Как только Москва начинает в наши дни активно самоутверждаться, на свет снова быстро появляются старые системы понятий и стереотипы времен холодной войны, при помощи которых толкуется и объясняется поведение России, пусть даже в сегодняшнем многополярном мире ее мотивы ничем и не отличаются от других великих держав. Хотя Запад боится «возрождения и усиления» России, пытающейся проецировать свою силу за рубежом, после распада Советского Союза эта страна проводит весьма разумную внешнюю политику, которая основана на интересах самосохранения.
Стратегическое мышление Москвы сегодня по-прежнему определяется экспансией НАТО в Центральной и Восточной Европе после окончания холодной войны. Когда Россия пыталась остановить свою неожиданную деградацию и упадок и восстановить свои силы, она верила в то, что Запад взял на себя обязательство не пользоваться ее слабостью, и не будет аннексировать ее буферную зону в Европе. Но когда Чехия, Венгрия и Польша на рубеже веков вступили в Североатлантический альянс, Кремль, вполне естественно, был вынужден более внимательно следить за своими интересами.
Если с окончанием холодной войны Россия находилась под впечатлением, что началась новая эра честного и мирного сотрудничества среди цивилизованных стран, то к началу 2000-х годов Москва хорошо поняла, что Запад по-прежнему смотрит на нее как на потенциального противника. Такое осознание вызвало необходимость выработки упреждающей стратегии сдерживания, что лишило Россию возможности серьезно угрожать Западной Европе с вхождением бывших сателлитов СССР в состав НАТО и ЕС.
В двадцатом веке Россия дважды испытала на себе вторжение с запада. Сталинская советизация Восточной Европы после Второй мировой войны являлась в основном оборонительной политикой, позволившей ему восстановить Россию в ожидании новой германской агрессии. (Членство Западной Германии в НАТО также было направлено на то, чтобы не дать этой стране возродиться в качестве континентальной державы.) Находясь в окружении союзников и марионеточных режимов, Россия была в безопасности, пока ядерное оружие не разрушило столь знакомый баланс сил.
В самом начале холодной войны стороны всерьез думали об ограниченном применении ядерного оружия, но сегодня оно в лучшем случае считается средством последней инстанции. Призрак атомной войны почти исчез, и поэтому вернулась потребность в традиционной стратегической глубине.
Томас Барнетт (Thomas Barnett) из Wikistrat напоминает читателям в своей последней колонке в World Politics Review о российских страхах по поводу иностранного окружения. Когда Москва «стряхнула с себя империю», ей показали, что России в европейских рядах не место, отмечает Барнетт. Европа и Соединенные Штаты отказались рассмотреть вопрос о вступлении этой страны в НАТО. Вместо этого Америка перешла в военное наступление на юге в рамках своей глобальной войны с террором, а Китай начал поступательные поползновения (в экономическом смысле) на российское «ближнее зарубежье» в Центральной Азии и на Дальнем Востоке.
Надо отдать должное Москве, которая с большой неохотой противостояла этим посягательствам. Хотя почти все бывшие члены Варшавского договора сегодня вступили в Европейский Союз, Россия предпринимает лишь вялые попытки по воссозданию некоего подобия гегемонии на своих западных рубежах. Прежние члены восточного блока по-прежнему беспокоятся по поводу российской враждебности, думая о том, что Германия, зависящая от газового импорта из России, не станет защищать их по-настоящему в ЕС (вот почему они ждут в НАТО гарантий безопасности от США). Однако вероятность применения Москвой военной силы против Польши, Литвы или даже Украины близка к нулю.
Да и в других частях своей бывшей империи Россия ведет себя отнюдь не враждебно. Борясь за влияние на этой территории с близлежащими великими державами, Россия воздерживается от контроля над Центральной Азией в советском стиле, несмотря на заманчивые месторождения полезных ископаемых, которыми обладает данный регион. Когда Киргизия обратилась к России с просьбой направить на ее территорию свои войска для подавления политических беспорядков, Кремль ей отказал. У него не было желания втягиваться во внутреннюю борьбу за власть своего бывшего зависимого государства.
Российское культурное и политическое влияние особенно сильно в бывших социалистических республиках Центральной Азии. Однако попытки Китая, Ирана и Турции наладить устойчивые отношения со странами этого региона могут создать условия для усиления конфронтации в борьбе за власть. И от этого противостояния Москва ничего не выиграет.
Российские губернаторы на Дальнем Востоке время от времени размахивают жупелом «желтой угрозы», говоря об опасностях для своих малонаселенных провинций со стороны никем не регулируемых китайских рабочих мигрантов. Но как отмечал в прошлом году на страницах этого издания Дмитрий Горенбург (Dmitry Gorenburg), «такого рода разговоры редко рождаются в Москве, и они никоим образом не влияют на дислокацию войск».
На самом деле, просто поразительно, «как мало проблем Москва создала миру» после распада Советского Союза, пишет Барнетт, «одновременно с этим проведя величайшую в истории человечества демобилизацию в армии, сократив ее с 200 с лишним дивизий до менее чем 100 бригад».
«Россия не планирует вести войны ни с Европой, ни с «усиливающимся» Китаем … Кроме того, Москва приветствует рост влияния своих южных соседей Турции и Индии. Да, Россию по сути дела впервые за три столетия не пускают в Европу, но она не стремится ни к каким территориальным захватам, а только к мягкому доминированию, чем Америка занимается почти во всем мире. И единственная плата за это – кровопролитный распад государства на Балканах и отвратительная партизанская война на Кавказе».
Россия будет стремиться защищать то, что она относит к сфере своих интересов, например, в Арктике, где могут находиться колоссальные неразведанные запасы углеводородов, от которых столь сильно зависит ее экономика. И делать она это будет с регулярными всплесками националистической бравады, которым очень сильно подвержен российский электорат. Российские самолеты и подводные лодки будут периодически проникать в европейское воздушное и морское пространство, пугая союзников по НАТО. Но в военном плане этот «нефтяной динозавр» в основном немощен, если не считать его ядерного арсенала. Да и тот Россия готова сокращать по результатам переговоров с американцами.
Похоже, что сообщения о возрождении российской мощи сильно преувеличены.
Ник Оттенс – историк из Нидерландов. Он изучал мусульманские движения возрождения и терроризм 19-го века на Аравийском полуострове, в британской Индии и в Судане, готовя магистерскую диссертацию. Он также занимался изучением трансатлантических отношений, а в настоящее время пишет аналитические статьи для Wikistrat. Оттенс ведет блог о политике и экономике на Free Market Fundamentalist.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Хотя Запад боится «возрождения и усиления» России, пытающейся демонстрировать свою силу за рубежом, после распада Советского Союза эта страна проводит весьма разумную внешнюю политику, которая основана на интересах самосохранения.
