Россия, Китай и Иран перекраивают схемы энергетических отношений

В среду был введён в строй трубопровод Довлетабад—Сарахс—Хангиран, соединяющий северную, прикаспийскую часть Ирана с огромным газовым месторождением в Туркмении. Это событие вполне могло остаться незамеченным на фоне нестройных воплей, поднятых западными СМИ вокруг «апокалипсиса», якобы постигшего исламистский режим в Тегеране.

В смысле ситуации с безопасностью в регионе это событие будет иметь серьёзные последствия. Всего за три недели Туркмения переориентировала весь экспортируемый ею газ на Китай, Россию и Иран. Теперь срочной нужды в строительстве газопроводов, в пользу которых агитировали США и Европейский союз, Туркмения не испытывает. Уж не слышим ли мы тихий отзвук симфонического оркестра в составе России, Китая и Ирана?

182-километровый трубопровод, соединяющий Туркмению с Ираном, начнёт свою работу скромно, пропустив через себя всего восемь миллиардов кубических метров туркменского газа. Ежегодная пропускная способность его, однако, составит двадцать миллиардов кубометров, что обеспечит газом весь прикаспийский регион Ирана и позволит начать вывозить производящийся на юге страны за границу. Взаимные интересы прекрасным образом соблюдаются: Ашхабад получает гарантированный рынок сбыта в шаговой доступности, север Ирана — возможность жечь газ, не боясь зимнего дефицита, Тегеран — излишки на экспорт, Туркмения — возможность открывать новые трансиранские маршруты доставки газа на мировые рынки, а Иран, воспользовавшись своим превосходным географическим положением, становится узловой точкой для туркменского экспорта.

На наших глазах развивается новый сценарий регионального энергетического сотрудничества, который положит конец схеме «большой нефти». Россия традиционно лидирует, Китай и Иран следуют её примеру. Россия, Иран и Туркмения занимают соответственно первое, второе и четвёртое место в мире по запасам газа, а Китай в новом веке гарантированно станет крупнейшим его потребителем. Для США это крайне важно в глобально-стратегическом плане.

Туркменско-иранский трубопровод словно стал насмешкой над политикой США в отношении Ирана. США угрожают ввести против Ирана новые санкции и утверждают, что Тегеран «всё больше и больше оказывается в изоляции». Но президентский самолёт Махмуда Ахмадинежада беспрепятственно вылетел в турне по Средней Азии и благополучно приземлился в Ашхабаде, где его пассажир был встречен алой ковровой дорожкой, и по итогам встречи с туркменским коллегой Гурбангулы Бердымухаммедовым образовалась новая экономическая ось. «Принудительная» дипломатическая стратегия Вашнгтона не принесла плодов: Туркмения с её валовым внутренним продуктом в 18,3 миллиарда долларов, бросает вызов единственной в мире сверхдержаве (ВВП 14,2 триллиона долларов) и, что самое характерное, делает это с равнодушным видом.

Это ещё не всё. Тегеран, как утверждается, договорился с Анкарой о транзитной доставке туркменского газа в Турцию по уже построенному трубопроводу, длиной в 2577 километров, соединяющему Тебриз (северо-запад Ирана) с Анкарой. Турция проводит независимую внешнюю политику и желает стать узловым пунктом снабжения Европы энергоносителями, а значит, Европа, возможно, проиграет сражение за прямой доступ к ресурсам Каспия.

Во-вторых, Россию, судя по всему, не волнует, что Китай пользуется топливно-энергетическими ресурсами Средней Азии. Потребность Европы в энергоносителях из России снизилась, и среднеазиатские страны пробуют выходить на китайский рынок сбыта. С точки зрения России Китай не отбирает их энергоносители (будь то энергоносители, предназначенные для экспорта или же для внутреннего потребления). Россия уже обеспечила себе достаточно мощное присутствие в среднеазиатском и прикаспийском регионах, чтобы не беспокоиться из-за возможной нехватки энергии.

Главное для России — не потерять своё положение поставщика энергоресурсов номер один для Европы. Итак, покуда среднеазиатские страны не испытывают потребности в строительстве новых транскаспийских трубопроводов (что активно пропагандируют США), Россия ничего не имеет против.

Во время своего недавнего визита в Ашхабад российский президент Дмитрий Медведев нормализовал российско-туркменские отношения в области энергетики. Восстановление связей с Туркменией — это большое достижение для обеих стран. Во-первых, ранее застопорившиеся отношения в значительной степени возобновились, так что теперь Туркмения будет поставлять России до тридцати миллиардов кубометров газа ежегодно. Во-вторых, как выразился Медведев, «впервые в истории российско-туркменских отношений поставки газа будут производиться на основе ценовой формулы, абсолютно соответствующей условиям на европейском рынке газа». Российские комментаторы отмечает, что «Газпром» нашёл для себя невыгодным покупать туркменский газ, и если Москва решила платить за него высокую цену, значит, она решительно настроена не позволить использовать его каким-то другим способом, в первую очередь — пустив его через проектируемый и пользующийся поддержкой США газопровод Nabucco.

В-третьих, что бы ни утверждали западные пропагандисты, Ашхабад не видит в китайском трубопроводе замены «Газпрому». Ценовая политика России такова, что «Газпром» для Ашхабада является незаменимым клиентом. Цена, по которой туркменский газ будет поставляться в Китай, пока обсуждается, и с российским предложением она конкурировать просто не может.

В-четвёртых, Россия и Туркмения вновь подчеркнули свою готовность строить трубопровод вдоль берега Каспийского моря в направлении России с пропускной способностью в тридцать миллиардов кубометров. Очевидно, Россия намеревается закрепить за собой ещё больше газа из Средней Азии, в частности, из Туркмении (и Казахстана).

В-пятых, Москва и Ашхабад договорились о совместном строительстве трубопровода, ведущего с востока на запад и объединяющего все газовые месторождения Туркмении в единую сеть таким образом, чтобы по всем трубопроводам, ведущим в Россию, Иран и Китай, мог направляться газ с любого из этих месторождений.

Визит Медведева в Ашхабад на фоне усиливающегося натиска США в Средней Азии оказал серьёзное воздействие на ситуацию с безопасностью в регионе. На совместной пресс-конференции с Медведевым Бердымухаммедов указал, что видение региональных процессов, в особенности в среднеазиатском и прикаспийском регионах, у России и Туркмении в общем и целом одинаковое. Туркменский лидер подчеркнул, что обе страны осознают невозможность обеспечения безопасности одной страны за счёт другой. Медведев выразил согласие с наличием сходства или даже единодушия между двумя странами в вопросах, связанных с безопасностью, и подтвердил свою готовность к совместной работе. Дипломатическая стратегия США, преследовавшая целью обойти Россию, отпихнуть Китай и изолировать Иран, провалилась. Теперь Россия планирует получать вдвое больше азербайджанской нефти, что ещё сильнее отдалит Баку от роли поставщика для Nabucco. Действуя в тандеме с Россией, Иран тоже становится потребителем азербайджанского газа. В декабре официальный Баку подписал соглашение о поставках газа в Иран через трубопровод Кази-Магомед—Астара (1400 км).

Общая идея состоит в том, что проекты South Stream и North Stream — российских трубопроводов, по которым будет снабжаться север и юг Европы, — теперь приобрели некоторую дополнительную необратимость. С пути к реализации North Stream убраны последние препятствия, его строительство в экологическом аспекте одобрила Дания (в октябре), Финляндия и Швеция (в ноябре) и, наконец, Германия (в декабре). Строительство трубы начнётся весной.

Двенадцатимиллиардный проект, совместно организованный «Газпромом», немецкими E.ON Ruhrgas и BASF-Wintershall и голландской транспортной фирмой Gasunie, пойдёт в обход стандартных, восходящих ещё к советским временам маршрутов через Украину, Польшу и Белоруссию, а именно — через Выборг, порт, расположенный на северо-западе России, потом 1220 километров по дну Балтийского моря и к немецкому порту Грайфсвальду. Первый сегмент проекта, с пропускной способностью в 27,5 миллиардов кубометров в год, будет достроен в следующем году, а к 2012 году его пропускная способность удвоится. С появлением North Stream сильно изменится геополитическая ситуация в Евразии, а также схемы трансатлантических и российско-европейских отношений.

Безусловно, 2009 год оказался поворотным годом в «энергетической войне». Китайский трубопровод, торжественно введённый в строй президентом Ху Цзиньтао 14 декабря; нефтяной терминал близ российского дальневосточного города Находки, открытый 27 декабря российским премьер-министром Владимиром Путиным (его будет обслуживать гигантский нефтепровод стоимостью в двадцать два миллиарда долларов, ведущий с недавно открытых месторождений в Восточной Сибири в Китай и прочие страны азиатско-тихоокеанского региона); наконец, иранский трубопровод, открытый Ахмадинежадом 6 января, — всё это практически уничтожает сложившуюся схему энергетических отношений в Евразии и Прикаспийском регионе.

Новый 2010 год начался на новой, очень интересной ноте. Смогут ли Россия, Китай и Иран скоординировать свою стратегию в будущем или хотя бы гармонизировать свои конкурирующие интересы?

Посол Бхадракумар служил дипломатом в иностранной службе Индии, работая, в частности, в таких странах, как СССР, Республика Корея, Шри-Ланка, Германия, Афганистан, Пакистан, Узбекистан, Кувейт и Турция