Россия уже использует переговоры по иранской ядерной программе в своих целях

Никто так не ищет возможности извлечь выгоду из ситуации, как это делает российский министр иностранных дел Сергей Лавров. Он не подождал и двух суток с момента подписания соглашения с США, Европой и Китаем по вопросу иранского ядерного оружия, как попытадся выяснить, не сможет ли он извлечь что-нибудь для своей страны из этой сделки. В понедельник Лавров заявил, что если Иран будет следовать условиям соглашения по ограничению его ядерной программы, США и НАТО должны будут отказаться от своего плана по установке противоракетного щита в Восточной Европе. Вот что сообщает государственное агентство РИА Новости:

«Реализация договоренностей по иранской ядерной программе, достигнутых по результатам переговоров в Женеве, снимет причину создания ПРО в Европе, заявил в понедельник глава МИД РФ Сергей Лавров.

"Если будет реализована договоренность по Ирану, отпадет причина, которая называется в качестве необходимости для создания в Европе системы ПРО", — сказал Лавров, выступая в Риме на медиа-форуме».

Эту информацию можно трактовать тремя разными способами. 1) Возможно, Лавров искренне считает, что США и НАТО больше не понадобятся запланированные системы ПРО, против которых Россия – как оказывается, совершенно случайно – выступает, потому что считает, что они направлены не только против Ирана, но и против нее самой. Или – и это второй вариант – Лавров намекает на то, что Россия может связать свою поддержку иранского соглашения с противодействием созданию щита ПРО в Европе. Такой вариант подразумевает, что Москва перестанет поддерживать соглашение по ядерной программе Ирана, если не получит того, чего она хочет добиться в сфере ПРО. Третий вариант: Лавров просто стремится извлечь выгоду из ситуации, пытаясь вызвать затруднения, как он часто это делает.

Неясность в этом вопросе – это как раз то, что превращает заявление Лаврова в геополитическую «ловлю на блесну» на высоком уровне. Это также то, что делает Лаврова платоническим идеалом российского министра иностранных дел. Дипломатические протоколы приличия и скрытая угроза, содержащаяся во втором варианте толкования его заявления, означают, что все, включая США, должны воспринимать Россию всерьез и при этом отвечать на предложение Лаврова так, словно он делает искренний жест (как подразумевается в первом варианте интерпретации), даже если правда оказывается ближе к третьему возможному толкованию его действий, то есть стремлению российского министра иностранных дел вызвать трудности.

Вся эта история – прекрасная демонстрация российской внешней политики в эру Лаврова (он является главой МИД с 2004-го года и до этого десять лет был российским представителем в ООН). Журналист The New Republic Юлия Иоффе хорошо это описала, назвав Россию «геополитическим рэкетиром», который часто пытается получить выгоду из какого-либо международного события. Андрей Рыкин из The Guardian также написал, что Россия любит применять принцип «фотобомбы» в отношении американской внешней политики, используя возможности, имеющие низкий уровень риска, но много пиара, чтобы доказать свою важность. Эта стратегия помогает ей сохранить воображаемый имидж супердержавы, не заставляя ее при этом по-настоящему демонстрировать силу супердержавы.

Америка в последнее время часто сталкивается с этим в России эпохи Лаврова. Он и российский президент Владимир Путин извлекли выгоду из международного кризиса, связанного с использованием химического оружия в Сирии на мирных гражданах, продвинув соглашение по уничтожению этого оружия в обмен на отмену американских авиаударов. Однако, возможно, венцом лавровской «ловли на блесну» стало дело Сноудена. Российское решение предоставить разоблачителю АНБ Эдварду Сноудену убежище, за которым последовали бесконечные переговоры о том, что же с ним произойдет, гарантировало России несколько недель пристального внимания и бесчисленные неприятности для Америки.