Twitter и Кремль

Жители западных стран подвержены ошибочному мнению, что расцвет социальных сетей (блоги, Twitter, мобильные телефоны, Facebook, и т.д.) изменяет восприятие мира. В особенности, они заблуждаются, думая, что это открывает перед обществом фундаментально новые возможности для реализации демократического потенциала.

Это неверно. Как писал социальный психолог Эрих Фромм, «мнения, сформированные бессильным наблюдателем, не выражают его собственных взглядов и являются лишь игрой... при отсутствии информированности, взвешенности и возможности реализовать принятое решение, демократически выраженное мнение едва ли являет собой нечто большее, чем аплодисменты на спортивных соревнованиях». Без сильных неправительственных организаций, независимых судов и резонанса в СМИ, болтовня не может превратиться в действенный протест.

Западные СМИ явно допустили эту ошибку. Ошибочность их интерпретации была не менее очевидной, чем во время вспышки негодования в иранских социальных сетях после президентских выборов 2009 года, которые тут же были сочтены первыми признаками общественного негодования, а, следовательно, и социальной трансформации. Информационный рост не оказал ощутимого влияния на ситуацию в Турции или Китае. Подобное ошибочное мнение бытует и в отношении российских социальных сетей.

На Западе часто думают, что русские устали от коррупции, бюрократии и плохого правительства, и будут использовать мощь новых медиа-технологий для того, чтобы спровоцировать положительные изменения в своей стране. Также западные эксперты зачастую полагают, что государство в этом случае предпримет контрмеры и попытается ограничить информационный поток. И так же, как в 80-х Кремль оказался неспособен контролировать происходящие изменения, в конечном счете, сегодня он окажется не в силах и дальше проецировать свое несокрушимое послание. В некотором роде, новые социальные сети и в самом деле становятся более надежными источниками новостей, чем официальные или полуофициальные каналы. Несмотря на то, что правительство — или, если быть точнее, региональные органы власти — пытается пресекать раскрытие в социальных сетях определенной информации, в первую очередь связанной с явными злоупотреблениями местных органов власти, подобные меры применяются редко и нерегулярно.

Рост доступа к информации не привел россиян к протестам, а значит, угрозы власти не представляет. И в самом деле, сетевые дискуссии в Рунете больше похожи на социальный эскапизм, чем на предвестие зарождающейся демократии. Это вряд ли можно назвать «лучами света» — скорее современным воплощением того, что российский философ Николай Бердяев описал столетие назад, сказав, что русские хотят «не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства».

Примером, иллюстрирующим данное утверждение, может послужить предыдущее десятилетие российской истории (1990-е годы). По сути, это время отмечено присутствием множества признаков расцветающей демократии. В те дни еще были влиятельные частные СМИ, куда более прозрачные и конкурентные выборы на федеральном и местном уровнях, и, конечно же, красочная политическая палитра. Но вместо того, чтобы укреплять и развивать эти достижения, массы призвали Владимира Путина, ныне занимающего пост премьер-министра. Доминирующее положение государства было восстановлено.

Это восстановление оказалось возможным отнюдь не из-за усилий правительства, которое «сформировало несокрушимое послание Кремля», а, скорее, потому что россияне согласились принять это послание. Социально и исторически сложилось так, что русские не склонны положиться на себя. И это подтверждают результаты исследования «Постсоветский человек и гражданское общество», проведенного двумя видными российскими учеными, Юрием Сенокосовым и Борисом Дубиным.

Они выяснили, что восприятие массами роли государства, а также главные их ожидания сводятся к идее, что правительство должно заботиться о людях, удовлетворяя их принципиальные потребности, среди которых работа, жилье, стабильный оклад, социальная помощь и образование, тогда как сами люди обязаны поддерживать правительство и защищать «интересы государства».

По словам авторов, россияне четко разделяют понятия «правительство» и «массы». Кроме того, авторы утверждают, что большинство россиян расценивает это разделение как «нормальное, верное, справедливое» и «соответствующее российским традициям».

Путин, пришедший к власти в 1999 году, дал людям то, на что они надеялись. Его программа включала восстановление сильного правительства, которое, по его мнению, было неотъемлемой чертой сильного государства. С обществом был заключен своего рода негласный договор, суть которого в следующем: государство не вмешивается в повседневную жизнь людей, а люди не вмешиваются в повседневные дела государства. Соответственно, лишь 5 процентов опрошенных обладают информацией о депутатах Госдумы, 50 процентов имеют о них довольно смутные представления, а 45 процентов не знают вообще ничего.

Тем, кто считает, что русские чем-то недовольны, впору задуматься. Проводись выборы в следующее воскресенье, по крайней мере треть россиян проголосовала бы за Путина. И это безо всяких кампаний, предвыборных обещаний и политических программ.

Природа популярности Путина поистине удивительна. На Западе многие ошибочно полагают, что это является прямым следствием доминирующего положения правительства, распространяющего свое собственное послание и подавляющего все остальные.

Это не совсем так. Путин является олицетворением стабильности и конца хаоса. Подавляющее большинство россиян одобряет президентство Путина, в то же время проявляя сдержанность в оценке его практических достижений. Путин — скорее символ, чем эффективный управленец.

Окажет ли рост интернет-активности в России долгосрочное влияние на будущее страны? Пока что это всего лишь банальная болтовня. Конечно же, есть вероятность, что с приходом нового поколения политиков или из-за надвигающихся проблем, появление которых невозможно оттянуть, социальные сети могут стать платформой для действительно эффективной открытой дискуссии, которая будет напрямую связана с политическим процессом и чьей опорой станут социально сознательные граждане. Но с таким же успехом может возникнуть и неудовлетворенность. Эта болтовня ни о чем приведет к формированию славного поколения, у которого будет множество второстепенных интересов, но которое станет абсолютно нерешительным и безответственным в общественной жизни. Эти люди будут обладать широкой осведомленностью. И нулевыми убеждениями.

Светлана Бабаева - руководитель бюро РИА Новости.