Если в 2004 году он лихо всходил на подводную лодку, то в 2007 году он позировал с обнаженным торсом в Сибири. Сейчас ему посвящают секс–календарь, и все больше девушек готовы обнажиться, чтобы поддержатъ его дело.
Рауль Бова или Джонни Депп? Джастин Бибер или Зак Эфрон? Ни один из них. В комнатах российских девушек–подростков на стенах висят постеры Владимира Путина. Об этом пишет российский еженедельник “Власть”, который анализирует эволюцию имиджа премьер–министра, бывшего президента Российской Федерации и бывшего главы ФСБ.
Согласно изданию, первоначально в облике премьера подчеркивались сила, и не только физическая, обаяние военного человека, которое всегда его характеризовало, а теперь появились эротические элементы. Это подтолкнуло двенадцать девушек к изданию секс–календаря, для которого они позировали по случаю дня рождения премьер–министра. В этом же ключе другие девушки инсценировали рекламу автомойки секси перед московским университетом в качестве поддержки российской автомобильной промышленности.
Женские движения в поддержку Владимира Владимировича множатся. Среди них Власть упоминает «Армию Путина» и «Нам действительно нравится Путин». Эти новые женские группы поклонниц премьера рождаются на просторах социальных сетей. В прошлом девушки ограничивались тем, что просто восхищались тогдашним лидером Кремля, а теперь в силу вступил эротический фактор. В 2007 году первый клуб его поклонниц ограничивался лозунгом «Я хочу его видеть». По сравнению с теперешними стриптизами тогда организовывались демонстрации девушек в красных кофточках с маленьким вырезом и огромными биноклями в руках.
Следовательно, имидж его эволюционировал в соответствии со вкусами публики. Эта эволюция происходит с начала нового тысячелетия и длится на протяжении двух президентских сроков вплоть до нынешнего времени, когда он занимает пост премьер–министра. «Российский мачо», спортивный по определению, в 2004 году всходил на атомную подводную лодку, а в начале второго президентского мандата, в августе 2005 года, сидел за штурвалом стратегического бомбардировщика.
Изменения начинаются в июне 2006 года, когда Путин, давая интервью иностранным журналистам, выдал один из своих хорошо известных афоризмов, смесь русской народной мудрости и собственного остроумия с сексуальным подтекстом: «Если бы у моей бабушки были некоторые атрибуты, то она была бы моим дедушкой». Спустя месяц, говоря по интернету, он отвечает без колебаний на вопрос о его первом сексуальном опыте: «Я не помню, когда это случилось в первый раз, но я помню абсолютно точно, когда я сделал это в последний раз. Я в состоянии указать вам этот момент с точностью до минуты...».
И вот в 2007 году возникает первый фан–клуб. Путин переходит от слов к делу. Позирует с обнаженным торсом во время отдыха в Сибири, с князем Монако Альбертом в августе 2007 года. Западные средства массовой информации подчеркивают «культ Путина как доминирующего самца». И уже говорят в шутку и всерьез «о массовых падениях в обморок по всей России». По мнению некоторых западных журналов, Путин не только нравится женщинам, но он икона для геев.
Потом разразился скандал. Весной 2008 года газета «Московский корреспондент» публикует слухи о разводе Путина с женой Людмилой и о возможном браке с красивой и юной гимнасткой Алиной Кабаевой. В октябре 2010 года группа студенток факультета журналистики Московского Государственного университета публикует секс–календарь, а в марте 2011 года на модной дискотеке Москвы «Рай» организуется Путин–party: полуобнаженные девушки танцуют, скандируя: «Только Рай, только Путин, только секс!», далее следует секс–кампания на автомойке.
Статистические данные сообщают, что в России на 10 миллионов больше женщин, чем мужчин. Следовательно, влияние на избирательниц настоящего секс–символа может быть очень значительным. И в этом смысле последний имидж Путина прекрасно срабатывает. Но очень скоро отношение власти к сексу может снова измениться в ровно противоположном направлении. По мнению социологов, мужская часть избирателей все еще мечтает о сильной руке, о царе. Кто войдет в Кремль в 2012 году: мачо или секс–символ?