Несмотря на то, что я отточила свой американский акцент и провела большую часть жизни в США с момента переезда из России в возрасте семи лет, моя ассимиляция проходила тяжело, скажем так. До сегодняшнего дня я боюсь, что мои американские друзья застукают меня с бутербродом с говяжьим языком из русского магазина. Я все еще привыкаю к мысли, что знаю не всех героев «Улицы Сезам», или с тем, что «Война и мир» Толстого все еще лежит недочитанная на моей книжной полке (кстати, это может быть очень по-американски с моей стороны).
Неважно, насколько комфортно я себя чувствую с некоторыми аспектами американской культуры - я никогда не оставила советское воспитание позади. Больше 20 лет спустя, я живу среди этих двух миров в похожей на холодную войну борьбе. Без ядерного оружия, но все же.
Создание реалити-шоу о Брайтон-Бич, где живет самая многочисленная русскоговорящая община в США, является способом показать, что данная личность не является ничем уникальным, присущим лишь мне. Сотни тысяч русскоговорящих иммигрантов колеблются на этом культурном разделении. Конечно, помогает то, что процесс ассимиляции может быть занимательным.
Лучшей частью создания шоу является не попытка показать наши танцевальные па или длинные витиеватые тосты, которые приходится выслушивать от пьяных членов семьи. Или попытки пробиться сквозь холодный фасад личностей, чтобы показать то, что я вижу на самом деле – семьи настолько близкие, что они могут свести друг друга с ума. В отличие от итальянцев в реалити-шоу, основанном на Джерси, в этом шоу показывается первое поколение русских американцев, а также прокладывается дорога для реалити-шоу других общин, например, арабской, корейской, греческой. Эмоции все еще сырые, а не разбавленные застарелыми стереотипами, взвинченными для публики.
Америка является страной, где возможность делать и говорить то, что хочется (в реалити-шоу на ТВ или нет) воспринимается многими как что-то само собой разумеющееся. Даже если плавильный котел культур может быть иногда беспорядочным, когда в нем помешают, я не стесняюсь своих традиций или тех стереотипов, что живут с русскими в Америке.
Поп-культура наблюдала несколько недавних «русицизмов». На ум сразу приходит выплеск эмоций русскоговорящей Милы Кунис, которая пришла на защиту Джастина Тимберлейка во время недавней пресс-конференции. А также книга Гари Штейнгарта «Супер- печальная и правдивая история любви» с его странным и чересчур изнеженным главным героем. Некоторые из нас действительно похожи на Ивана Драго: жесткие и выросшие со сверхзаботливыми родителями, но 12 серий «Русских матрешек» (Russian Dolls) покажут больше, чем просто поверхность.
Я благодарна за то, что мы можем жить именно так, как хотим, и больше не чувствовую, будто я должна убежать от своих советских корней. Я принимаю это, когда оно прокрадывается в мою ежедневную жизнь: мне сложно выкинуть недоеденную еду, и я не способна противостоять желанию купить дизайнерскую сумочку - спасибо материализму постсоветской эпохи.
Я всегда чувствую уколы вины, когда не использую второй раз совершенно нормальные пакетики с чаем или бумажные полотенца. И я никогда не смогу забыть, что мы покинули СССР лишь с тысячей долларов на нашем счету, постельным бельем и, конечно, несколькими кожаными куртками.
Многое очень изменилось с тех пор. Это уже отдаленные мысли сейчас, и они больше не являются частью моей реальности или реальности моей семьи. Каждый приехавший отличается, и у всех есть своя история «приезда в Америку».
Для иммигранта не существует секретной формулы того, как идеально вписаться. Я сейчас принимаю мой собственный вид "американскости" с большим русским медвежьим объятьем. Возможность смешать что-то настолько русское, как Брайтон-Бич, с чем-то столь американским, как реалити-шоу, подтверждает факт, что существует место, где стиль эпохи КГБ и Ким Кардашян могут пересечься. А что может быть более американским, чем это?
Алина Дизик - одна из создателей шоу "Русские матрешки", показ которого начинается в четверг, 11 августа.
