За последний год Россия преодолела длинный путь: во властном лагере создавались новые связи, а в обществе росла политическая активность. С момента «перестановки» - объявления о возвращении Владимира Путина в Кремль – прошел уже год. 24 сентября 2011 года на съезде партии «Единая Россия» объявление об этом, с трудом скрывая свое огорчение, сделал занимавший тогда президентский пост Дмитрий Медведев. Но ничто не стоит на месте: общественно-политическая ситуация меняется. Во властных кругах нарастает беспокойство, и намечаются внутренние конфликты, в ответ на это Путин принялся дисциплинировать элиты и укреплять собственной позиции. Общество, в свою очередь, прошло через этап наивного энтузиазма, когда казалось, что ста тысяч человек, вышедших на улицы, достаточно, чтобы желанная действительность материализовалась сама собой. С обеих сторон усиливается осознание того, что процесс эрозии нынешнего уклада уже запущен, но никто не может предвидеть, кто предложит альтернативу, и какой она будет.
Унесенные журавлями
В марте Путин одержал победу в первом туре президентских выборов, и даже его оппоненты, выдвигавшие обвинения в фальсификациях, были вынуждены признать, что серьезной альтернативы ему не было. Этой альтернативы нет до сих пор. Однако политические реалии, в которых функционирует президент, бесповоротно изменились. Его возвращение вызвало волну разочарования и критики в наиболее образованных, активных и преуспевающих кругах, включая бизнес-сферу, интеллектуальную элиту и даже часть административного аппарата, что сопровождалось падением уровня общественной поддержки президента. Это была первая настолько мощная волна недовольства с момента прихода Путина к власти, и она поколебала его уверенность в прочности своего положения, что спровоцировало удары по всем потенциальным источникам угрозы.
Читайте также: Ксения Собчак - Я не хочу революции
Наиболее очевидной целью были оппоненты власти: общественные организации, лидеры оппозиции, блогеры, волонтеры. За последние полгода был принят целый ряд законов с драконовскими мерами воздействия за любую критическую в отношении власти или неконтролируемую ею активность: в уголовный кодекс была возвращена статья о «клевете» (определение которой настолько размыто, что его можно распространить в том числе на критику власти); НКО, пользующимся западными грантами, было предписано записаться в реестр иностранных агентов; из России было изгнано Агентство США по международному развитию (USAID), занимавшееся поддержкой общественных организаций; парламент спешно принял поправки, расширяющие понятие шпионажа (к нему можно будет отнести сотрудничество и помощь международным и иностранным организациям).
Хотя Кремль занимается созданием системы ограничений для своих оппонентов, самая важная его проблема – это брожение в собственных элитах. Часть государственной администрации и бизнес-кругов прямо или косвенно выразила неудовольствие решением Путина вернуться на президентский пост. Сейчас их опасения усиливает возврат Кремля к жесткой политике, усилившей их зависимость от единоличных решений президента. Чиновники и бизнесмены, обязанные Путину своей карьерой и состоянием, хотели бы гарантий сохранения своего благосостояния и укрепления ощущения стабильности. Между тем Кремль, наблюдая за этим брожением, использует все новые инструменты запугивания, которые должны дисциплинировать элиту и дать ей понять, что за отсутствие лояльности или публичное выражение сомнений может грозить наказание.
В парламенте появился проект закона, запрещающего чиновникам иметь недвижимость и банковские счета за границей. А депутат Геннадий Гудков уже лишен депутатского мандата: формально за совмещение государственной и предпринимательской деятельности, а фактически - за критику власти и участие в протестных акциях. В России, где использование государственной должности для ведения бизнеса – явление повсеместное, это был сигнал, что в трудные для себя времена Кремль не будет терпеть проявлений нелояльности и найдет необходимые инструменты для наказания «непокорных». Часть элит смотрит на подобные инициативы с беспокойством, хотя редко выражает свои опасения открыто.
Также по теме: Россияне устали от Путина, но не знают, как от него избавится
Недоумение истеблишмента вызвал также сентябрьский полет Путина с журавлями, рассмешивший всю Россию и вызвавший дискуссии о том, есть ли в президентском окружении люди, имеющие смелость высказать возражения против некоторых его идей. Вероятно, последствием этого полета стали серьезные проблемы президента со здоровьем, вскрывшиеся месяцем позже. Он практически выпал из общественной жизни, а его имидж был серьезно подорван: Путин с самого начала своей карьеры использовал великолепную физическую форму и образ мачо в качестве элемента политической позиции.
Оппозиция: похмелье после эйфории
Настроения далеки от оптимизма и на стороне оппозиции. Зимние московские протесты восхищали новизной (это были первые подобные акции после пассивного десятилетия), масштабом (100 тысяч человек, собравшиеся в одном месте), ощущением общности (столько интеллектуальных «собратьев» одновременно), креативностью (смешные антипутинские лозунги и забавные демотиваторы). Участники манифестаций захлебывались от восторгов, что само их существование и отчетливо выраженные протестные требования обладают созидательной силой, которая изменит российскую действительность.
Спустя год от этой эйфории почти не осталось следа. Недовольство не уменьшилось, московские улицы продолжают собирать десятки тысяч человек, оппозиция постепенно организуется (был избран Координационный совет, состоящий из представителей разных ветвей оппозиции, зарегистрировано несколько оппозиционных партий), а в сети не прекращаются антипутинские дискуссии. Однако дух оптимизма испарился. И не столько в результате драконовских законов, сколько осознания, что политическая борьба будет долгой, поскольку путинская система власти обладает запасом прочности, а ее оппонентам не удается породить конкретной и единой альтернативы.
Читайте также: Давление на оппозицию в России
Большинство «недовольных» утратили запал к кропотливой организационной деятельности. Тезисы, что политика – дело долгосрочное, что необходимы профессиональные политические деятели, и что на митинги нужно ходить как на работу, потому что присутствие людей на улицах служит политическим сигналом, начали восприниматься со скепсисом. Нынешним трендом стали, скорее, взаимные обвинения и поиск виноватых, дистанцирование от «собратьев» и мазохистские рейтинги перебранок между блогерами.
За синусоидой общественных настроений можно обнаружить процессы, не связанные напрямую с политикой: развитие общественного самосознания, увеличение «гражданской массы», возрождение уничтоженных в советские годы горизонтальных общественных связей. Протестные акции сплотили молодых городских активистов. Сейчас эти связи используются для других акций: появляются и развиваются, например, различные благотворительные инициативы (в частности, после стихийных бедствий), к которым подключаются волонтеры.
Поколение молодых активистов появилось в Москве: оно занялось организацией городского пространства, экологическими мероприятиями, защитой исторических памятников от застройщиков. Масса энергии, отсутствие пиетета к властям, прекрасное знание законов и кодексов позволяет им быть удивительно эффективными. В российской столице возникают комфортные городские пространства: преображенные парки с зонами для совместного отдыха, бывшие заводские здания с магазинами, кафе, зонами для коворкинга и галереями (в одном таком месте, на дизайн-заводе «Флакон», по случаю 60-летия Путина была устроена выставка, высмеивающая культ личности). Несмотря на осеннее снижение настроения и ощущение разочарования, либерально настроенная публика заполняет бары и ведет горячие дискуссии. Ведь причины недовольства никуда не делись, как и ощущение, что что-то может зависеть даже от отдельных людей. И об этом «в городе» говорят сейчас чаще всего.
Также по теме: Российская оппозиция организуется - пока с помощью интернета
Его величество случай
Российская «зима народов» изменила политическую атмосферу в стране, что отразилось в том числе на обстановке внутри правящего лагеря. Оппоненты власти, однако, довольно быстро натолкнулись на серьезное препятствие: отсутствие политических и общественных институтов, которые дали бы им инструмент воздействия на окружающую действительность. Таким инструментом служат выборы, но их продолжает контролировать власть и обслуживающий ее суд. Эти институты, не успевшие достаточно развиться в 90-е годы, попали в распоряжение правящей элиты, а ключевую роль в государстве играют личные факторы и неформальные связи.
Таким образом сегодня в этом институциональном вакууме в подвешенном состоянии находятся два политических процесса: начало эрозии истеблишмента и активизация гражданского общества, проходящая через естественные флуктуации. В данной ситуации возрастает роль фактора случайности, который может склонить чашу весов в любую сторону. Одним из таких факторов может стать вопрос президентского здоровья, превалирующий во всех дискуссиях последнего времени: именно он может оказать влияние на стабильность путинской системы.
Сценариев, которые рисуют эксперты на ближайшие годы, множество: смена лидера в ближайшее время или два шестилетних срока Путина, националистические оттенки режима или лево-популистский поворот. Гораздо более интересным кажется вопрос, сведутся ли потенциальные перемены лишь к персональным перестановкам или приведут к системным сдвигам, например, демонтажу суперинститута президентской власти, установлению над ней политического контроля и обеспечению реального разделения власти. Без этого любой новый лидер (будь то человек из правящей команды или оппозиционер, остро критикующий Кремль на митингах и в интернете) имеет массу шансов спустя несколько лет превратиться в нового Путина.
Ядвига Рогожа - эксперт Центра Восточных исследований.
