Знаменательные события, касающиеся политики германских государств

В этот день ровно 160 лет назад - 27 марта (по новому стилю) 1854 года Англия и Франция объявили войну России, выступив на стороне Турции. Статья об этом опубликована в газете The New York Times лишь 20 апреля 1854 года (со ссылкой на корреспонденцию, поступившую из Парижа 30 марта 1854 года). В статье говорится и о том, как Франция пытается уговорить Австрию и Пруссию примкнуть к союзу против России.

Париж, четверг, 30 марта 1854 года. Неизбежное и давно ожидаемое событие, наконец, наступило: Франция и Англия объявили войну России. Из-за этого общая ситуация кардинально не изменилась, поскольку война уже и так фактически шла в течение некоторого времени. И все же объявление войны Францией и Англией произвело большой эффект, поскольку в разных странах Европы еще оставалось множество людей, которые, казалось, надеялись на то, что каким-то волшебным образом мир и спокойствие будут принесены на блюдце с золотой каемкой. Однако все эти вздорные надежды испарились, и, что примечательно, события, которые предвещали о приближении суровой войны, вдруг стали развиваться с большой скоростью.

После кровавого столкновения русским удалось перейти через Дунай, а британский флот уже появился в Балтийском море. Греки, подстрекаемые русскими агентами к фанатичному восстанию, поднимают голову практически повсюду, и вот массы повстанцев уже начинают стекаться под знамена восставших. Английские и французские войска, в количестве 2 тысяч штыков, уже высадились на Востоке [Европы], а отборные полки спешат к портам Тулона и Марселя, откуда эти свежие силы переправляются в Константинополь – один лишь французский военный контингент насчитывает там 50 тысяч человек.

Когда события достигли подобной стадии, кто-то мог бы подумать, что настало подходящее время для Пруссии и Австрии заявить о своей решимости, но, судя по всему, никаких подобных заявлений к настоящему моменту от них не исходило. Полагаясь на доступные только для меня источники информации, я могу сообщить более подробные сведения об отношении Франции к Австрии и Пруссии, в чем мы в скором времени сможем полностью убедиться.

Итак, Франция не чувствует себя достаточно сильной, чтобы войти в противостояние еще и против двух других держав - Пруссии с Австрией. И если предположить, что Луи Наполеон захочет обратиться к либеральным силам Европы только при крайней необходимости, то в этом случае легко объяснить его страх перед объединенными силами Российской и Австрийской империй. С этой точки зрения вполне понятны и вполне естественны усилия, которые Франция предпринимает для того, чтобы любой ценой перетянуть Австрию на свою сторону; теперь понятно, почему в Вене опять возобновились переговоры при закрытых дверях. Франция готова предоставить Австрии все возможные гарантии, помощь и защиту, которые ей могут потребоваться в Италии и в Венгрии, если эта держава выступит вместе с ней против России.

Теперь, когда царские войска уже переправились через Дунай, не далее как позавчера императору Францу-Иосифу было направлено послание, в котором ему напомнили о его обещании разорвать отношения с Россией в случае, если последняя переправит свои войска через Дунай. Франц-Иосиф тогда заявил, что не хочет быть ни предателем, ни жертвой предательства; и он, несомненно, будет либо тем, либо другим, если сейчас же не станет противостоять русским. Наполеон III напомнил австрийскому императору об этом заявлении, а о том, что из всего этого получится, мы скоро узнаем. Пруссия и Бельгия тоже четко выразили свое мнение, но, скорее, в том смысле, что они хотят, чтобы Австрия их оставила на произвол судьбы.
 
Пруссия, несмотря на однозначные выражения общественного мнения, склонна поддерживать Россию. Австрия пытается делать вид, что ее настроения в большей степени удовлетворительны для Запада; но такими заверениями ей больше не ввести наше государство в заблуждение, ибо, несмотря на попытки Франции привлечь Австрию на свою сторону, она не настолько слепа, чтобы ждать успеха в этом предприятии, а поэтому уже начала подготовку Рейнской армии со штабом в Лионе, Страсбурге и Метце.
 
Развитие этой восточной ссоры постепенно приведет к общеевропейской войне, как ее начало привело к развязыванию войны. Необходимый и неизбежный вывод – это всеобщий конфликт. Император и его тайные советники убеждены в этом, несмотря на все свои усилия заполучить на свою сторону Австрию и Пруссию, тревогу по поводу того, что они недостаточно подготовлены к встрече с таким мощным врагом, и желание иметь возможность заявить, что они использовали все средства, дабы избежать привлекательности для революционного элемента.

Отсутствие прежней надежды и расчета на Австрию очевидно из того обстоятельства, что император запретил и отрекся от статьи, вышедшей недавно из его кабинета под заголовком «Пересмотр карты Европы» и повествующей о том, что Австрии обещаны Крым, Молдавия и Бессарабия. Статья была запрещена после того, как ее подготовили для Moniteur. Меня даже заверили в том, что корректурный оттиск правил секретарь императора Макуар. Соответствующий памфлет я прилагаю к данному письму, и о нем можно сообщить вашим читателям как о текущем мнении французского правительства. (Его несколько дней назад опубликовали в Daily Times.)
 
Теперь мы увидим, какова будет реакция Австрии. Однако мы больше не можем испытывать сомнений на сей счет, ибо у нас есть определенная и весьма точная информация о том, что Австрия и Пруссия открыто ведут переговоры о мерах, которые надо будет принять в случае неблагоприятного развития событий в Венгрии и Италии. Взаимопонимания пока не достигнуто, но сейчас ведется подробное обсуждение всех пунктов, а документы готовы к подписанию. Пруссия обещает Австрии свою помощь, если в Венгрии или Италии начнется восстание. На самом деле Пруссия не будет вести жестокую войну против восставших подданных Австрии, но она пошлет ей войска для размещения в гарнизонах, чтобы Австрия могла направить собственную армию против взбунтовавшихся областей. Признайтесь, это даже близко не похоже на альянс с Западом!
 
Поскольку русские перешли Дунай, сейчас с удвоенной энергией идет закупка оружия, а главнокомандующий французскими войсками маршал Сент-Арно уже точно назначил 10-е число следующего месяца (апреля) как дату своего убытия. Вчера Сент-Арно вместе со своим преемником на посту военного министра маршалом Вайяном отправился к императору, дабы предъявить доводы в защиту представленного Вайяном доклада, в котором он выступает против своего назначения. Сент-Арно напомнил императору, что именно он всегда призывал к военным приготовлениям, а Его Величество постоянно рекомендовал проявлять терпение и не спешить: «Если я пока не готов, то это не моя вина, ибо для исполнения таких действий требуется время».

Здоровье маршала лучше, чем прежде; врач всячески приободряет его, высказывая самые оптимистические надежды на выздоровление. Тем не менее, у Кранробера на руках нечто вроде карт-бланша, что дает ему возможность в случае усиления болезни Сент-Арно или наступления более печального события принять на себя командование. Хорошо известно, что и у самого Вайяна были аналогичные полномочия, когда он был с Удино.
 
Принц Наполеон убудет уже третьего числа, но не из-за того, что его присутствие на востоке абсолютно необходимо, а потому что он таким образом сумеет избежать постоянно возникающих вопросов о дате своего отъезда.
 
Делегация коммерсантов и фабрикантов до сегодняшнего дня дожидалась императора, чтобы выяснить, состоится ли, несмотря на войну, большая выставка, назначенная на 1855 год. Луи Наполеон в самых решительных выражениях ответил утвердительно. Он также пообещал, что выставочный дворец будет по размерам в два раза меньше, чем планировалось первоначально, и дал понять, что война в любом случае будет непродолжительной. Заявление в сегодняшнем номере Moniteur по вопросу нейтралитета вызвало большое удовлетворение в торговых кругах. Приятно отметить, что даже в момент серьезнейшего кризиса, подобного этому, соблюдаются важнейшие интересы современного общества. Также приятно узнать, что западные державы не будут выдавать каперские свидетельства. Но, на мой взгляд,  еще приятнее то, что до настоящего времени не поступило ни единой заявки на такое свидетельство, в то время как в 1840 году их было выдано 18.
 
Письмо Манина, которое вы могли читать в английских и французских газетах, было встречено с огромным изумлением и всеобщим осуждением как здесь, так и в Лондоне. Из-за опечатки в Morning Advertiser его посчитали письмом Мадзини, а не Манина, чьи настроения это же самое издание отметило похвалой. Очень жаль, что английским государственным деятелям и английской нации до сих пор приходится объяснять желания Италии и что министрам Британии дозволяется в своих заявлениях и переписке черное выставлять за белое. Не будет большой смелостью сделать прогноз о том, что австрийское правительство само по себе не станет либеральным, как не будет большой смелостью сказать, что итальянский народ не получит от него никакого удовлетворения.