Потери уточняются

«Блуждающие цифры» - так статистику о потерях СССР в живой силе во время Второй мировой войны охарактеризовало однажды одно российское издание. Казалось бы, с 1945 года прошло достаточно много времени, чтобы в стране, где 9 мая в чести грандиозные военные парады, более-менее точно выяснили, сколько советских солдат погибли на войне. Оказывается, споры продолжаются до сих пор.
 
Истинный масштаб советских потерь в живой силе – это один из самых больных вопросов для патриотического самосознания современных русских, так в середине апреля высказался в интервью радио «Свобода» известный российский историк Борис Соколов. Наверное, поэтому руководство СССР научную, основанную на документах статистку о безвозвратных потерях в 1941-1945 годах затянуло на десятилетия. Сталин вскоре после окончания войны заявил, что она унесла у советского государства 7 миллионов жизней. На некоторое время этого утверждения хватило. Единственно бежавший на Запад полковник Кирилл Калинов в изданной в 1950 году книге «Советские маршалы имеют слово» упомянул, что СССР в войне против Германии потерял 8,5 миллиона солдат. В том числе от ранений умерло 2,5 миллиона, а в плену – 2,6 миллиона. О мирных жителях здесь не говорится.
 
Названные Калиновым цифры на Западе долгое время служили единственной достоверной информацией, хотя перебежчик ссылался на некий архивный документ, существование которого неясно. В 1965 году маршал СССР Иван Конев на одном из совещаний назвал число потерь в 10 миллионов, но тоже было неясно, откуда такие данные. В то же время боевые потери офицерского состава были подсчитаны довольно точно. Для этого потребовалась работа на протяжении семи лет, к 1960 году была названа цифра 1 023 093..
 
Восемь миллионов – слишком мало
 
Подсчеты безвозвратных потерь армии на основании принятой на международном уровне методологии начались в СССР только во время «перестройки» в 80-е годы. Под безвозвратными потерями в данном случае подразумевается число погибших в боях, от ранений, болезней и несчастных случаев, совершивших самоубийство, а также приговоренных военным трибуналом к смерти.
 
Историк и генерал-полковник Дмитрий Волкогонов в 1994 году как руководитель комиссии при администрации президента России по делам военнопленных, интернированных и без вести пропавших считал, что Красная армия во время войны безвозвратно потеряла 16,3 миллиона солдат, а вместе с мирными жителями, партизанами и участниками движения сопротивления погибло не менее 25–26 миллионов жителей СССР.
 
Волкогонов, основываясь на статистке Министерства обороны СССР, уже тогда знал, что в сравнении с немецкими потерями, «соотношение безвозвратных потерь 3,2:1 не в нашу пользу».
 
Доктор исторических наук Андрей Мерцалов в то же время предложил пропорцию 1:5, подсчитав, что Красная армия потеряла 14 миллионов против 2,8 миллиона потерь вермахта. Следует отметить, что в наши дни считается, что количество погибших на фронте и по другим причинам солдат вермахта составляет около 3,95 миллиона, но сюда включены все, кто служил в немецкой армии, в том числе австрийцы, балтийцы, поляки. Потери немецких мирных жителей, соответственно, составляют два миллиона, сюда входят также погибшие в концентрационных лагерях и от репрессий нацистов граждане Германии.
 
В современной России авторитетными и официально приемлемыми считаются сведения, которые обобщила группа под руководством консультанта Военно-мемориального центра Вооруженных сил Российской Федерации Григория Кривошеева. Впервые эта группа свой доклад представила в 1993 году в книге «Гриф секретности снят». По подсчетам Кривошеева, размер безвозвратных потерь был 8,860 миллиона, а общие демографические потери СССР – 26,6 миллиона жизней, включая погибших в балтийских республиках. Историк Борис Соколов, которого на родине называют «ревизионистом», все же считает, что даже эти цифры занижены под влиянием советских стереотипов.
 
Используя демографические данные и алгоритм, который разработан на основе динамики раненых за весь период войны и статистики о безвозвратных потерях на 1942 год, Соколов называет следующие цифры: 26,4 миллиона погибших на поле боя, в плену, от ранений, умерших от болезней, несчастных случаев советских солдат.
 
Общие безвозвратные потери СССР, по интерпретации Соколова, - 43,448 миллиона!
Свои новейшие доводы историк изложил в вышедшей в прошлом году в Лондоне книге The Role of the Soviet Union in the Second World War: A Re-examination («Роль Советского Союза во Второй мировой войне: прероценка»).
 
Политическое дело
 
Подсчет погибших на войне – это полная нюансов и сложная работа, к тому же, результат зависит от того, КАК считают. Это можно делать, к примеру, учитывая по имени и по фамилии каждого погибшего, как немцы, или по каким-то ежедневным, декадным или месячным отчетам, в которых только цифры. Есть мнение, что правильнее всего потери подсчитывать по разным методологиям, а потом сравнить полученные результаты. Однако такой подход требует очень много времени и ресурсов. Конечно, должны быть доступными все архивы.
 
В СССР и в современной России потери во время войны были и являются явно политическим делом, потому что количество потерь всегда отражается на пропорции погибших с советской и с немецкой стороны. Слишком радикальная картина могла бы заставить сделать нелестные выводы о советском военном искусстве.
 
По мнению Соколова, пропорция погибших  в немецкой армии и в советской армии на Восточном фронте была 1:10! Необходимо отметить, что на Западном фронте в 1943–1945 годах пропорция потерь немцев и союзников была не в пользу первых - 1,6:1. В любом случае, СССР потерял большее количество жителей, чем все остальные воевавшие стороны вместе взятые.
 
На взгляд Соколова, огромные безвозвратные потери в живой силе фактически были закодированы в сущности советского тоталитарного режима, а также являются традицией Российской империи – как в СССР, так и в царской России человеческая жизнь ценилась не высоко. Подчинение подданных сталинизма начальству было тотальным, так же, как и тотальным был контроль власти над жизнью и смертью людей. Оспаривать абсурдные приказы  и тактику, что проявлялось, скажем, в том, когда гнали «живую волну» против немецких пулеметов, у находившихся в этой системе не было никаких возможностей. К классике советского военного искусства принадлежит плохая разведка или ее отсутствие, шаблонность в действиях, плохая корректировка артиллерийского огня, отсутствие связи пехотных частей с артиллерийскими и танковыми частями, плохое обучение солдат. В большей или в меньшей степени такая картина сохранялась на протяжение всей войны. Результат – огромные, напрасные потери человеческих жизней.
 
Сосчитать нужно еще многое
 
Для точного подсчета безвозвратных потерь СССР имеются еще и чисто объективные препятствия. Отчеты о 1941-1942 годах фрагментарные, или их нет вообще. Справедливости ради, надо отметить, что аналогичная ситуация, начиная с конца 1944 года, наблюдалась и в документации вермахта – с прорывом фронта путаница и неразбериха появились и в учете потерь немцев.
 
Медвежью услугу своим солдатам оказало руководство Красной армии, когда после Зимней войны с Финляндией 1939-1940 годов издало приказ об изъятии у рядовых и сержантов личных документов. Так сказать, чтобы их в целях разведки и пропаганды не мог использовать противник. Однако такой шаг внес путаницу и неразбериху и создавал сложности при учете даже в мирных, не только в военных условиях! Медальон идентичности в Красной армии был официально введен в марте 1941 года, но у большинства не было никаких подтверждений идентичности  вплоть до 1942 года. Многие считали медальон плохим знаком и не носили его, поэтому 17 ноября 1942 года они были отменены якобы для того, чтобы не вызывать у солдат чувство обреченности.
 
Соколов в своих работах цитирует приказ народного комиссара СССР по обороне от 12 апреля 1942 года, в котором указывается, что штабы подразделений учет погибшего в боевых действиях личного состава ведут крайне неудовлетворительно, своевременно не высылают верховному командованию списки погибших.
 
Учтена в лучшем случае третья часть погибших. Что касается без вести пропавших и погибших в плену, то там ситуация «еще дальше от истины». Офицеры Красной армии просто не считали важным составлять список имен погибших.
 
Еще одна причина того, почему офицеры осознанно скрывали размеры потерь, - это страх, что огромные цифры рассердят начальство. Стандартная фраза во многих случаях звучала примерно так: «Потери уточняются». Излишне говорить, что никто их «не уточнил». В наши дни, пытаясь по документам свести баланс крупнейших боев, сравнивая первоначальное число солдат с тем, что остались на позициях после, историкам пришлось констатировать недостаток десятков тысяч солдат – их нет ни среди живых, ни среди мертвых или раненых. Что там погибшие, если даже  точное количество мобилизованных неясно! Официально это 34,5 миллиона, неофициально - 42,9 миллиона.
 
В электронной базе Музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве хранятся личные данные о 17 миллионах погибших красноармейцев. Критики говорят, что в базе данных много ошибок, одни и те же лица упомянуты повторно. По мнению Соколова, вне базы данных и регистрации осталось примерно 36%, или, по его статистике, 9,4 миллиона человек.
 
Историк призывает обратить больше внимания на число погибших в немецком плену. По немецким документам, за пять лет войны в плен было взято 5,754 миллиона советских военных, но их действительное число еще больше, потому что в 1941 году немцы не справлялись с регистрацией пленных, смертность красноармейцев в плену тогда была большой.
 
Подсчитанное Соколовым возможное количество сдавшихся, возможно, составляет 6,3 миллиона. На родину в 1945 году вернулось 1,836 миллиона… За вычетом тех, кому удалось бежать и плена, и тех, кто остался в западной оккупационной зоне, получается, что жизни лишилось около 4 миллионов советских военнопленных. Коррекция на несколько миллионов необходима по числу умерших в госпиталях и в санитарных частях, это также касается отрядов ополчения, призванные в которые нередко погибали в первом бою. Странно, что в немецкой армии даже во время войны практиковалась демобилизация солдат по возрасту, в Красной армии ничего подобного не происходило.

Перевод: Лариса Дереча.