Странный первомай в Москве

1 мая прошлого года я оказался в Москве на демонстрации по случаю Дня труда. Участие в этом мероприятии было одним из пунктов программы Конгресса творческих работников – совместной инициативы новых российских левых. Я был уверен, что присоединюсь к немногочисленной, но горячей демонстрации людей с более или менее сходными взглядами, но еще на эскалаторе, выходя из метро, я обратил внимание на странное стечение обстоятельств. На ступеньку выше от меня ехал пожилой человек с портретом Сталина, а на ступеньку ниже – пожилая женщина с портретом Дзержинского.

У выхода из метро собралась большая толпа немолодых людей с целой галереей исторических персонажей, тонущая в море красных флагов. Я до последнего момента надеялся, что по старой доброй традиции я просто потерялся в Москве, а демонстрация моих товарищей начинается в каком-то другом месте. Но нет: пробродив довольно долго в толпе пенсионеров, я наткнулся на одинокую группку из нескольких десятков человек, в которой можно было заметить анархистов, антифашистов, социалистов и участников упомянутого Конгресса. На мой вопрос о смысле идти на демонстрацию со сталинистами, они ответили, что это просто единственный шанс провести 1 мая вообще какую-либо легальную акцию.

Разрешение на проведение демонстрации в этот день может получить только КПРФ – странное посткоммунистическое образование, бывшее влиятельным в 1990-е, позднее вытесненное из парламента, но которое власти продолжают терпеть в качестве удобного левого пугала. У других левоориентированных движений есть выбор: сидеть дома, провести нелегальную акцию, которую наверняка разгонит милиция, или присоединиться отдельной колонной к демонстрации разрешенной и упорно делать вид, что эта марширующая впереди галерея исторических лиц не имеет с нами ничего общего. Раз на это соглашаются даже анархисты, я подумал, что, может быть, и правда, третий вариант в их ситуации самый подходящий.

Демонстрация, состоявшая из семи различных блоков (не слишком дружелюбно настроенных друг к другу и в лучшем случае старавшихся друг другу не замечать), была, возможно, лучшей аллегорией нынешнего положения российских левых. Когда я на несколько метров опередил колонну антифашистов, я услышал от марширующей пожилой женщины: «Вот, идут жиды недобитые». Ситуация выглядела еще более гротескно из-за советской символики, размещенной буквально на каждом доме вдоль маршрута шествия. Красные звезды были развешаны в рамках подготовки к годовщине победы СССР над Германией, отмечающейся неделей позже. Билборды с желто-черными лентами, которые в современной пропаганде символизируют националистическое присвоение советской победы над фашизмом, оказались прекрасным фоном для портретов Сталина, марширующих в авангарде демонстрации. Но самые интересные вещи происходили в ее арьергарде.

Пытаясь как можно сильнее дистанцироваться от упомянутых идеологических извращений, здесь оказались самые светлые головы российской гуманистики, объединенные под лозунгами Конгресса творческих работников. Художники Николай Олейников и Дмитрий Виленский изо всех сил выкрикивали лозунг Конгресса «Часть больше целого» - не слишком понятный для окружавших нас масс, но точно характеризующий коалиционную политику левых. Поэт и устроитель перформансов Кети Чухров придерживалась более эгалитарных лозунгов, а философ Владислав Софронов тихо нес красный флаг. В этой части колонны, собственно, можно было делать что угодно, нельзя было только останавливаться: демонстрацию замыкали милицейские части, наступая на пятки оттесненным в арьергард интеллектуалам.

В этом году по сообщениям свободных СМИ на День труда в Москве идейная расстановка повторилась. С той разницей, что к демонстрации пытались примкнуть активисты гей-движения. Говорят, безуспешно.