Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Крымский референдум: два года спустя

© AP Photo / Evgeniy MaloletkaАктивисты заблокировали автодорогу на границе Украины и Крыма. 20 сентября 2015
Активисты заблокировали автодорогу на границе Украины и Крыма. 20 сентября 2015
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Два года назад в Крыму в присутствии вооруженных «вежливых людей» состоялся референдум о вхождении полуострова в состав Российской Федерации. Ведущий «Пятого этажа» Михаил Смотряев беседует с историком и дипломатом Виктором Мизиным и директором киевского аналитического центра «Пента» Владимиром Фесенко.

Два года назад в Крыму в присутствии вооруженных «вежливых людей» состоялся референдум о вхождении полуострова в состав Российской Федерации.

По официальным данным, более 95% жителей проголосовало за присоединение к России, что можно было бы считать безоговорочной победой, если бы не последовавшие в ответ на аннексию западные санкции против Москвы. Большинство стран-членов ООН не признало крымский референдум, а Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию о незаконности изменения статуса полуострова.

Украина намерена всеми имеющимися средствами добиваться возврата Крыма, хотя его добровольное возвращение Россией представляется маловероятным.

Вдобавок, Крым весьма недешево обходится российской казне.

Что дальше?

Ведущий «Пятого этажа» Михаил Смотряев беседует с историком и дипломатом Виктором Мизиным и директором киевского аналитического центра «Пента» Владимиром Фесенко.

Михаил Смотряев:
Добрый вечер, шестнадцатое марта, среда. Сегодня американское руководство в очередной раз заявило о том, что не намерено отменять санкции в отношении Крыма и России, несмотря на все недавние события в Сирии. Мировое сообщество присоединение Крыма в результате референдума не признало по ряду причин. Россия пыталась апеллировать, ссылаясь на признание Косово, которое тоже объявило о независимости в одностороннем порядке, но этого никто не послушал. Представляло ли российское руководство, в какую авантюру оно ввязывается?


Виктор Мизин: Представляло. Рейтинг подскочил, все кричали, что Крым наш, и там никогда не будет натовских баз. Это выражение той новой российской политики, которая началась в 1995 году, с приходом Примакова на пост министра иностранных дел. Экономическая ситуация в Крыму ужасная, как она там всегда была, перебои с водой и электричеством, но это никого не волнует, главное, что там нет натовских баз.

И все равно 90% населения России считает, что все было отлично и великолепно. Украинские военные и морские базы были разгромлены, защищать их было некому, спасибо Ющенко, а теперь создается какая-то национальная гвардия, чтобы отвоевывать Крым, это смешно. И все больше западных политиков признает, что Крым — это российская территория, хотя жаль, что Украина свою территорию не отстояла. И за Донбасс надо было бы побороться.

— За Донбасс борьба еще не закончена, и, если верить заявлениям украинских официальных лиц, не закончена борьба и за Крым. Что именно они собираются делать — это другой вопрос. Опрос, проведенный на Украине, показал, что 70% людей считают, что Россия добровольно Крым никогда не отдаст, 11% — может быть, если на Россию оказывать постоянное политическое и экономическое давление, и около 14% — когда-нибудь, может быть, Крым станет украинским. Насколько это настроение простых людей совпадает с тем, что думают в Киеве?

Владимир Фесенко: В Киеве думают разное, вообще настроения на Украине разные. Сегодня сторонников интеграции с Россией на порядок меньше, чем было до крымских событий, Крым стал водоразделом в отношениях Украины и России. Прежних отношений с Россией уже не будет.

Крым останется психологической и политической травмой для Украины надолго. 80% украинцев не признают аннексию Крыма, осуждают ее. Раскол существует в том, как быть по отношению к Крыму. Некоторые выступают за жесткую блокаду — крымские татары, которые были вынуждены уехать и болезненно переживают ситуацию, представители радикальных националистических организаций. Другие выступают за гибкую политику. Крымскую тему предъявляют в качестве претензии к тем политикам, которые были у власти в 2014 году, и к тем, кто у власти сейчас. Тема эта конфликтная, и таковой останется надолго.

— Хорошо было кричать «Крым наш», когда нефть стоила 120. Теперь она стоит 35, и так будет долго. Простят ли россияне Крым Кремлю, Путину через 5-10 лет?

В.М.:
У жены много родственников в Крыму, я ее спрашивал, почему Украина не воевала за Крым. Она отвечала, что нечем было воевать. А в России позиция — «мы отстояли нашу российскую землю, которую кто-то по глупости отдал». По мере того, как мы наблюдаем «успехи» импортозамещения это будет угасать, но определенный уровень патриотизма останется. Но и на Украине творится безобразие. И тема Крыма уже не так остра, как была.

— Довольно много заявлений, приуроченных к годовщине, что украинская власть сама в этом виновата. Такие заявления делали и достаточно серьезные аналитики. А можно ли было избежать такого развития событий?

В.Ф.: Скорее всего, нет. Каждый год перед годовщиной идет дискуссия — почему не воевали за Крым, можно ли было его оставить? В тот момент силовые структуры были деморализованы, либо разобраны, новое правительство только было создано, новая власть не была готова к сопротивлению.

Нынешний секретарь Совета обороны Турчинов сделал утечку — опубликовали протокол заседания Совета национальной безопасности и обороны Украины, из которого ясно, как принималось решение по Крыму. Там было сказано и о звонке Нарышкина, который угрожал, что в Киеве будут российские десантники, если будет убит хоть один россиянин, Киев жестоко поплатится. И были советы западных союзников, которые говорили, что в Крыму не должно быть ни одного выстрела.

Ну и в Крыму тоже были неоднородные настроения. Часть населения поддерживало идею ухода в Россию. Это был единственный регион Украины, где этнические русские составляли большинство. Крымские татары и часть украинцев пытались сопротивляться, но, увидев бездействие киевских властей, тоже сникли. Это все предопределило исход.

— Россия за Крым от западного сообщества получила санкции, которые не снимаются до сих пор. А что за это получила Украина? Все настроения последних лет на Украине, и политические кризисы, не в последнюю очередь вызывались проевропейским выбором, который среди простых украинцев мало кто понимал, как выглядит?

В.Ф.: Наиболее серьезные санкции против России со стороны Запада не за Крым, а за сбитый «Боинг». По Крыму санкции скорее символические, персональные, индивидуальные. Но важно, что есть ограничения, связанные с экономической активностью Запада в Крыму. Но пытаются искать лазейки, и та же Турция до возникновения конфликта с Россией имела активные экономические контакты с Крымом — и паромы ходили, и торговали. А компенсации Украина не получила, не та ситуация.

Нам обещают экономическую помощь, чтобы держать нас на плаву, чтобы не случилось дефолта, хотя тоже не просто так. И есть сотрудничество по проведению реформ. А компенсаций за Крым никто не обещал и не обещает. Крым показал, что Будапештский меморандум, то есть гарантии территориальной целостности Украины, не сработал, хотя нам это обещали, когда мы отдавали ядерное оружие. На саммите по ядерной безопасности в США Украина будет эту тему поднимать.

— Международные обязательства не сработали. Это один из главных итогов, если посмотреть шире?

В.М.:
Я недавно вернулся из Европы, не в обиду коллеге будет сказано, уже надоела всем Украина. В Европе понимают, в отличие от Польши и Прибалтики, что это какая-то бездна коррупции. Это, наверное, и сами украинцы понимают. В Германии говорят о том, что деньги кидаются в черную дыру, и ничего не делается. Для США это, может быть, геополитика, а в Европе есть уже усталость, и это работает на имидж России, даже если она ничего не делает в этом направлении.

В свое время были всякие резолюции по Прибалтике, но СССР развалился не от этого. При всей моей любви к Украине, Крым туда не вернется, что бы там ни делали. Надо жить, исходя из этих реалий, к сожалению. Люди в Еврокомиссии, в Европарламенте ничего хорошего в происходящем на Украине не видят.

— Это понятно, но система соблюдения международных договоров поставлена под угрозу. Конечно, не только Россией — посмотрите, что делает Китай со своими искусственными островами. Но получается, что принципы нерушимости послевоенных границ и их обеспеченность честным словом государства внезапно оказались под сомнением. А Европа воевать не хочет.

В.М.: А в Ливии, Афганистане кто воюет?

— Одно дело воевать с бедуинами в Ливии, а другое дело — с Китаем или Россией.


В.М.: То, что Россия сделала в Сирии и, кстати, в Крыму — все внутри страны стали орать, что мы опять великая держава и плевать хотели на международное право.

— Не представляет ли это опасности для мира в дальнейшем?

В.М.: Как политолог скажу, что мир сползает в хаос. Но посмотрите на наши отношения с НАТО. Люди понимают, что есть сдержки и противовесы.

В.Ф.: Крым не был первой конфликтной ситуацией, коллизии и противоречивое отношение к нормам международного права имели место. Но в Крыму международное право было просто растоптано. Проблема не только в Будапештском меморандуме. Был договор между Украиной и Россией о стратегическом партнерстве. В нем Россия признавала Крым украинской территорией. Он был подписан при Ельцине, и никто от него не отказывался, хотя призывы пересмотреть его звучали.

Возможно, придется проводить некое обновление системы международного права, выстраивать новые системы международной и региональной безопасности. Крымская тема, как тема разделенной Германии у немцев, будет фигурировать и во внутренней политике, будет использоваться украинскими радикалами.

— Нормализация отношений Украины и России, даже прохладная, при нынешнем статус-кво в отношении Крыма возможна?

В.М.: Нам очень трудно будет стать опять братьями, хоть кто-то и говорит, что мы — один народ. Умные украинцы понимают, что Крым не вернуть, но это будет незаживающая рана.

— Но жить в состоянии перманентной гибридной войны не получится?


В.М.: Не очень понятно, куда эти отношения придут, хотя друг от друга нам не улететь. Но вы видите, что пока творится в российских СМИ, что там говорится о фашистском режиме, так что пока примирения не видно.

— Пока пути решения этой проблемы, действительно, не наблюдается.