу, но у вас даже нет столько волос на голове. У меня очень много людей, которые о них заботятся, это такая субкультура. Там, где я живу, голубей воруют и днем и ночью. Так что я решил, что лучше обезопасить почти весь квартал.
- Давайте перейдем к боксу. Уже прошло шесть лет, как вы закончили карьеру, и этот вид спорта без вас потерял свою прежнюю искру. Вы согласны?
- Это правда, что сейчас бокс переживает не лучшие времена. Но времена меняются. Кто-то следующий точно придет, только не знаю откуда. Из Америки он будет или из Европы? Но нельзя сказать, что бокс теперь плохой. Сегодня чемпионы – это белые из Европы. А все считают, что это должен быть сильный негр. Пришла смена караула. Это в характере человека – нужно какое-то время, чтобы привыкнуть. Я приведу пример.
- Давайте.
- Кто ожидал, что Барак Обама будет президентом США? И к этому надо привыкнуть. На нас очень сильно влияет то, что мы видим. Но должны быть мечты. И надо идти за ними. Поэтому я уже восхищаюсь тем, что Обама еще только сделает. Ему прекрасно удалась реформа здравоохранения. Я счастлив, потому что мечты моего сына опережают мои мечты, они идут гораздо дальше. Я никогда даже и не мечтал о том, что чернокожий будет в Белом доме.
- И опять к боксу. Что бы было, если бы сегодня вы вышли на ринг против одного из братьев Кличко?
- Не знаю. Мне хочется думать, что я бы надавал ему по заднице, но реальность другая. Они все время совершенствуются. Я не хочу впадать в ностальгические воспоминания, даже если мне это приятно.
- Есть смысл сегодня смотреть бокс?
- Если вы большой фанат, тогда да. Но если Вы представляете себе отличные поединки, где боксеры после красивых ударов будут падать, как подкошенные, вы будете разочарованы. Но сегодня благодаря финансовому кризису появились неплохие шансы что-то с этим сделать. Люди хотят хоть немного получить удовольствие, и они спокойно потратят и последние деньги, чтобы развлечься. С болью помогает справиться либо это, либо таблетки. И наркотики. Мы же любим своих внутренних демонов. Они могут нас растолкать, сподвигнуть на великие дела, но они могут и убить нас.
- А какие демоны есть внутри вас?
- Теперь уже только один – страсть к жизни. Это нельзя усмирить.
- Поэтому вы ездите по миру?
- Я хочу быть полезным людям. И хотя я кусок гов…, порой мне стыдно даже посмотреть в зеркало. Я не что-то большее, но я могу людей порадовать. После всех тех глупостей, которые я в жизни сделал, это очень мало. Я хочу что-то дать людям, а если за это я получу и какие-то деньги, так прекрасно.
- Так что миру вы компенсируете все те проблемы, от изнасилования до избиения людей после автоаварии?
- Нет, я не так это вижу. Просто я не хочу быть тем, кем я был раньше. Я хочу чувствовать, что я хороший человек. Хочу помогать менее счастливым, в этом отношении я почти социалист.
- Как проходит ваш обычный день?
- Я ложусь спать очень рано, в 7-8 часов вечера. На следующий день я встаю в 4 утра, иду в тренажерный зал. Потом пробую снова заснуть и, если не получается, включаю телевизор. В 8 мы с женой снова идем в тренажерный зал. Мне делают массаж, я кормлю детей, иногда и убираю. Потом, как правило, мы с женой занимаемся любовью или идем в магазин. Потом снова занимаемся любовью.
- Экстравагантности вам добавляла и стая тигров. Они у вас еще есть?
- Уже нет, я был вынужден избавиться от них, потому что какому-то человеку они откусили часть руки. Он прыгнул на мой участок и хотел с ними поиграть…
- В тюрьме в 1995 году вы приняли ислам. Вы и сейчас мусульманин?
- Да, я молюсь каждый день. Вы бы поверили в это?
- Почему нет, вы же в прошлом году даже были в Мекке. Мусульмане не удивлялись, что там делает Майк Тайсон?
- Они были в восторге. Но было странно, что вместо молитв они ходили за мной. Там надо чтить Бога, а не ходить за мной. Я спрашивал себя, почему они так делают? Я грешник, полный ноль и мешаю сосредоточению. Я презирал тех людей, и самое страшное, что они будили моего самого главного демона – мое эго.
- А что происходит, когда он просыпается?
- Все вокруг меня перестают существовать, будь это мои друзья, моя жена, дети или мои голуби. Вдруг никто ничего не значит, есть только я сам. Я больной человек, и моего демона надо держать внутри. Я или раб, или Бог. Третьего не дано.
- Вам не тяжело жить именно в Лас-Вегасе, городе грехов?
- Я живу не совсем там, а примерно в десяти милях от центра Лас-Вегаса. Но это уже не проблема, я свое там уже взял. Хуже здесь, в Европе. В Америке меня никто не любит, так что эго там прекрасно сдерживается. А здесь - борьба.
- Вы сильно прославились и откусанным ухом Эвандера Холифилда (Evander Hollyfield). А что стало с его ушной раковиной?
- Этого я не знаю.
- Но с Холифилдом вы помирились, да?
- Да, это прекрасный парень. Сейчас я со всеми ОК. Но мне, прежде всего, нужно хорошее отношение с Богом.
