Когда Куньял поругался с Горбачевым

Обвинения в «соскальзывании» в сторону оппортунизма, которые Алвару Куньял (Álvaro Cunhal) предъявил Горбачеву, заставили внести изменения в план выпуска программы «Время», главной информационной программы на советском телевидении — редкий случай в истории СССР.

Этот инцидент произошел 27 июня 1989 года во время встречи генеральных секретарей португальской и советской коммунистических партий, как сообщает тогдашний глава радио и телевидения СССР Леонид Кравченко в своих мемуарах «Лебединая песня ГКЧП» (этот комитет был организован 19 августа 1991 года правоверными коммунистами с целью свержения президента Горбачева).

Программа «Время», которая начиналась в священные 9 часов вечера, всегда открывалась информацией из Политбюро Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, и в тот день одна из новостей касалась встречи в Москве советского лидера и Альвару Куньяла, генерального секретаря Португальской коммунистической партии.

Однако в тот день в 20 часов 50 минут Кравченко внезапно позвонил Егор Лигачев, фактически второй человек в советской иерархии, и попросил изъять из сообщения Политбюро все ссылки на встречу с Куньялом.

«Мы отправили Вам текст заявления Политбюро, где в частности говорится о встрече с Куньялом. Он только что был послан по факсу в программу “Время”. Я прошу тебя, Леонид Петрович [Кравченко], убрать из сообщения все рассуждения, касающиеся бесед с Куньялом. Он категорически против подобных оценок и грозится завтра организовать скандальную пресс-конференцию».

По словам Кравченко, «переговоры проходили с большим трудом. Куньял открыто обвинял руководство нашей партии в соскальзывании в оппортунизм».

Судя по опубликованным документам из советских архивов, лидер коммунистов ранее никогда не смел говорить в таком тоне с советским лидером.

Тем не менее, расхождения между Горбачевым и Куньялом начались сразу после выборов первого на должность генерального секретаря ЦК КПСС в 1985 году. В частности, они не находили согласия в вопросе созыва международной конференции коммунистических и рабочих партий Западной Европы.

В своей книге «Жизнь и реформы» советский лидер пишет: «Я обратил на это внимание уже в 1985 году, на встрече с Альвару Куньялом, генеральным секретарем Португальской коммунистической партии. Он сетовал на то, что невозможно собрать вместе коммунистические партии Западной Европы. Каждая партия тогда старательно доказывала свою независимость. За этим скрывалось желание не только избавиться от опеки, навязываемой КПСС, но и опровергнуть тезис о том, что коммунисты были «агентами Москвы». Становилось ясно, что встреча коммунистических партий старого типа, на которой можно было бы утвердить обязательные для всех документы, становилась уделом прошлого. А все большее разнообразие условий для деятельности партий, требовавшее дифференциации позиций, лишало перспектив развитие того, что называлось «общей политикой».

По мере того как продвигались реформы Горбачева, его разногласия с правоверными коммунистическими лидерами усиливались. Политика разрядки во внешнеполитической сфере и либерализация коммунистической системы внутри страны серьезно раздражала таких лидеров, как Альвару Куньял. Однако почти никакая информация не просачивалась во внешний мир. Например, хотя в 1989 году Советский Союз жил в эпоху «гласности» (прозрачности), эта концепция еще далеко отстояла от свободы выражения мнений, и советское руководство не желало, чтобы в связи с принятым в СССР курсом картина международного коммунистического движения предстала бы со всеми присущими ему противоречиями.

После разговора между Лигачевым и Кравченко до начала самой популярной в Советском Союзе телевизионной программы оставалось всего три минуты. Кравченко удалось связаться с главным редактором, который, в свою очередь, должен был добежать до студии, находившейся на другом этаже. Без трех секунд девять, когда на экранах из-за земного шара появлялась одна из красных звезд Кремля, у него было время лишь на то, чтобы сказать ведущему: «в тексте Политбюро не читать ничего про Куньяла». Но поскольку внесение изменений в новостных текстах сурово наказывалось и было равносильно уголовному преступлению, ведущий успел спросить: «Кто за это отвечает?» И главный редактор ответил: «Кравченко!»

«Я в страхе начал смотреть передачу. В глазах обычно невозмутимого Суслова (ведущего) читалась нервозность. Когда он дошел до новости “В Политбюро ЦК КПСС”, было ясно, что он взглядом искал фамилию Куньял! Ему удалось! Он ничего не прочел про Куньяла. Я был вне себя от радости», — вспоминает Кравченко.

Некоторое время спустя Горбачев позвонил ему, чтобы поблагодарить лично: «Знаешь, Леонид, готовился крупный скандал, вы нам помогли. Спасибо!»

Позднее, как признал Кравченко, оказалось, что кроме упоминаний о Куньяле, ведущий пропустил еще две фразы, где сообщалось о новости большого значения, но не понес за это наказания.

Годом ранее, в 1988, несмотря на серьезные разногласия между Куньялом и Горбачевым, первый принял из рук советского лидера, которого в Португальской коммунистической партии уже считали «предателем», орден Ленина. Португальские коммунисты осмелились публично осудить политику советского реформатора лишь 19 августа 1991 года, когда Государственный комитет по чрезвычайному положению арестовал его и попытался силой захватить власть в Советском Союзе.

Судя по всему, Куньял ожидал результата, аналогичного тому, которым закончился в 1964 году дворцовый переворот в Кремле, когда с поста генерального секретаря ЦК КПСС был смещен Никита Хрущев, но он ошибался, поскольку на улицы крупных советских городов, таких как Москва, Ленинград, Таллинн, Рига и др., вышли тысячи людей и предотвратили восстановление коммунистической диктатуры.

СССР соскользнул в пропасть.