Претензии Владимира Путина на политическую легитимность тесно связаны с его репутацией сильного правителя, принесшего постсоветской и постельцинской России экономический порядок и даже чуть-чуть процветания после долгого хаоса. Сейчас он снова хочет стать президентом – несмотря на неожиданно сильное общественное противодействие – и, безусловно, будет разыгрывать карту экономической стабильности при любом удобном случае. Однако на сей раз ему будет трудно доказывать, что его избрание поможет России сохранять экономический рост. Напротив, путинский иерархически организованный режим подрывает перспективы строительства продуктивной, диверсифицированной экономики.
Чтобы понять, почему это так, нужно вспомнить, каким был сложный путь российской экономики в последние два десятка лет. На излете своего существования Советский Союз с экономической точки зрения был странным гибридом первого и третьего мира – военной сверхдержавой, обладавшей соответствующей научной элитой и вытягивавшей все, что имело реальную ценность, из отсталой индустриальной экономики, терзаемой коррупцией и неэффективностью. Проблема в том, что экономика нынешней Российской Федерации по-прежнему более или менее соответствует этому описанию.
Еще по теме: Российский министр призывает к экономическим реформам
Конечно, надо признать, что с тех пор, как СССР отправился на свалку истории, многое изменилось. В больших городах магазины полны потребительскими товарами, которые больше не выглядят как реквизит для черной комедии Терри Гиллиама «Бразилия». Государство платит пенсии деньгами, на которые действительно можно что-то купить. Московские улицы так забиты частными автомобилями, что ситуация с дорожным движением в российской столице сейчас еще хуже, чем в Лондоне. Однако российская экономика по-прежнему во многом остается потемкинской деревней и удерживается на плаву благодаря торговле сырьем и оружием.
Даже сейчас, задним числом, невозможно придумать, как можно было бы избежать экономического коллапса, сопровождавшего политический коллапс Советского Союза. В 1990-х годах, после того, как обветшавшая плановая экономика окончательно самоуничтожилась, ВВП упал больше чем на треть и снова вышел на уровень 1990 года только к 2004 году. Тем временем, изрядная часть обширных природных богатств страны была за бесценок продана представителям нового класса обладающих политическими связями олигархов.
Безнадежно неэффективная промышленная база была частично уничтожена, а частично модернизирована с помощью иностранных технологий и управленческих практик. После финансового обвала 1998 года дикий капитализм переходного десятилетия уступил место более предсказуемому клановому монополистическому капитализму путинской России. В период с 1999 года по 2008 год годовой рост экономики в среднем составлял 7%. Сейчас в стране собираются налоги, и в обмен на это государство предоставляет какой-то уровень услуг общего пользования.
Однако ключом к экономическим успехам России последнего десятилетия был именно мировой сырьевой бум. Как крупнейший в мире производитель сырой нефти и второй в мире производитель природного газа, Россия хорошо заработала благодаря взлету цен на ископаемое топливо. Именно нефтяная выручка позволила Москве потратить 200 миллиардов долларов на спасение своих банков в 2008 году, во время вызванного глобальной рецессией экономического спада.
Если не присматриваться слишком тщательно, может показаться, что сейчас российская экономика находится во вполне приличной форме. ВВП на душу населения, рассчитанный по паритету покупательной способности, приближается в России к 20 тысячам долларов. Это мало по сравнению с Соединенными Штатами (47 тысяч долларов) или Германией (37 тысяч долларов), но не так уж далеко от уровня, скажем, Португалии (26 тысяч долларов), и примерно вдвое больше ВВП, оставленного в наследство Советским Союзом. У страны все в порядке с бюджетом – собственно говоря, в отличие от практически всех прочих экономик, у нее сейчас профицитный бюджет, и финансовые активы правительства действительно превышают его долги. Элитное естественнонаучное и техническое образование в России – одно из немногих истинных достижений СССР – до сих пор остается хорошим, в результате чего, по мнению многих, в стране сейчас возникает индустрия программного обеспечения мирового класса.
Еще по теме: Цены на нефть не подчиняются законам экономики
Однако если посмотреть поближе, этот вид окажется намного хуже. Во-первых, немаловажное значение имеет неравенство. Казалось бы, индекс Джини – любимый экономистами метод измерения неравенства доходов домохозяйств – в России выглядит вполне сносно по сравнению с прочими странами примерно с тем же уровнем дохода. Однако на российской статистике здравоохранения заметно сказывается влияние нищеты. Средняя продолжительность жизни в стране на восемь лет ниже, чем в Китае, и лишь ненамного выше, чем в Папуа-Новой Гвинее. Детская смертность втрое выше, чем в Испании. Возможно самый красноречивый параметр – это суммарный коэффициент рождаемости (количество детей, которых рожает в среднем за свою жизнь каждая женщина). В России он поразительно низок и составляет 1,4, что отражает в лучшем случае нехватку жилья, а, скорее всего, глубокий пессимизм в отношении будущего.
Однако ведь с основными макроэкономическими показателями у России сейчас все хорошо, не так ли? И да, и нет. Как уже отмечалось выше, бюджет у страны профицитный – но только благодаря обильным доходам от продажи нефти и газа. Без этих денег дефицит бюджета России составлял бы 10-11% от ВВП!
Следует также учесть, что, хотя без выручки от продажи энергоресурсов российская экономика была бы обречена, эта выручка также не идет ей на пользу. Чудовищные промышленные комплексы, возвышавшиеся подобно соборам сталинистской веры, по большей части закрыты. Однако проблема эффективности российского производства по–прежнему актуальна – лишь немногое из того, что делается в России, конкурентоспособно за ее пределами.
Сейчас экономисты любят говорить о том, что международная конкурентоспособность зависит от валютных курсов. Если бы рубли были достаточно дешевыми по отношению к долларам или к евро, стоимость производства на российских фабриках была бы достаточно низкой, чтобы российская продукция могла успешно конкурировать на мировых рынках.
Еще по теме: Россия стремится заключить экономический пакт со странами бывшего СССР
Именно этому и препятствует экспорт нефти. Высокие доходы от ее продажи за рубеж мешают рублю девальвироваться до того уровня, при котором, скажем, российские автомобили или сельскохозяйственная техника смогли бы конкурировать с аналогичной продукцией, сделанной в Корее или в Соединенных Штатах. В результате примерно четыре пятых российской экспортной выручки обеспечивают нефть, газ и прочие природные ресурсы. Изрядную долю оставшейся одной пятой составляют продажи оружия, стоимость производства которого на принадлежащих правительству заводах известна только Путину.
В сущности, с российским нефтяным экспортом связаны целых два проклятия. Постсоветский Кремль считает нужным прислушиваться к призывам принять способствующие экономическому росту меры по либерализации экономики, только когда ему нужны иностранные кредиты, чтобы сдерживать инфляцию и удерживать на плаву финансовую систему. Таким образом, экспорт нефти по высоким ценам фактически избавляет Путина от необходимости либерализовывать рынок, что ударило бы по его союзникам-плутократам и по мощной машине бюрократического патронажа.
Другие экономики (например, Индия) уже избавились от пережитков центрального планирования и последствий долгой изоляции от глобальных рынков. Однако российская экономика до сих пор глубоко нездорова.
Россия также печально известна своей коррупцией. Согласно Индексу восприятия коррупции, составляемому Transparency International, Россия занимает 154-е место из 176 стран – после Йемена и Центральноафриканской республики. Из-за бюрократии, до сих пор сохраняющей дух времен Леонида Брежнева, тем, у кого нет политического влияния, по-прежнему исключительно трудно и производить товары, и продавать их. Россия занимает 120-е место в составляемом Всемирном банком Индексе легкости ведения бизнеса. Это неудивительно: чтобы подключиться к электросети в России, нужен в среднем 281 день, чтобы получить разрешение на строительство - 423 дня.
Некоторые иностранные инвесторы не обращают внимания на недружелюбный деловой климат. Однако в основном в стране работают спекулянты, рассчитывающие успеть придти и уйти, пока не лопнул очередной пузырь на фондовом рынке. Подобные «горячие деньги» только дополнительно дестабилизируют экономику. Большая часть оставшихся инвесторов – это транснациональные корпорации, вкладывающие средства в добычу нефти и твердых полезных ископаемых и готовые нести огромные риски ради огромных потенциальных прибылей. Те инвестиции, которые нужнее всего России, – долгосрочные вложения в производство и в сферу услуг, вместе с которыми приходят современные технологии, а также менеджмент и маркетинг, – с намного большей вероятностью достанутся Китаю или Бразилии.
Читайте также: Путин должен побить свой собственный экономический рекорд
Между тем местных предпринимателей, которые могли бы занять это место, также, к несчастью, не хватает. Возможно, это реакция на препоны, которые создают бизнесу чиновничья коррупция, плохое законодательство, организованная преступность и неэффективный рынок капитала. Возможно, это следствие долгого авторитарного правления, не поощрявшего нестандартное мышление. Возможно, дело в том, что большинство россиян, обладавших предпринимательской жилкой, эмигрировали в Соединенные Штаты, Европу или Израиль. Возможно, свою роль сыграли все вышеназванные факторы.
Пока непонятно, как Россия может освободиться от токсичного экономического наследия правления коммунистов, дополнительно усиленного новой плутократией. Однако ясно, что сейчас Владимира Путина следует считать частью проблемы, и причин думать, что в будущем он поможет ее решить, нет.
Апологеты авторитаризма из стран с развивающейся рыночной экономикой – Китая, Египта, Малайзии и так далее – доказывают (иногда весьма убедительно), что неопределенность, связанная с переходом к политическому плюрализму, может подорвать экономическое развитие. Однако в России, в которой Путин явно связал свою судьбу со статус-кво, реальная демократия может оказаться необходимым фактором, который позволит российской экономике войти в новое столетие.
