Десятилетие, прошедшее со времени российско-грузинской войны, начавшейся 8 августа 2008 года и гордо окрещенной в российской историографии «Пятидневной войной», по аналогии с «Шестидневной войной» Израиля против арабов в 1967 году, не дало нам каких-либо сенсационных открытий, связанных с этой войной. Все события были более или менее прояснены в считанные месяцы после конфликта. Сходство же между «Шестидневной» и «Пятидневной» войнами было только в том, что в обоих случаях наносился превентивный удар.
Израиль нанес превентивный удар по армиям Египта, Иордании и Сирии, разбил их и захватил значительные территории, включая Восточный Иерусалим. Михаил Саакашвили тоже нанес превентивный удар и на короткое время захватил Цхинвал, пытаясь таким образом предотвратить захват всей Южной Осетии российскими войсками, уже вошедшими к тому времени в большом количестве на территорию автономии. А далее, по всей вероятности, предполагался бросок на Тбилиси то ли из Южной Осетии с вероятной высадкой воздушного десанта и заменой Саакашвили на какого-то пророссийского правителя.
Президент Грузии понимал, что он находится в отчаянном положении, и решился на откровенную авантюру с захватом Цхинвала. То ли он рассчитывал, что США не допустят российского вмешательства в конфликт. То ли, наоборот, понимая, что полноценное российское вмешательство неизбежно, но, начиная войну в тот момент, когда российские войска ее еще не ожидали, Саакашвили надеялся продержаться достаточно долго, чтобы международное сообщество успело вмешаться и заставить российские войска отступить на те позиции, которые они занимали до 7 августа.
Но в любом случае, несмотря на относительно благополучный для Саакашвили исход (он остался у власти, хотя и лишился контролируемых Грузией территорий в Южной Осетии и Кодорского ущелья в Абхазии), тогдашний грузинский лидер значительно переоценивал боеспособность грузинской армии. Действительно, в отличие от российских, Вооруженные силы Грузии были профессиональными, т. е. состояли из добровольцев-контрактников, в подготовке которых принимали участие американские военные советники. Однако по уровню тактической подготовки и оперативных принципов грузинская армия представляла собой гремучую смесь старых советских штампов и современных западных доктрин ведения бесконтактных боевых действий. Но для применения последних у Грузии просто не было соответствующего оборудования и боевой техники. В частности, российская армия полностью превосходила грузинскую по средствам радиоэлектронной борьбы, имела абсолютное господство в воздухе и подавляющее превосходство в бронетехнике.
При этом, однако, грузинская армия не имела опыта учений более чем батальонного масштаба и практически не отрабатывала оборонительных действий, готовясь только наступать, чтобы освободить Абхазию и Южную Осетию. Действовать на уровне выше батальонной тактической группы грузинская армия просто не умела и не училась. Поэтому действия на полковом или бригадном уровне отличались плохой координацией и взаимодействием, особенно в условиях наступления превосходящих сил противника.
А поскольку Грузия присоединилась к международной конвенции о запрете противопехотных мин, страна уничтожила весь запас таких мин и больше не производила и не закупала их. В результате не могли быть созданы минные заграждения на путях вероятного наступления российских войск и их союзников-сепаратистов. Поэтому крайне неудачные боевые действия грузинской армии против российских войск были вполне предсказуемыми. Более высокая индивидуальная подготовка грузинских солдат и офицеров по сравнению с российскими сказалась только на операциях грузинского спецназа, который действовал небольшими группами в несколько десятков человек и действовал довольно успешно: затормозил вход в Южную Осетию российских колонн и тяжело ранил командующего 58-й общевойсковой армией генерал-лейтенанта Анатолия Хрулева (сейчас он генерал-полковник и начальник Генерального штаба вооруженных сил Абхазии). Но на этом грузинские успехи закончились.
В ходе боевых действий, продолжавшихся 8-12 августа, грузинские войска были разбиты и оставили не только территорию Южной Осетии и Кодорское ущелье в Абхазии, но и прилегающие к Южной Осетии и Абхазии грузинские территории. Российские войска заняли Гори и Зугдиди и дошли до Поти. Марш на Тбилиси от Гори российских танков был остановлен предупреждением президента США Джорджа Буша-младшего, заявившего, что в этом случае в дело могут вмешаться американские войска.
16 августа было подписано соглашение президентов России и Франции Дмитрия Медведева и Николя Саркози, окончательно завершившее боевые действия (формально перемирие было объявлено еще 12 августа, но после этого, пользуясь бегством грузинских войск, российские войска и сепаратисты заняли Гори и Поти). Под ним поставили свои подписи президент Грузии Михаил Саакашвили и президенты Абхазии и Южной Осетии Сергей Багапш и Эдуард Кокойты. Российские войска, вопреки соглашению, так и не вернулись в места довоенной дислокации, а 26 августа Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии.
Никто из западных партнеров даже не пытался заставить Медведева и Путина, который был реальным архитектором войны, выполнить соглашение и вывести войска из Южной Осетии и Абхазии. А созданная Европейским союзом «Международная комиссия по расследованию обстоятельств войны на Южном Кавказе в августе 2008 года» во главе с экс-представителем ООН в Грузии Хайди Тальявини признала агрессором Грузию, напавшую на Цхинвал, полностью проигнорировав предшествовавший этому ввод значительных российских сил и бронетехники на территорию Южной Осетии. Также практически мимо внимания мировой общественности прошли масштабные этнические чистки, проведенные в Южной Осетии местными ополченцами при содействии Росси. В результате из автономии было изгнано практически все грузинское население. Подобное попустительство российской агрессии со стороны Запада привело к тому, что в 2014 году Путин решился на аннексию Крыма и на войну в Донбассе.
Был ли у Саакашвили более рациональный способ ведения войны с Россией? Теоретически был, но к нему надо было готовиться загодя, оборудовав, в частности, оборонительные позиции. Ничего этого не было сделано, никакой «линии Саакашвили» не было построено, поэтому поражение грузинской армии было предопределено даже при использовании ею чисто оборонительной тактики, без попыток взять Цхинвал.
Раз столкновение с крупными контингентами российских войск было неизбежно, необходимо было заранее разработать пути и способы отступления грузинских войск, наметить рубежи, на которых арьергарды могли бы задержать продвижение российских войск. Также следовало заранее эвакуировать вооружение, боевую технику и боеприпасы с тех баз, которые пришлось бы оставить в случае неизбежного российского наступления. В частности, надо было заблаговременно эвакуировать военную базу в Сенаки, где российские войска захватили основные трофеи. А немногочисленный грузинский флот, который не имел шансов противостоять российскому Черноморскому флоту и был в ходе конфликта почти полностью уничтожен, необходимо было еще до начала широкомасштабных боевых действий перебазировать из Поти либо в Батуми, либо вообще сразу в турецкие порты. Ничего этого не было сделано.
У российской армии тоже были определенные недостатки, связанные прежде всего с логистикой. На дорогах возникли многочисленные пробки. Войска опаздывали с выдвижением в заданные районы. Однако подавляющее преимущество в людях и технике не оставляло грузинам никакого шанса на успех даже при правильной подготовке и ведении боевых действий, хотя тогда разгром не был бы столь масштабным, и основная часть грузинской армии сохранила бы боеспособность.
Какова же была цена российско-грузинской войны? В ходе боевых действий со стороны Грузии погибли 170 военнослужащих Минобороны (к числу погибших мы относим и 9 пропавших без вести), 14 сотрудников МВД (включая 3 пропавших без вести) и 224 мирных жителя. Еще 15 мирных жителей пропали без вести. 947 военнослужащих Минобороны, 227 сотрудников МВД и 547 мирных граждан было ранено. 49 грузинских военнослужащих оказались в плену и вернулись из плена живыми, в том числе из состава Минобороны — 39 человек и из состава МВД — 10 человек.
По российским официальным данным, погибло 67 российских военнослужащих и 283 были ранены. Грузинская сторона оценивала потери российских военнослужащих в 400 убитых, но эта оценка представляется существенно завышенной. 5 российских военнослужащих попали в плен и вернулись оттуда живыми. Потери марионеточной Южной Осетии составили 26 военнослужащих Минобороны убитыми и 69 ранеными, а также 6 военнослужащих МВД убитыми. 33 члена военизированных формирований, одного из которых, гражданина России, грузинская сторона сочла наемником, попали в плен.
Все они, вместе с 5 российскими военнопленными, были обменены на оказавшихся в плену 39 грузинских военнослужащих, 10 сотрудников МВД и 149 мирных жителей, удерживавшихся российской и югоосетинской сторонами. Однако из 365 погибших жителей Южной Осетии, числившихся в именном списке на 28 октября 2008 года, по нашей оценке, не менее 141 мужчины в возрасте от 18 до 50 лет предположительно относятся к ополчению и другим военизированным структурам. Не исключено, что это число выше, так как среди местных ополченцев и североосетинских добровольцев были и люди более пожилых возрастов. Число погибших гражданских лиц со стороны Южной Осетии таким образом можно оценить в 224 человека. Существует и более низкая оценка жертв среди мирного осетинского населения Южной Осетии Следственным комитетом России — 162 погибших. Потери Абхазии составили — 1 убитый и 2 раненых.
Если брать официальные российские данные о российских потерях, то соотношение потерь убитыми окажется 241 к 184, или 1,3:1 в пользу грузинской стороны — за счет больших потерь югоосетинского ополчения. По пленным же соотношение оказывается 1,3:1 в пользу российской и югоосетинской стороны. Всего в ходе «Пятидневной войны», по нашей оценке, погибло около 890 человек — в десятки раз меньше, чем во время войны на Донбассе, которую более жесткая реакция Запада на российскую агрессию против Грузии могла бы предотвратить.
