Российский президент Владимир Путин назвал распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой XX века». Хотя Путин немного преувеличил, если вспомнить о Первой и о Второй мировых войнах, которые произошли в том же столетии, распад СССР все равно был большой политической драмой. И эта драма является питательной почвой для сегодняшних конфликтов.
Отношения между государствами-патронами и государствами-клиентами — особый раздел политологии. И едва ли найдется много мест, столь подходящих для изучения отношений между патроном и клиентом, чем бывший Советский Союз. В этой части света хорошо знают, что география — это судьба. Это знают в Приднестровье в Молдавии, в Абхазии и Южной Осетии, которые согласно международному праву являются частью Грузии. Это знают и в находящемся под контролем сепаратистов Донбассе на Украине, и в Крыму, который Россия аннексировала в марте 2014 года.
Поэтому Норвежский университетский центр в Санкт-Петербурге на прошлой неделе очень кстати организовал семинар, в котором приняли участие известные норвежские и российские исследователи этой проблемы. Там выдвигались аргументы в пользу той точки зрения, что мятежная российская республика Чечня, в которой исламисты в 1990-2000-е годы пытались создать свой собственный «эмират», также вписывается в классификацию как российское клиентское государство.
Но как же Россия относится к своим государствам-клиентам? В некоторых из них она активно занимается государственным строительством, как, например, в Чечне и на Крымском полуострове. В других же Россия делает нечто противоположное, практически принимающее форму подавления государства, как, например, в контролируемых мятежниками частях Донбасса и в Приднестровье. А в Абхазии и Южной Осетии Россия занимается чем-то средним, однако предлагает политическую и военную поддержку.
Защита интересов русских и объединение российской территории — важная причина для того, чтобы взять на себя роль государства-патрона, считает Якуб Годзимирский (Jakub Godzimirski) из Норвежского института внешней политики (NUPI). Его коллега из того же института Хельге Блаккисрюд (Helge Blakkisrud) полагает, что в том, что государство берет на себя роль патрона, есть нечто парадоксальное. Он говорит, что Россия в существенной степени субсидирует государственные бюджеты Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии. То же происходит в Донбассе и Крыму, а в Чечне на восстановление разрушенной войной страны и превращение ее в модель образцовой мусульманской республики ушли колоссальные деньги.
Сергей Маркедонов из Российского государственного университета подчеркнул, что не стоит чересчур идеологически воспринимать слова президента России Владимира Путина. За ролью патрона не скрывается никакая долгосрочная стратегия. Он считает, что Путин во всех случаях реагировал на проблемы там и тогда, когда они появлялись. Хельге Блаккисрюд с ним согласен, он полагает, что Россия просто «влипла» в ситуацию как большое государство-патрон. Он подчеркивает также, что следует изучать каждый случай в отдельности, потому что где-то поддержка государственного строительства — в российских интересах, в то время как в других местах интерес России заключается в противоположном.
В трех регионах из тех, о которых идет речь, — Приднестровье, Крыму и Донбассе — царит сильная ностальгия по СССР. Там выходят на улицы с портретами диктатора Иосифа Сталина, советскими флагами, чтобы вспомнить утраченный рай. И тоску по тому, что они свой рай потеряли, в этих регионах олицетворяют носители русской культуры. В своих регионах они часто были элитой, а в новых государствах, возникших после краха СССР, превратились в меньшинство и политических маргиналов. Это и есть исторические рамки того, что Путин называет величайшей геополитической катастрофой XX века.
«Влипнет» ли Россия в отношения с еще одним государством-клиентом? В таком случае, вероятно, что это будет Нарва на севере Эстонии, 82% которой составляют этнические русские. Она соответствует критериям объединения территорий с преобладанием русских. Но цена подобной авантюры будет огромной. Будет война с НАТО — в соответствии с Уставом организации. Это нечто совершенно иное, чем заброшенный советский рай в Донбассе.
