Минск: Порошенко нечего предложить Путину

На следующей неделе в Минске состоится встреча президента Украины Петра Порошенко и Владимира Путина, в ходе которой они будут обсуждать пути выхода из кризиса, ставшего причиной гибели нескольких тысяч людей и масштабных разрушений.

По мнению издания Wall Street Journal, Порошенко предстоит сделать сложный выбор. После нескольких месяцев насилия и беспорядков украинский народ не согласится пойти на уступки Путину, особенно теперь, когда преимущество находится на стороне нового украинского правительства. Тем не менее, как отмечает Wall Street Journal, учитывая приближение зимы, а также то, что люди уже устали от войны, у Путина есть все шансы укрепить свои позиции.

Поэтому сейчас Порошенко необходимо решить, что он предложит Путину. Однако ему также нужно ответить на гораздо более важный вопрос: чего Путин хочет? Украинский кризис стал причиной возникновения огромного множества теорий, касающихся мотивов Путина. В целом, их можно условно разделить на три категории: идеология, экономика и возможности.

Суть теорий первой категории — тех, которые вращаются вокруг вопросов идеологии — вероятно, лучше всего изложена в статье Антона Барбашина (Anton Barbashin) и Ханны Тоберн (Hannah Thoburn), опубликованной на сайте Foreign Affairs. С их точки зрения, Путиным движет странная евразийская философия, в которой основной акцент сделан на исторической роли России как восточной державы. Это во многом манихейская философия, основанная на идее о непрекращающейся борьбе между Востоком и Западом.

Помимо стремления к мировому господству, которое навязывает евразийская философия, существует еще и нравственный аспект: Запад изображается пресыщенным и упадническим, а Россия — защитницей традиционных ценностей. Именно благодаря тому, что Путин придерживается этой идеологии, его так полюбили многие европейские ультраправые партии.

Идея о том, что Путиным движет идеология, многим кажется весьма обоснованной, поскольку всем, кто провел в Москве достаточное количество времени, не раз доводилось слышать ту или иную версию евразийской философии. Тем не менее, есть серьезные причины сомневаться в том, что идеология является истинным мотивом Путина. Его недавнее обращение в евразийство выглядит скорее попыткой предложить логическое обоснование, чем основой для принятия решений. Главные защитники основных установок евразийства, такие как Александр Дугин — фигура в духе Распутина — еще несколько лет назад считались изгоями.

Более того, идея о том, что Путиным движет желание создать такую вселенную, где царят традиционные нравственные ценности, не выдерживает никакой критики. Невозможно представить себе, что человек, приехавший в Москву, скажет нечто вроде: «Надо же, Запад намного более упаднический, чем Россия!» Вероятнее всего, наступление на ЛГБТ-сообщество и другие меньшинства является как раз тем, чем оно кажется, а именно попыткой укрепить власть путем репрессий.

Это приводит нас к мотивам второй категории, вращающихся вокруг экономики, суть которых была подробно изложена в статье Джастина Фокса (Justin Fox), опубликованной в Harvard Business Review. С его точки зрения, Путин считает слабую российскую экономику и мрачные прогнозы цен на нефть факторами, подрывающими основы его власти. Поэтому для сохранения своего режима он начал наступление на демократию.

Эта точка зрения кажется гораздо более разумной, чем теории о мотивах идеологического характера. Несомненно, политический авторитет Путина существенно вырос за последнее десятилетие, в течение которого российская экономика демонстрировала довольно хорошие показатели, поэтому недавнее резкое изменение ситуации в худшую сторону, очевидно, стало серьезной угрозой для его режима. Более того, как указывает издание The Economist, желание Путина превратить Евразийский союз в конкурента Евросоюза рассчитано на то, чтобы укрепить его позиции на геополитической арене.

Здесь мы можем проследить четкую последовательность событий. Слабеющая экономика заставила Путина создать Евразийский союз, для которого ему крайне необходима Украина. Поэтому он вынудил бывшего президента Украины Виктора Януковича отказаться от подписания договора об ассоциации с Евросоюзом. Это в свою очередь обернулось протестами на Майдане, вторжением в Крым, его аннексией и возникновением сепаратистского движения на востоке Украины.

Тем не менее, экономические обоснования действий Путина вовсе не так безупречны, как может показаться на первый взгляд. Все мы знаем, что его действия повлекли за собой введение санкций, угрожающих уничтожить российскую экономику. Более того, недавно введенный запрет на импорт продуктов питания с Запада ослабил ее еще больше. Получается, если мы считаем, что Путин руководствуется мотивами исключительно экономического порядка, то нам необходимо признать, что он чрезвычайно глупый человек.

Все это приводит нас к мотивам третьей категории, то есть к идее о том, что Путин является беззастенчивым оппортунистом, стремящимся к богатству и власти для себя и узкого круга своих друзей. Этой точки зрения придерживается корреспондент Маша Гессен (Masha Gessen), которая изложила свои взгляды в своей биографии Путина «Человек без лица» (The Man Without A Face).

Именно эта точка зрения кажется наиболее правдоподобным объяснением действий Путина. Его недавнее обращение в евразийство выглядит слишком удобным объяснением, а если Путин руководствуется мотивами экономического порядка, то он сделал слишком мало для того, чтобы добиться реализации поставленных экономических задач. Между тем, на протяжении всего срока его правления единственной константой было наращивание богатства и власти — его и его близких друзей. Оппортунизм может также объяснить череду просчетов, неудач и эскалацию, которыми характеризовалась политика Путина с осени прошлого года.

Разумеется, вероятнее всего, истина скрыта в некой комбинации этих трех точек зрения, но горькая правда заключается в том, что Петр Порошенко и Украина не смогут извлечь никакой выгоды из этих трех мотиваций. Трудно себе представить, каким образом евразийство Путина, его желание укрепить российскую экономику или стремление к богатству и власти могут стать основой для общих целей Украины и России. Более того, недавняя переброска российской артиллерии вглубь украинской территории стала еще одним поводом усомниться в желании Путина достичь взаимовыгодного соглашения.

Поэтому позиции Порошенко, которые он должен будет озвучить в Минске, ясны. Ему не следует предлагать Путину ничего, кроме возможности сохранить лицо. Этого можно будет достичь посредством введения на восток Украины сил миротворцев ООН, расширения автономии украинских областей или некой комбинации мер, которые Порошенко предлагал в прошлом.

Как сказал мой друг и бывший коллега Виталий Сыч, никто никогда не спрашивал Украину, хочет ли она быть частью «буферной зоны» России. Теперь украинский народ ясно дал понять, что он хочет присоединиться к Польше, странам Балтии и другим восточноевропейским государствам, став полноправным челном европейского общества, а Путин наглядно продемонстрировал, что он не желает уважать их право на самостоятельный выбор.

Цели Украины и России коренным образом отличаются, и именно Путина необходимо заставить пойти на уступки.