По моему мнению, сейчас самое время заключить мир не только на поле боя, но и в головах. Я бы хотел высказать пожелание, чтобы грядущая шведская предвыборная кампания не подверглась печально известному внешнему влиянию и прошла честно, без грязных эпизодов, пишет посол России Виктор Татаринцев.
В Швеции недавно закончились международные учения. В России в последнее время тоже немало говорилось об «Авроре», хотя и в совсем другом контексте.
Очень скоро исполнится сто лет Октябрьской революции. Она началась, как известно, с выстрела крейсера «Аврора», который с тех пор стал одним из главных символов той противоречивой эпохи.
Примечательно, что именно этот трагический для нашей страны период стал точкой отсчета для начала новой главы в русско-шведских отношениях и беспрецедентным образом подстегнул их развитие.
Мы хорошо помним, что Швеция, которая играла незначительную роль как торговый партнер Российской империи, была первой на Западе, кто установил торговые связи с оказавшейся в изоляции на международной арене советской Россией, а к 1920 году стала ее крупнейшим импортером.
Нейтральная Швеция тем самым показала важность установления обоюдно выгодного и конструктивного сотрудничества с соседом на востоке вне зависимости от политической конъюнктуры и стала образцом для целого мира.
Отношения между нашими странами были и позднее в советское время в основном хорошими, и даже продолжительная холодная война со всей этой «драмой вокруг подводных лодок» не смогла это изменить.
На этом фоне кажется еще более странным то, что России и Швеции по какой-то причине сейчас сложнее найти точки соприкосновения, чем это было в прошлом.
Я задаюсь этим вопросом, в особенности опираясь на свою собственную карьеру, которая почти 37 лет (за исключением коротких промежутков времени) так или иначе была посвящена соседней стране Швеции.
Когда я сравниваю напряженные 1970-е и 1980-е годы с нынешней ситуацией, я прихожу к парадоксальному выводу. Несмотря на то, что наша страна сменила режим и сделала огромный шаг вперед в области открытости и демократизации, шведский взгляд на Россию, очевидно, не изменился к лучшему. Нельзя говорить и о расцвете двусторонних отношений.
Честно говоря, я никогда не чувствовал наличия в Швеции такого страха перед русскими, как сегодня. В стране, где живут потомки Акселя Оксеншерны, Карла XIV Юхана и Улофа Пальме, стало ежедневным ритуалом всячески раздувать «российскую угрозу» и демонизировать Россию. Иногда кажется, что западные политики в любом случае будут механически твердить о «вине» России, как бы она себя ни вела.
Какой же это в итоге дало результат?
Любое государство, к чьему мнению не прислушиваются, вынуждено решительно утверждать свои национальные интересы. Ведь никто из тех, кого загнали в угол, не станет поступать иначе? Но оказалось, что виноватой опять считают Россию, так как она, видите ли, угрожает европейской безопасности.
Но как тогда назвать то, что НАТО с США во главе сделала на Балканах, когда разбомбила Сербию и без каких бы то ни было «национальных референдумов» объявила Косово «независимым государством»? Чем в тот момент занимались те самые невероятно заслуженные европейские политики, и что случилось с их «принципиальной поддержкой» прав человека и главенства закона?
В этом году мы, однако, несмотря ни на что наблюдали несколько светлых проблесков в отношениях наших стран. Мы позитивно смотрим на визиты в Россию министра иностранных дел Маргот Валльстрём (Margot Wallström) и министра по делам ЕС и торговли Анн Линде (Ann Linde), а также на двусторонние контакты министров иностранных дел, которые происходили в том числе в связи с саммитом ОБСЕ, заседанием Генеральной ассамблеи ООН и региональными форумами. С июля между военными руководствами России и Швеции работает прямая линия, и Швеция нам оказала немало услуг, в особенности во время учений «Аврора» и «Запад». Двусторонний товарооборот, который с 2014 по 2016 снизился более чем наполовину, за первую половину этого года возрос на 35%.
Однако говорить о полноценном возобновлении русско-шведских отношений пока рано. Для этого нужен прорыв в преодолении искусственных препятствий, возведенных между нами.
И у нас порядочно дел: нам нужно вернуть доверие и снова наладить политический диалог, восстановить сильно снизившийся торгово-экономический обмен, взяться за решение международных проблем и вновь завязать гуманитарные и культурные контакты.
Когда я по службе встречаюсь со шведскими предпринимателями и учеными, представителями культуры и региональными политиками, я чувствую их разочарование в связи с отсутствием конструктивного диалога между Москвой и Стокгольмом, что осложняет их деятельность в России.
Отношения между Россией и Швецией никогда не были совсем безоблачными. Но в 1814 году мы сделали судьбоносный выбор и подвели черту под нашим долгим военным противостоянием. Я думаю о том, что сказал шведский риксканцлер Аксель Оксеншерна, когда шла Тридцатилетняя война: «Я признаю и с удовольствием соглашаюсь с тем, что ничего не было бы так полезно, удобно и безопасно, да, даже необходимо для нашей страны, как мир с русскими…»
По моему мнению, самое время заключить мир не только на поле боя, но и в головах. Я бы хотел высказать пожелание, чтобы грядущая шведская предвыборная кампания не подверглась печально известному внешнему влиянию и прошла честно, без грязных эпизодов. Я надеюсь, что в сегодняшнем поколении шведских политиков появятся новые оксеншерны, которые не замедлят бросить вызов стереотипам и начать новую конструктивную главу шведско-русского сотрудничества.
