В 1943 году Гитлер отдал приказ №10 о возведении оборонительного рубежа – Линии «Пантера». Но уже в октябре Красная армия сумела прорвать оборонительную линию в нескольких местах.
Оборонительная тактика требует хорошей подготовки. Уже вскоре после сталинградской катастрофы высокопоставленные немецкие генералы представили Гитлеру план создания хорошо укрепленного оборонительного рубежа в тылу немецкого фронта. Однако лишь спустя полгода, после провала летней наступательной операции немецких войск, диктатор отдал приказ о незамедлительном возведении Восточного вала. Но было уже поздно.
Эрих фон Манштейн (Erich von Manstein), пожалуй, лучший стратег Гитлера, обосновал свое предложение огромным дисбалансом между количеством солдат и материалом, который наблюдался на Восточном фронте уже после Курской битвы в июле 1943. Солдаты вынуждены были держать оборону против врага, значительно превосходящего его по силам. Враг же, напротив, мог сконцентрировать свои силы там, «где он хотел провести нападение, без малейшего страха, даже в слабых местах».
Хотя Гитлер с 1936 года на западной границе Германии начал возводить Западный вал и без стеснения именовал разрушенный Сталинград «крепостью», он не пошел навстречу генералам и обвинил их в пораженческих настроениях. Историки объясняют такую позицию Гитлера, превратившуюся позднее в фанатизм, тремя причинами.
Гитлер сопротивлялся до последнего
Гитлер пережил травму позиционной войны в ходе Первой мировой войны, хотя и находился в то время в тылу. Кроме того, у него были психологические аргументы: солдаты, зная о существовании надежной оборонительной линии за их спиной, сдадут позиции слишком рано, полагаясь на нее, считал Гитлер.
Читайте также: Почему Гитлер отказался от лучшей винтовки?
Но прежде всего такова была специфика военных действий на востоке - оборонительная тактика в целом была запрещена. «Каждый должен был знать, что это была наступательная война. Чем кроме завоеваний мог он себя оправдать?» - пишет историк Бернд Вегнер (Bernd Wegner) в своем многотомном издании «Германский рейх и Вторая мировая война». Сковывание войны в рамки голой оборонительной стратегии – масштабных отступлений, возведения Восточного вала – противоречило его планам. К чему тогда была вся эта война за жизненное пространство? – рассуждает историк.
Лишь крупные потери летом 1943 года и конкретная опасность прорыва советских войск подтолкнули Гитлера к изданию приказа № 10 о возведении Восточного вала. Назывался он линией «Пантера», которая простиралась от Черного моря через Днепр до Витебска, Чудского озера и Балтийского моря. Точнее, она должна была простираться до этих рубежей.
Не было ни достаточных ресурсов, ни свободных военных в распоряжении, готовых посвятить себя этой задаче. Линия фронта пододвигалась к линии «Пантера» быстрее, чем ожидал Гитлер. По крайней мере, на территории группы армий «Центр» и «Юг» танки Красной армии достигли Восточного вала раньше, чем войска, который должны были его оборонять, хотя, конечно, одни были оснащены тысячами грузовиков американского производства, а другие – гужевыми повозками.
Нехватка оружия и материалов
Тем не менее, в принудительном порядке были задействованы 50 тысяч рабочих. Однако нехватка материала и оружия, которая уже отразилась и на ведении боевых действий, парализовала работы по сооружению массивных укреплений. Вместо этого строились, в основном, легкие полевые укрепления, создававшиеся за спинами пошатнувшихся армий.
Именно естественное препятствие, крутой западный берег Днепра, являлось самым сильным участком укрепления. Только на севере, в тылу Ленинграда, где оставалось достаточно времени, прежде чем группа армий «Север» вышла на запад, Линия «Пантера» приобрела характер сплошной укрепительной линии.
Также по теме: Маштабная тактика «выжженной земли»
В то время как отступление на Днепр иногда походило на гонку между вермахтом и Красной армией, некоторые высокопоставленные военные не боялись поддерживать Гитлера в его завоевательном порыве. Руководство люфтваффе возражало им, отмечая, что из-за потери 35 аэродромов они не имели возможности нанесения авиаудара по промышленным городам в центре СССР. Похожие аргументы давало и военно-морское руководство, указывавшее на угрозу эстонскому нефтяному месторождению.
Единственный аргумент Гитлера о том, что отступление на Днепр означает отказ от ресурсов восточно-украинского промышленного Донецкого региона, раскритиковал министр вооружения Альберт Шпеер (Albert Speer). На средства из этого региона мы не рассчитываем, отметил он. Тем не менее, Гитлер позволил генералам совершить лишь частичное отступление. Но и это требование в реальности было уже бессмысленным.
«Отступать дальше нельзя»
Вместе с тем, территория, находящаяся перед линией «Пантера», должна была быть «обглодана» и превращена в пустыню – таков был приказ. «Ни одно животное не должно остаться в живых на территории врага», оставшиеся запасы зерновых и сено должны быть уничтожены. «Эта акция должна проводиться массово и без каких-либо фискальных преград», – такова была тактика «выжженной земли». Около одного миллиона человек были «эвакуированы», то есть угнаны на запад в качестве невольной рабочей силы.
«Линия «Пантера» должна быть удержана. Отступать дальше нельзя. Эту мысль необходимо донести до каждого солдата. Подготовка к бою должна проводиться до последнего», – говорилось в приказе, хранившемся в документах 7-й пехотной дивизии вермахта, которая в составе группы армий «Центр» направлялась к Днепру. Между тем, от бывшего элитного подразделения остались лишь несколько солдат, скомканные соединения, ослабленные тыловые отряды, частично вооруженные трофейным советским оружием.
Когда дивизии вермахта отошли к «последнему рубежу», войска Красной армии приступили к переходу через реку. Уже в октябре они сумели соорудить первые предмостные укрепления на западном берегу Днепра. А 18 октября на территории расположения 7-й пехотной дивизии заговорили о новом тыловом укреплении.
