Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Европа толкает мигрантов в объятья преступников

Обнародованные Интерполом сведения об исчезновении 10 000 несовершеннолетних мигрантов с начала кризиса говорит о том, что преступные организации стремятся извлечь выгоду из обострения ситуации. И позитивных подвижек тут ждать не приходится с учетом отсутствия эффективной политики.

© AP Photo / Visar KryeziuМигранты переходят границу Македонии и Греции рядом с городом Гевгелия
Мигранты переходят границу Македонии и Греции рядом с городом Гевгелия
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Контрабандисты проявляют активность на протяжении всего маршрута. Что касается нелегального труда, это по большей части наблюдается в конце пути или в его стратегических точках, например, в Италии, где мигранты ждут возможности поехать дальше или копят деньги для перевозчиков. В «джунглях» вроде Кале преступные группировки не только плодят агрессию, но и устраивают разборки с конкурентами.

Atlantico: На выходных в Интерполе сообщили об исчезновении 10 000 несовершеннолетних мигрантов после их появления в Европе. Отчасти это связано с действиями преступных организаций, которые кружатся вокруг хлынувших в Европу миграционных потоков. Если из человеческого горя можно извлечь выгоду, криминал сразу же пытается этим воспользоваться. Что вы можете об этом сказать?

Стефан Кере:
Прежде всего, это касается группировок, которые занимаются контрабандой людей. Причем, это может касаться как их незаконной перевозки, так и принудительной эксплуатации. Чаще всего речь идет именно о перевозке: люди добровольно выкладывают деньги, чтобы перебраться через границу. Их перевозят на транспорте, дают им фальшивые документы. Представители таких преступных группировок находятся на всех ключевых пограничных участках. В большинстве случаев речь идет об общинных организациях, которые занимаются представителями собственного сообщества: сирийцы — сирийцами, нигерийцы — нигерийцами и т.д. Тем не менее, иногда они сотрудничают друг с другом на некоторых отрезках пути, потому что ряд группировок специализируются на конкретных участках. В таких случаях, они передают друг другу людской груз. Иногда между ними может вспыхнуть конкуренция (в частности, в Бельгии и на севере Франции), что чревато вооруженными столкновениями за контроль над ключевыми участками вроде парковок, где мигранты могут сесть в грузовики.

Кроме того, организованная преступность эксплуатирует мигрантов в ресторанах или подпольных мастерских. Опять-таки, жертвы и преступники обычно принадлежат к одному сообществу. На юге Италии местные банды используют мигрантов для работы в сельском хозяйстве. Помимо такого близкого к рабству нелегального труда, речь может идти о проституции и сутенерстве. Долгое время проституция нелегалов ограничивалась представителями их общины, однако теперь этот «рынок» открывается и для европейцев. Это — новый момент. Особенно остро эта проблематика стоит среди нигерийцев. Женщин заставляют заниматься проституцией, а мужчин — попрошайничать.

— На каком уровне в миграционной среде находятся эти группировки?

Стефан Кере:
Контрабандисты проявляют активность на протяжении всего маршрута. Что касается нелегального труда, это по большей части наблюдается в конце пути или в его стратегических точках, например, в Италии, где мигранты ждут возможности поехать дальше или копят деньги для перевозчиков. В «джунглях» вроде Кале преступные группировки не только плодят агрессию, но и устраивают разборки с конкурентами. Что касается самих мигрантов, они тоже совершают преступления, например, мелкие кражи. По большей части, эти происшествия носят ненасильственный характер, но само их число делает ситуацию невыносимой для местного населения.

— С какой преступностью приходится иметь дело мигрантам на протяжение пути?

Стефан Кере:
Они становятся целью вышеуказанных организаций, перевозчиков, нелегального труда, проституции и т.д. Кроме того, стоит отметить напряженность между людьми в зонах вроде «джунглей» Кале, где неоднократно вспыхивали потасовки. Кроме того, сейчас наблюдаются антииммигрантские «вылазки», которые проводят местные жители или ультраправые активисты. В частности это касается Швеции. Наконец, не стоит забывать о сексуальных хищниках, которые пользуются ситуацией для сексуальной эксплуатации мигрантов.

— Миграционный кризис играет на руку преступным кругам, которые пользуются обострением ситуации или даже сами его провоцируют. Как до такого дошло?

Фабрис Баланш:
Миграционный поток стал манной небесной для контрабандистов всех мастей, которые эксплуатируют людские беды. Они требуют с мигрантов деньги за перевозку через границу и продолжают делать это по прибытии. Большинство беженцев беззащитны, не знают законов новой страны. Поэтому тут сразу же находятся посредники, которые предлагают им помощь в поиске работы и сборе бумаг. Потому что мигранты не верят властям. Они считают, что чиновники в Западной Европе — такие же коррупционеры, как и у них на родине, и что без посредников статус беженца им не получить. Если у них нет денег, они берут у местной мафии долг, которая заставляет их его отрабатывать.

— Что нужно было сделать для предотвращения обострения ситуации и распространения мафиозных группировок?

Фабрис Баланш:
Бороться с таким явлением крайне сложно, потому что мигранты приезжают из стран, где мафия вездесуща. В основе общества находятся кланы, посредством которых человек может получить работу и защиту. Мигранты воспроизводят эту систему в Западной Европе и делают это тем охотнее, что потеряли почву под ногами. Бороться с этим явлением можно только с помощью настоящей интеграции, но на нее требуется несколько поколений. Если миграционный поток небольшой, администрация может заняться мигрантами, и те понимают, что им не нужны посредники. Но если людей так много, как сейчас, власти не успевают должным образом рассмотреть все дела, и о себе заявляют посредники.

— К чему все идет? Принятые меры движутся в верном направлении или же только усилят кризис? Почему?

Фабрис Баланш:
Что касается миграции, худшее для Европы еще впереди. Ситуация в южном Средиземноморье становится только острее. Конфликты в Сирии, Йемене и Ливии набирают обороты. В других странах экономического роста не видно из-за угроз для безопасности, политической неопределенности и обвала цен на нефть. Государства Персидского залива высылают работников-мигрантов и сокращают помощь не имеющим нефти странам. Египет, Иордания, Ливан, Тунис и Марокко ослабли. Что касается густонаселенных стран-производителей вроде Алжира и Ирака, они выведены из равновесия. Таким образом, мы имеем дело с серьезным потенциалом движения мигрантов в Европу, где они извлекают пользу из социального государства. Ситуацию еще больше обостряет воссоединение семей, потому что мигрант может совершенно законно пригласить в Европу родных.

Когда в прошлом году Ангела Меркель решила принять огромную массу мигрантов, тем самым она подала очень плохой сигнал. Теперь все, кто попадают в Европу, могут рассчитывать на статус беженца в Германии. Она наверняка думала, что сможет тем самым исправить демографическую ситуацию, а также продемонстрировать международную солидарность. Германия все еще ощущает вину за геноцид евреев и поэтому склонна помогать жертвам вооруженных конфликтов. Ближний Восток же с 1947 года несет на себе отпечаток арабо-израильского конфликта, который стал результатом геноцида евреев. Возможно, Меркель тронули обращенные к ней на чистом немецком слова юной палестинки, которая со слезами на глазах спрашивала у нее, почему ее с семьей выдворяют в Ливан. Произошло это незадолго до волны миграции весны 2015 года. Тем самым она дала толчок движению, которое чревато катастрофическими последствиями для ЕС.