Первая часть интервью Карела Гвиждялы с чешским русистом Томашем Гланцем. В России царит «тесная конъюнктура», говорит он.
Карел Гвиждяла: Похоже, президент Владимир Путин одержим мыслью сыграть ключевую историческую роль и спасти державную роль России. Но для российской истории это не в новинку, не так ли?
Томаш Гланц: Нынешняя российская автократия в своей антизападной кампании, конечно, использует некоторые традиционные культурно-политические воззрения, которые легитимизируют разлад с Европой. Их источник — смесь различных концептов. Там можно найти элементы обновленного и не раз искаженного славянофильства — идейного течения, которое в первой половине XIX века искало для России особенную духовную и ценностную программу, ее уникальный исторический путь. Также проявляется влияние геополитики — науки о соотношении территории, власти и влияния, сложившейся на рубеже XIX-XX веков. В Европе геополитика дискредитировала себя тем, что была столь любима нацистами, но Россию эта дискредитация не слишком затронула. И, разумеется, это евразийство — учение о России как специфической многонациональной евразийской цивилизации, которое, кстати, активно развивалось в Праге межвоенный период.
Часто своеобразной идеологической музой современного российского истеблишмента называют, например, мыслителя первой половины XX века Ивана Ильина, которого Путин иногда прямо цитирует.
— Кто это, и чем он привлекателен для современной России?
— Иван Ильин любит туманные и немного сказочные метафоры, такие, как «черный огонь» или «силы зла». Он мыслит биполярно: его мир окружен опасностью, воображаемые дьявольские заговоры угрожают России, которая вынуждена защищаться, чтобы не пасть жертвой этих дьявольских сил. С позиции конфронтации воспринимал отношения России с германо-романской Европой и, скажем, Владимир Ламанский, эрудированный архивист и славист, который верил в существование греко-славянского мира и в его борьбу с мировым германизмом. И хотя он не дожил даже до Первой мировой войны, сегодня его учение в определенных кругах считается абсолютно современным.
Консервативные течения русской мысли в своей современной обновленной форме как будто переплетаются с поэтикой постсоветских боевиков в стиле «Ночного дозора» и «Дневного дозора», блокбастеров по сценарию автора большой серии бестселлеров Сергея Лукьяненко (на чешском языке было опубликовано около 20 его книг).
Эта смесь апокалиптической фантазии с мечтой о силе, которая вызывает уважение и страх, в России популярна, и массе людей это приключение и его простые лозунги ужасно нравятся. Запад в этой сказке играет роль внешнего врага, а это очень благодарная констелляция. Складывается впечатление общей опасности, которая объединяет людей вокруг упрощенных слоганов и дает им ощущение взаимосвязи.
— Был ли, по-вашему, антизападный курс с самого начала путинской программой, которую он долго скрывал, или он постепенно переоценил свою позицию?
— Я не думаю, что существует какая-то константная российская политическая идеология. Разумеется, выделяются некие черты, которые напрашиваются на обобщение. Нынешние «управленцы» или ведущие кадры явно не имеют никакой целостной позиции или твердых убеждений, которых бы придерживались. Это хорошо видно на эволюции отношения Путина к западным ценностям и институтам. Детально в июне 2015 года это описал британский дипломат Родерик Лайн в интервью независимому лондонскому исследовательскому центру Chatham House, назвав «путем от конвергенции к конфронтации».
Первые годы президентства Путина не только западноевропейские страны, но и НАТО была желанным партнером, а сотрудничество расширялось и укреплялось. Тогда на восточноевропейское расширение НАТО в Кремле отреагировали парой замечаний об ущербе стратегическим интересам России, но в целом риторика о сотрудничестве однозначно превалировала.
В то время российская внешняя политика еще соответствовала той концепции России, которая в Западной Европе поддерживается постоянно, и которую на рубеже XVII-XVIII веков решительно отстаивал Лейбниц: Россия — связующее звено между Востоком и Западом, которые стремятся к универсальному миру и общемировому сотрудничеству. Эта мечта просветителей, однако, постоянно переживает стадию краха. И свидетелями как раз одного такого краха мы и стали в последние годы.
Коренное изменение произошло в 2003 году: тогда впервые в постсоветской истории России начался фальсифицированный судебный процесс по делу организаторов выставки современного искусства под названием «Осторожно — религия!» в московском Центре им. Андрея Сахарова. Также был арестован Ходорковский, и постепенно ликвидирован ЮКОС, одна из наиболее влиятельных частных компаний в России. Потом уже начинается борьба за Грузию и Украину после первой оранжевой революции. Страны Прибалтики входят в НАТО. Дальнейшее развитие событий до нынешнего момента является последовательностью шагов, способствующих эскалации конфронтации и формирующих российскую пропагандистскую машину, демонизирующую конструкт Запада.
При этом примечательно и интересно то, что эта антизападная идеологическая платформа очень дорогостоящими методами распространяется и за рубеж. В 2005 году был создан телеканал RT, обслуживающий Кремль. Сегодня трансляция идет на английском, испанском и арабском языках. Канал борется за внимание сотен миллионов зрителей. Разумеется, находится достаточное число благодарных слушателей — критиков порядков в своей стране. Российский истеблишмент поддерживает с этими политическими силами теплые отношения и подпитывает их воинственность и разочарованность. Это хорошо прослеживается в контактах с французским Национальным фронтом и аналогичными объединениями в других странах, как правило крайне правого политического толка. Наряду с этим союзничеством, имеющим место даже в таких незначительных странах, как Чешская и Словацкая республики, систематически поддерживается впечатление о том, что часть местного населения, несмотря на слова его представителей, симпатизирует нынешнему российскому режиму и его устремлениям. Об этом говорится, например, в недавнем отчете, названном «Кампания по пророссийской дезинформации в Чехии и Словакии» (The Pro-Russian Disinformation Campaign in the Czech Republic and Slovakia), который опубликовал пражский Институт исследования проблем безопасности (Prague Security Studies Institute).
— Но в Чешской Республике явно пророссийскую позицию отстаивают, помимо прочих, и два последних президента. Недавно Вацлав Клаус на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге в июне 2015 года заявил, что не Россия, а Запад переживает фатальный кризис...
— Я полагаю, что подобострастное отношение к российскому истеблишменту у означенных персон является следствием нескольких причин. С одной стороны, это экономический прагматизм, который кому-то может показаться циничным, но как часть политической позиции в отношении России он оправдан. С такой же дилеммой столкнулась и Германия и другие страны в отношениях с Россией и Германией. Правда, немецкое правительство при всех внутренних противоречиях очень сдержано, консенсуально и структурировано: в то время как канцлер оперирует базовыми четко выверенными риторическими оборотами и предпринимает практические шаги, лидеры промышленности преследуют свои коммерческие цели. Чешская модель — это некая нескоординированная игра на публику в исполнении аппарата президента, чванство перед работниками МИДа и попытки возвыситься над общеевропейской позицией, обойти ее по-чешски. Как будто этими людьми управляет желание по-детски насолить европейским институтам, которые напоминают им СЭВ. Тогда у них не было смелости открыто выступить против системы (что само по себе не важно, и никто из тех, кто не побывал на их месте, не должен их критиковать), поэтому теперь они компенсируют это своей показной исключительностью и мнимой оригинальностью, которая выглядит жалко. Но, вероятно, многим избирателям это нравится. Подобной позиции не достает политико-этического вкуса и политической морали.
Возможно, свою роль играет и возраст. Для детей 40-х Мюнхенское соглашение было травмой, понятной из слов их родителей и учителей. Запад предал, а Бенеш со Зденеком Неедлым исправляли ситуацию, заигрывая со Сталиным и проводя этнические чистки. В конце концов, даже для коммунистов-реформаторов 60-х годов западноевропейские порядки не были обязательной нормой или образцом. А вот силовые жесты русских самодержцев и их влияние оказывают на этих господ с обостренным самолюбием впечатление. К сожалению.
Утешает то, что все эти упорные попытки привлечь внимание к своей исключительности с помощью провокационных заявлений заканчиваются на уровне чешской общественности. И пусть за рубежом СМИ иногда в рубрике «Курьезы» цитируют какого-нибудь чешского мудреца, общее влияние этих взглядов, по сути, нулевое. И это прекрасно.
— Владимир Путин сегодня заявляет, что конфронтация с Западом была неизбежна. Он прав, как вы думаете?
— Уже упомянутый мною Иван Ильин был одним из множества русских мыслителей, которые с XIX века резко критиковали западное понимание демократии и права. О демократию и в западном обществе любят вытирать ноги, и всем известно, что она не дает никакой гарантированной модели справедливости, процветания и всеобщего блага. Но в России демонстрируют, как политический порядок, который на бумаге выглядит более или менее демократическим, устроить так, что принципы демократии полностью деформируются. И если конституция, принятая Сталиным, включала некоторые пункты, которые с евроамериканской точки зрения выглядели, мягко скажем, экзотически, то сегодня у России конституция и законы, за некоторым исключением, в общем-то, нормальные, но, как мы видим, это ни на что не влияет. Даже самые лучшие законы можно применять «гибко», так что они превращаются в бессмысленные формулировки, дающие пространство для любого толкования, а вернее, для толкования, соответствующего установке на исход суда.
Самые разные мыслители, начиная периодом романтизма и заканчивая временем Солженицына, в разных вариантах подчеркивали, что западная демократия и право формальные, механические, «позитивистские». С этой русской точки зрения им не достает «души» — то есть цели, высшего смысла. Согласно этому подходу, дела Запада совсем плохи, и он погрязает в своем гомосексуальном, порнографическом и наводненном иммигрантами деморализующем разложении, потому что руководствуется своей извращенной номинальной демократией и законностью, так что ему, закономерно, не хватает смысла. Не нужно подчеркивать, что если смысл демократии и законов обретет высший смысл этого типа, то рано или поздно это закончится тем произволом и вероломным преследованием критиков и оппонентов, которое мы сегодня с ужасом наблюдаем в России.
— А ведь Запад разошелся с настоящим позитивизмом, или, как говорил профессор Цепл, лингвистическим и нормативным распадом, еще после Второй мировой войны и сегодня базируется на материальном толковании права, которое основано на принципах, то есть на том самом «высшем смысле». Об этом говорится в известной книге профессора Гарта «Понятие права»...
— Тут вы правы. Реальные европейские порядки никогда не были идентичны тем, какими их изображала антиевропейская русская пропаганда. Несмотря на то, что само единство этих порядков является идеологическим конструктом, который при ближайшем рассмотрении тут же распадается...
— Вернемся к Владимиру Путину. Британский политолог Марк Галеотти видит за сменой российской политики, прежде всего, то, что Путин долго находится у власти — целых 15 лет.
— Галеотти является очень информированным комментатором. Он занимается Россией еще с конца 80-х годов, обучался в самых престижных британских вузах и написал книги о войнах в Чечне, о советском вторжении в Афганистан, о перестройке Горбачева. Но и он иногда высказывается необдуманно. Разговоры о влиянии срока, на протяжении которого кто-то занимает пост, думаю, безосновательны. Также, скажем, в 2013 году он предсказывал, что в будущем из-за внутренних проблем Россия будет вести себя более отзывчиво и открыто во внешней политике...
— А может ли какие-то изменения в России спровоцировать низкая цена на нефть? Примерная стоимость барреля в 2015 году колеблется в районе 64 долларов (в 2008 году один баррель стоил 147 долларов), а Россия добывает баррель примерно за 40 долларов. Может ли эта ситуация надолго изолировать Россию от остального мира? Ведь у нее нет почти никаких союзников...
— Экономика может повлиять на ситуацию, но не принципиально. В России и на иностранных счетах граждан России находится или обращается огромное количество денег. Раньше это касалось только Москвы и лишь узкого круга богатеев, но эти времена давно прошли.
Писатель Владимир Сорокин в сценарии к фильму «Москва» описывает прекрасно отражающую 90-е реализацию метафоры: преступники кладут пакет с деньгами в полость буквы М из слова «Москва» на окраине города. Так что «деньги — в Москве». Но со временем деньги проникли и в другие города, и сегодня, например, в облезлом домике на скромном проспекте в столице Урала Екатеринбурге можно найти такие магазины, как Max Mara и ему подобные. Аэропорты и курорты, города и городки мира полны россиян, и это уже давно не бандиты или политические лидеры.
Нефтедоллары и экспорт другого сырья в сочетании с режимом, который не допускает посредством денег никакой децентрализации власти и никакой реальной экономической и гражданской независимости фирм и лиц, стали причиной такой «тесной» конъюнктуры. Расходы на армию непрерывно растут на протяжении более 15 лет. По данным британского Международного института стратегических исследований, только в 2008-2013 годах расходы на вооружение выросли более чем на 30%. Но не только это: человек даже без экономических знаний, как, например, я, видит повсюду в России и страшную бедность, и огромные инвестиции, и довольно высокий уровень жизни, по крайней мере в некоторых отношениях.
Это касается многих людей, которые ни в коем случае не входят в коррумпированные кремлевские и олигархические банды и не являются преступниками. Несмотря на это, их доходы на протяжении уже 20 лет растут. Целые слои населения, напротив, остаются практически без денег, выживая на селе порой в по-настоящему средневековых условиях. Но эти люди традиционно не имеют никакого влияния на политические события — они лишь их жертва и молчаливая опора.
Так что есть, куда отступать, и это может длиться долго. Нынешние санкции, конечно, неприятны, но не фатальны. Более того, идеологически они помогают создать впечатление общей судьбы и укрепляют власть нынешнего аппарата, хотя цель санкций противоположна.
— Вы полагаете, что российские элиты боятся собственных граждан больше, чем санкций Запада?
— Что касается внутренней оппозиции на верховных постах власти, то это, вероятно, единственная возможность прервать политический континуум последних более чем 15 лет. Другой вопрос, что эти изменения могут принести... Но отвечу на ваш вопрос, чего боятся элиты: в подробностях я не разбираюсь, но полагаю, что внутренняя оппозиция в высших эшелонах власти пока очень слаба, и претендентов на пост российского президента, по сути, нет. В таких режимах, какие установили Кастро, Чаушеску, Чавес и Саддам Хусейн, место верховного правителя — не предмет для конкуренции. Пока режим не рухнет, он кажется вечным. Американский историк русского происхождения Алексей Юрчак написал на эту тему в 2005 году книгу о крахе СССР с забавным и удачным названием «Это было навсегда, пока не кончилось».
