Президент Франции Эммануэль Макрон отправился в четверг с двухдневным визитом в Санкт-Петербург, где он проведет встречу с российским лидером Владимиром Путиным. В числе главных тем будут соглашение по иранской ядерной программе, из которого недавно вышла американская администрация, Сирия и Украина.
Автор книги «Жить с Путиным» Клод Бланшмезон (Claude Blanchemaison) хорошо знает Россию. Он сам несколько раз встречался с Владимиром Путиным в бытность послом Франции в Москве с 2000 по 2004 год. Сейчас он участвует в проходящем в Женеве Форуме по международной политике и согласился дать интервью швейцарской газете «Ле Там» (Le Temps).
«Ле Там»: Чего стоит ждать от встречи Путина и Макрона?
Клод Бланшмезон: Главной темой обсуждения, безусловно, будет Сирия. России может понадобиться помощь Франции и Запада. Необходимо не допустить новых израильских ударов в Сирии и войны между двумя государствами. Президент Макрон может взять на себя роль посредника по отношению к Израилю и попросить российского коллегу поступить аналогичным образом с Ираном, объяснить тому недопустимость создания военных баз в Сирии с получением прямого доступа к морю.
Украина тоже будет одним из основных вопросов. Я не удивлюсь, если Эммануэль Макрон будет говорить о необходимости соблюдать международное право, продвигать многосторонний подход и неизбежное сотрудничество Европы и России.
— Вы лично встречались с Путиным. Как вы воспринимаете его сирийскую политику?
— Путин — хороший тактик, но плохой стратег. Он умеет ухватывать возможности на лету, но не отягощает себя мыслями о приличиях. В Сирии он придерживается логики защиты российских интересов. Многие сирийские военные учились в России и женаты на россиянках. Тартус — единственная военная база России на Средиземном море. Кроме того, Сирия представляет собой для России значимый рынок оружия. Путин опасался, что все эти связи могут оборваться, и решил спасти режим Башара Асада. Выиграть войну, конечно, хорошо, но теперь нужно еще выиграть мир. А это уже совсем другая история. Как мне кажется, нужно расширить круг и привлечь пятерых постоянных членов Совбеза ООН. Астанинского процесса определенно недостаточно. Он может играть вспомогательную роль, но главная должна принадлежать Женеве.
— С чем, по-вашему, связана новая серьезная напряженность между Россией и Западом?
— Мы недооценили один элемент. В 2001 году американцы вышли из договора по ПРО и начали развертывание своей системы в Европе. Такой шаг означал отрицание российских сил сдерживания.
— «Перезагрузка» времен администрации Барака Обамы и президента Дмитрия Медведева была всего лишь иллюзией сближения?
— Сложно сказать, действительно ли российская власть стремилась сделать страну частью западного мира или же никогда в это не верила. На первых порах Владимиру Путин удалось вернуть России видное место на международной арене при помощи Запада. Процесс занял 18 лет, однако у Москвы получилось в конечном итоге войти в ВТО. Поднимался вопрос о российско-европейском общем экономическом пространстве. Как бы то ни было, ничего не вышло, и Россия обернулась против Запада.
Примерно в 2004 году Владимир Путин осознал, что НАТО идет напролом в стремлении вобрать в себя всех новых претендентов из Восточной Европы и постсоветского пространства, в том числе Грузию и Украину. Для Путина же это было красной линией.
— Сегодня Россия заявила о себе как о великой державе в Сирии. Как бы то ни было, она переживает очень трудный период в экономическом плане…
— После прихода к власти в 2000 году Владимир Путин жил в нефтяной эйфории. До 2014 года. Когда цены на нефть упали втрое, стало ясно, что российская экономика и промышленность находятся в плачевном состоянии, если не считать ВПК. Владимир Путин боится дефицита, поскольку тот создает уязвимость, и у него ушло два года на восстановление бюджетного равновесия.
Решение сохранить Дмитрия Медведева на посту премьера говорит о его выборе в пользу преемственности. Он находится между кланом силовиков и кланом экономического либерализма. Наконец, определенное значение может сыграть роль экономиста Алексея Кудрина не в правительстве, а во главе Счетной палаты. Он должен будет добиться от правительства обеспечения правового государства в экономической сфере. Дело в том, что сегодня в России крайне мало иностранных инвестиций. Российскую промышленность необходимо сделать конкурентоспособной. Россия уже стала частью мирового рынка и не может дать задний ход.
В такой обстановке у Эммануэля Макрона есть карта, которую он мог бы разыграть для смягчения враждебности в отношениях Москвы и Брюсселя. Так, например, можно было бы смягчить санкции против России, в ответ на что Москва пошла бы на восстановление границы с Украиной. Кроме того, возможно, было бы правильнее разместить там «голубые каски» для сопровождения Минского процесса.
