Москва, конец февраля. Делегация представителей польского парламента под руководством Гжегожа Схетины (Grzegorz Schetyna) и Влодзимежа Чимошевича (Włodzimierz Cimoszewicz) ведет переговоры с Комитетом по международным делам Совета Федерации РФ. Схетина пытается надавить на россиян в вопросе возврата Польше обломков президентского «Туполева», которые уже три года лежат под Смоленском. Председатель комитета Михаил Маргелов пожимает плечами и пресекает дискуссию. «А вы дискриминируете российский капитал: вы заблокировали инвестицию Вячеслава Кантора в холдинг Azoty Tarnów», - приближенный к Путину Маргелов хорошо ориентируется в ситуации. Оставшаяся часть встречи превратилась в лоббистскую атаку россиян. «Их совершенно не интересовал список вопросов, с которым мы приехали, они в основном говорили про Azoty», - вспоминает депутат партии «Право и Справедливость» (PiS) экс-вице-министр иностранных дел Витольд Ващиковский (Witold Waszczykowski).
Вечером польских гостей пригласили на ужин, а там среди приглашенных они с удивлением обнаружили Вячеслава Кантора. Главной темой вечера стало неприкрытое лоббирование и требования отправить в отставку министра госказначейства Миколая Будзановского (Mikołaj Budzanowski). «В плане дипломатических стандартов это была невероятная встреча, я был в замешательстве», - говорит сенатор от партии «Гражданская платформа» (PO) экс-министр обороны Богдан Клих. В беседе с Rzeczpospolita Схетина и Чимошевич признались, что после визита они получили письма от Маргелова, в которых звучало практически прямое требование продать польское химическое предприятие Кантору.
[…]
Приход на Вислу
Впервые Вячеслав Кантор пришел в Польшу с бизнесом в 2004 году, однако переполох на польском рынке с его участием произошел восемью годами позже. В мае 2012 года принадлежащая бизнесмену группа «Акрон» подала заявку на покупку химического концерна Azoty Tarnów, посеяв панику в рядах его руководства и польских властей. «Акрон» планировал приобрести 66% капитала польской компании, предложив 36 злотых (около 360 рублей, - прим.пер.) за одну акцию, то есть предъявив сумму в 1,5 миллиарда злотых. Реакция была незамедлительной: польский концерн и профсоюзные организации сочли намерения Кантора попыткой недружественного поглощения и посоветовали акционерам не продавать акции. Не захотело продавать акций российскому бизнесмену и Государственное казначейство, которому в тот момент принадлежало 32% акций. Тогда Кантор решил привлечь акционеров более высокой ценой, и предложил за одну акцию уже 45 злотых. В итоге госказначейство поддержало идею увеличения капитала концерна Azoty Tarnów и его слияния с азотным комбинатом Puławy, а «Акрону» удалось купить лишь 12% акций польской компании (вместе с прежним пакетом Кантору теперь опосредовано принадлежит в ней 13,2%).
После поражения Кантор казался невозмутимым. «Это только бизнес, ничего больше. Мы не принимаем это на свой счет», - говорил он в интервью Rzeczpospolita. Позднее он заявил, что такого количества акций «Акрону» вполне достаточно. «Мы не будем увеличивать нашу долю», - уверял бизнесмен.
В Польше у Кантора сложился не слишком хороший имидж. Когда он боролся за Azoty, польские СМИ называли его «финансовым фокусником» и «мастером странных финансовых схем и подозрительных захватов предприятий», писали, что его «Акрон» «принадлежит к высшей лиге мирового теневого бизнеса». Кантора это не волновало. Вместо того чтобы заниматься имиджем, он сделал ставку на проверенный в России метод - прямые контакты с влиятельными политиками. Российский бизнесмен был уже давно знаком с Александром Квасьневским (Aleksander Kwaśniewski) и многими другими политическими деятелями левого фланга (например, Юзефом Олексы (Józef Oleksy)). Первого Кантор назначил председателем своего Европейского Совета по Толерантности и Примирению. Поэтому неудивительно, что заинтересовавшись компанией Azoty Tarnów, он попросил Квасьневскго пролоббировать свои интересы в польском руководстве.
Квасьневский и его люди, Марек Сивец (Marek Siwiec) и Ирениуш Бил (Ireneusz Bil), «обрабатывали» политиков «Гражданской платформы» и защищали предложение Кантора. «Удобрения - это не энергетика, газ или вооружения. Это не стратегическая отрасль, а правительство Дональда Туска (Donald Tusk) почему-то решило блокировать российский капитал в таком невинном месте», - писал в своем блоге Сивец.
Еженедельник Sieci обвинил в лоббировании в пользу Кантора одного из наиболее приближенного к главе правительства людей - Яна Кшиштофа Белецкого (председателя Экономического совета при премьер-министре - прим.пер.). Он сам опровергает эти обвинения и собирается подать на издание в суд. По нашей информации, фамилия Белецкого не фигурирует в каких-либо материалах Агентства внутренней безопасности (ABW), касающихся Кантора и «Акрона». Известно только, что Квасьневский вел переговоры на тему концерна Azoty Tarnów и с Белецким, и с Дональдом Туском. В конце концов транзакцию заблокировал министр Миколай Будзановский, а это не могло случиться без воли премьера.
От и до Путина
Почему Кантор и его миллиарды вызывают в Польше такую бурю эмоций? В основном потому, что Azoty Tarnów являются крупнейшим потребителем газа в стране, а контроль россиян над этой компанией мог бы похоронить польские мечты о собственном сланцевом газе. К тому же олигарх считается живым воплощением путинской модели бизнеса, служащего не зарабатыванию денег, а реализации кремлевской политики. Вот один фрагмент стенограммы встречи Путина с Кантором в 2010 году.
Путин: Вячеслав Владимирович, прежде всего, хотелось бы узнать, как на примере вашего предприятия ощущает себя вся отрасль минеральных удобрений на этапе выхода из кризиса?
Кантор: Я на всякий случай захватил альбом, который на нескольких страницах показывает развитие нашего предприятия - как пример предприятия отрасли. Потому что «Акрон» является типичным в России предприятием по производству удобрений. (...) Мы ценим моральную поддержку, что государство всегда нам говорило, что вы идете в правильном направлении.
В обмен на моральную поддержку Кантор на этой встрече обещал не повышать цену на удобрения для российского сельского хозяйства. Но отношения между Путиным и Кантором не всегда были такими близкими. Когда в конце 90-х Путин пришел к власти, он начал очистку страны от ельцинской «семьи» и олигархов, которыми та обросла.
Так сложилось, что большинство из них имело еврейские корни: как Борис Березовский, Михаил Ходорковский или Кантор. Березовский сбежал в Лондон, где недавно умер, Ходорковский лишился имущества и попал в тюрьму, а Кантору повезло больше: после нескольких лет эмиграции он смог найти общий язык с путинской командой. Сейчас бизнесмен входит в число лиц, приближенных к президенту, и подчеркивает свое еврейское происхождение. «Мы категорически против параллелей между гитлеризмом и сталинизмом. Мы не защищаем сталинизм, но видим принципиальную разницу между теми, кто развязал Холокост, и теми, кто его прекратил», - говорил он в 2009 году в Москве после встречи с Дмитрием Медведевым, который занимал тогда пост главы государства. Европейский еврейский конгресс, которым руководит Кантор направил Медведеву предложение отмечать 27 января не Международный день Холокоста, а день освобождения советской армией узников Освенцима, напомнив этим о ее героических подвигах.
В 2005 году по просьбе покидающего президентское кресло Александра Квасьневского Кантор помог пригласить Путина на мероприятия, приуроченные к 60-ой годовщине освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау. Российский лидер был тогда в обиде на польского президента за оранжевую революцию на Украине, которая отобрала власть у пророссийской команды.
[…]
Отказался ли Кантор от идеи купить Azoty Tarnów? Многое говорит о том, что нет. В апреле «Акрон» при помощи связанных с ним компаний снова начал покупать акции польского концерна. Сейчас он контролирует уже 15,34% его капитала и стал вторым после государства акционером. Более того, «Акрон» заявил, что он продолжит скупку акций, хотя не планирует приобретать контрольного пакета. Российский холдинг рассчитывает завязать стратегическое сотрудничество с польским концерном. Между тем, руководство Azoty Tarnów уверяет, что это невозможно и не скрывает своих опасений перед конкурентом. Теоретически контроль над польской компанией не может приобрести никто, кроме Государственного казначейства, поскольку устав ограничивает права прочих акционеров порогом в 20% голосов на общем собрании. Однако если «Акрон» сможет получить пакет в 20% акций, он сможет ввести в наблюдательный совет Azoty Tarnów своего представителя, что даст россиянам возможность получить доступ к секретной информации компании, касающейся, в частности лицензий, патентов и технологических линий.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Почему Кантор и его миллиарды вызывают в Польше такую бурю эмоций? В основном потому, что Azoty Tarnów являются крупнейшим потребителем газа в стране, а контроль россиян над этой компанией мог бы похоронить польские мечты о собственном сланцевом газе. К тому же олигарх считается живым воплощением путинской модели бизнеса, служащего реализации кремлевской политики.
