Выбор места для переноса памятника «братству по оружию» (возведенный в 1945 году в варшавском районе Прага памятник в знак благодарности советской армии) - проблема не сугубо варшавская. В этой теме отражается отношение сегодняшней Польши, а, возможно - и всего мира - к длившейся 45 лет оккупации Красной армией половины Европы и к навязанному многим народам преступному коммунизму. Невероятная терпимость к присутствию советских символов в общественном пространстве одновременно с тем, что оно совершенно справедливо закрыто для символов фашистских, - это проявление своеобразной шизофрении, которой удивительно легко поддаются поляки.
В ряду причин этого явления на первом месте стоит назвать политику так называемой «жирной черты» Тадеуша Мазовецкого (Tadeusz Mazowiecki), которая заключалась в отказе от формальной декоммунизации Польши после 1989 года и сохранении в госаппарате и СМИ людей, которые завоевали себе позицию еще в структурах Польской Народной Республики. Среди них было много тайных и явных сотрудников преступного режима. Приговор этой системе означал для них прощание с собственным прошлым, которого им совсем не хотелось.
Тому, кто пал в Польше жертвой плановой амнезии, я советую вспомнить историю. Можно обратиться к многочисленным работам Института национальной памяти на тему репрессий советских властей и ее приспешников в отношении польского патриотического подполья. Поучительной может быть поездка в Гибы (Giby) или Августов (Augustów) в Сувалкском районе, где более 40 тысяч солдат 3-го Белорусского фронта участвовали в облаве на бойцов Армии Крайовой, или даже прогулка по варшавской Праге, где красноармейцы и энкавэдэшники реализовывали свою «братскую помощь» в застенках, устроенных почти в каждом из сохранившихся после войны подвалов.
Читайте также: СМИ Польши о России 24-30 июля
Окрестности православного собора и Вильнюсского вокзала относятся к местам, сильнее всего отмеченным мученичеством поляков и жестокостью новых покорителей Варшавы. Неслучайно именно в этом месте был возведен памятник «братства по оружию». Место для него выбрал СССР, он же был ответственным за его идеологическое послание. Ведь монумент был своеобразным оправданием советского присутствия в Польше.
Из окон отдела НКВД в Варшаве, располагавшегося в зданиях, принадлежавших раньше и сейчас железной дороге, они могли наслаждаться не только своим военным, но и имиджевым успехом. Ведь в этот раз в глазах мира они были не захватчиками, а «братской помощью». Они были у себя. Это была их «маленькая Лубянка». Впрочем, это не единственный пример советского цинизма. Напомню, что истребление более 1900 членов Армии Крайовой в рамках Августовской облавы проходило в те же самые дни, когда Сталин и Берия вместе с лидерами свободного мира принимали участие в международной Потсдамской конференции, выступая в роли защитников свободы и справедливости.
Выбор места для памятника был важен для советской стороны и по иному, очень символическому поводу. Перед войной именно здесь и на таком же самом постаменте из красного травертина должен был быть возведен памятник отважному капеллану польской армии Игнацию Скорупке (Ignacy Skorupka), присутствовавшему при Чуде на Висле (варшавской битве - ключевом сражении польско-советской войны 1919—1921 годов, - прим.пер.). Памятник должен был быть обращен на восток, в сторону города Вышкова, где в первых числах августа 1920 года расположилось правительство большевистских коллаборационистов во главе с Мархлевским, Дзержинским, и Коном, и откуда наступали на Варшаву отряды Красной армии. Памятник священнику с воздетым в руке крестом должен был напоминать о героической обороне Отечества и всей христианской Европы от нашествия большевиков. Как, видимо, было приятно утереть нос «гордым полячишкам» и поставить на этот пьедестал фигуры троих красноармейцев, браво напирающих в противоположном направлении!
Также по теме: Набросок русского художника демонстрирует скрытую сторону советской пропаганды
Строительство станции метро «Вильнюсская» дает нам сейчас прекрасный повод «выселить» этот оккупационный памятник. Однако управляющая Польшей и Варшавой партия «Гражданская платформа» (PO), судя по всему, не намерена воспользоваться этим шансом. Протесты жителей Варшавы, историков и многочисленного патриотического сообщества, которые хотели бы видеть памятник «четверым спящим» на кладбище солдат Красной армии на улице Жвирки и Вигуры или в музее соцреализма в Козловке (Kozłówka), не приносят никаких результатов.
Приходящаяся на 1 августа очередная годовщина начала Варшавского восстания - это еще один повод внимательнее присмотреться к реальной роли Красной армии в «освобождении» Польши. Не был ли это, скорее, запланированный еще Лениным и Троцким, но оставшийся нереализованным из-за Чуда на Висле, проект марша на Запад через «труп Польши»? С той лишь разницей, что в этот раз это можно было сделать в ореоле освободителя народов - в особенности поляков, которых больше других обескровила война. Такие возможности предоставляются редко. Сталин и его солдаты терпеливо ждали, пока патриотическая часть польского общества истечет кровью в Варшавском восстании, потому что им была нужна вовсе не быстрая победа над Гитлером. Настроение тех дней передает стихотворение «Красная зараза», которое в особенности стоит вспомнить в контексте нынешних дискуссий о том, стоит ли чтить польско-советское «братство по оружию». Дополнительный повод вспомнить это стихотворение - вчерашнее посмертное награждение его автора, Юзефа Щепаньского (Józef Szczepański) крестом Virtuti Militari.
На увековеченное в памятнике «братство» следует взглянуть сегодня через призму произведения нашего национального героя, и принимая во внимание исторический контекст возведения монумента. Это ведь не надгробный памятник в честь солдат Красной армии, отдавших жизнь в борьбе с фашистами. К могилам нужно, разумеется, относиться с почтением, но здесь мы имеем дело с монументом, несущим в себе идею насмешки над нашей борьбой за свободу. Может быть, подходящим и достойным местом для этого памятника могло бы стать кладбище солдат Красной армии в Варшаве? Особенно в том контексте, что городские власти признали кладбище единственным подходящим местом для памятника Леху Качиньскому (Lech Kaczyński) и 95 выдающимся представителям польской общественности, погибшим под Смоленском при выполнении патриотической миссии.
Читайте также: Россия и Польша - вечные соперники
Если бы перенос памятника, например, в Козловку, оказался нереальным, можно было бы подумать о переносе самой Козловки в Варшаву. (Я писал об этом неделю назад в журнале Idziemy.) Я слышал, что аналогичная идея появилась у известного архитектора и конкурента Ханны Гронкевич-Вальц (Hanna Gronkiewicz-Waltz) на предыдущих выборах мэра Варшавы Чеслава Белецкого (Czesław Bielecki). Пусть памятник «братства по оружию» вновь начнет жить в подходящей ему атмосфере: в коммунистическом скансене, в окружении памятников Ленину, Дзержинскому, Мархлевскому, Беруту (Bolesław Bierut) и других тиранов. На самом же заметном месте должен стоять памятник Сталину, лучше всего «задумчивому» (в Козловке есть такая пародия на фигуру задумчивого Иисуса), который изображает будто бы присевшего на придорожный пенек усталого вождя, погрузившегося в свои мысли. Не после того ли, как он отдал приказ о ликвидации очередных «врагов народа»?
Все это следует снабдить для предупреждения потомкам соответствующими надписями, объясняющими роль увековеченных в этом советском скансене фигур. На зданиях, которые некогда использовались для «братской помощи» мы повесим таблички, объясняющие, кто и почему удерживался в их подвалах, и как закончились их жизни. Пусть сюда приезжают экскурсии из Польши и заграницы, как в музей Аушвиц, и пусть они узнают, чем на самом деле был второй из тоталитарных режимов XX века. В Козловку ехать далековато, а открытие такого музея рядом с одной из станций метро, в месте доступном и с исторической точки зрения оправданном, принесло бы действительно много пользы.
Ксендз Хенрик Зелиньский - главный редактор еженедельника Idziemy.
