«Я не скрываю: на аэродроме я узнал покойного брата, и тут у меня сомнений нет, впрочем, я сообщил особые приметы, и их подтвердили - это шрам на руке после тяжелого перелома. Но когда я увидел тело, привезенное в Польшу в гробу, его я не узнал», - заявил Ярослав Качиньский на пресс-конференции. «Это был человек, который совсем не был похож на моего брата», - добавил он.
«Мне сказали, что это он. Это все, что я могу сейчас сказать», - заявил Качиньский. Он также упомянул, что когда в Смоленске ему для проведения идентификации показывали тело брата, рядом с останками Леха Качиньского лежали и другие, не принадлежавшие президенту. «У меня есть основания. Но в Польше такие законы, что я не могу открыто об этом говорить, чтобы утверждать, что во время процедуры, которая проводилась в Смоленске, скажем так, не все части тела, которые там были, принадлежали польскому президенту. Президент определенно не был генералом и не носил генеральский мундир», - сказал Ярослав Качиньский.
Глава партии «Право и Справедливость» (PiS) еще не решил, будет ли он подавать заявление об эксгумации останков своего брата. «Ни я, ни моя племянница еще не приняли решение по этому вопросу», - заявил Качиньский. В последнее время сомнения в том, к своей ли семье попало привезенное из Москвы тело, выразили близкие заместителя спикера Сената Кшиштофа Путры (Krzysztof Putra). Об этом говорила вдова депутата от партии PiS Пшемыслава Госевского (Przemysław Gosiewski) Беата: «Семья Путры была в Москве, они запомнили номер отца, но в пришедших из Москвы документах был другой номер. Встает вопрос, перепутаны ли номера или перепутаны тела, или же что-то другое, например, в одном гробу случайно оказались фрагменты тел разных людей», - сказала Госевская. Адвокат Рафал Рогальский (Rafał Rogalski), представляющий, в частности, интересы Ярослава Качиньского, также выразил сомнения в том, останки ли президента похоронены в Вавельском замке.
Сомнений на этот счет нет у прокуратуры. «По материалам следствия в склепе в Вавельском замке были похоронены Лех Качиньский и его супруга. У ведущей это дело Военной окружной прокуратуры в Варшаве на основании собранного доказательного материала нет никаких сомнений по данному вопросу. Появление в медиапространстве такого рода информации вызывает изумление, она не основана на каких-либо объективных процессуальных доказательствах», - говорится в сообщении прокуратуры.
Ярославу Качиньскому в связи с появившейся в понедельник статьей газеты «Комсомольская правда» задали также вопрос, чувствует ли он, что он повлиял на то, как премьер-министр Дональд Туск прокомментировал предварительный проект доклада МАК по смоленской катастрофе. «В юмористическом шоу можно все. Можно даже говорить, что Туск делает, то, что он делает из страха передо мной», - ответил глава «Права и Справедливости». «Я считаю, что премьер Туск увидел, что впутался в такую компрометирующую ситуацию, которая может дорого ему стоить. А то, что мы не поддались террору, в том числе медиатеррору, и защищали фундаментальные принципы приличия, национальной чести и достоинства, наверняка имело в этом определенное значение», - заявил Качиньский. «Напомню, о нас говорили, что мы сошли с ума. Поводом для таких диагнозов было то, что мы занимались Смоленском. И кто был прав? Кто тут сошел с ума, а может быть, кому-то страх залил глаза и мозг?» - задавался он вопросом на пресс-конференции.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Ярослав Качиньский заявил, что не «узнал» тело брата, президента Польши Леха Качиньского, когда его привезли из Смоленска в Польшу. «Это был человек, который совсем не был похож на моего брата», - уверяет Качиньский. При этом он еще не решил, будет ли просить провести эксгумацию тела.
