Будний день в ледовом дворце «Крылатское» в Москве: широкая ледяная поверхность сияет в свете прожекторов. По внешней дорожке конькобежцы отрабатывают свои тренировочные круги. В центре часть поверхности отделена бортиками. Там проводится турнир по фигурному катанию. Первые четыре участницы как раз разогреваются.
Юлия скользит по льду. Ее платьице в стиле национального костюма развевается на ветру. До начала осталось всего несколько минут. «Быстро подойди-ка сюда, — кричит ее тренер в шубе и высоких сапогах, наблюдающая за ней за бортиком. — Ты опять болтаешь прямой ногой… Колено должно быть направлено туда же, куда и лицо! Колено! Еще раз. Так не пойдет».
Мария Бутырская — не просто тренер. В 1999 году она получила первый титул чемпионки мира в женском одиночном катании за независимую Россию. Она — хозяйка турнира в спортивном комплексе «Крылатское». Она тренирует только особенно талантливых фигуристок.
«Юля, давай, лутц, и еще раз двойной аксель, ты сможешь», — инструктирует она юную спортсменку. Юлия выстояла при обоих прыжках. Потом быстро еще один пируэт, затем диктор объявляет о начале ее выступления. Зрителей почти нет. Трибуны пусты. Зимой такие соревнования в Москве проводятся практически ежедневно.
Десятилетняя Юля — самая юная в своей группе. Она кажется такой хрупкой, тонкая талия, длинные руки и пальцы, улыбка на лице. Как и у большинства фигуристок, ее волосы собраны в строгий высокий пучок.
«Если ты хочешь побеждать, ты должна научиться и проигрывать»
«Отлично, девочка моя!» — кричит Мария Бутырская. Она следит за каждым движением Юлии. Сначала все идет, как по маслу.
«Я занимаюсь с ней относительно недавно. В Юлии мне нравится то, что она работает с большим удовольствием, — говорит тренер. — Ей всего десять лет, но когда она тренируется, ее глаза горят. Таких детей очень мало».
Потом Юлия падает в первый раз, затем — второй, наконец, спотыкается при совершенно обычном разбеге и падает в третий раз. Шанс занять какое-либо место потерян. Она, молча, натягивает чехлы на коньки. Катятся слезы.
«До сих пор ты выигрывала одну медаль за другой. Однажды должен был наступить провал. Это психологически необходимо, — утешает ее Бутырская, наклоняясь к девочке. — Если ты и дальше хочешь побеждать, ты должна научиться и проигрывать. И ты должна разрешить себе иногда так кататься. Иногда. Оставь. Это жизнь. Завтра на тренировке ты себе скажешь: а вот теперь я это сделаю!»
«В девочках видна воля к победе»
Константин Яблоцкий много лет назад и сам начал успешно кататься среди любителей. Параллельно он прошел обучение и получил аттестат судьи.
Теперь 34-летний мужчина почти каждые выходные сидит в судейской коллегии. Он считает, что российские фигуристы особенно честолюбивы. В девочках сразу видна воля к победе.
«В них нет этого детского ощущения счастья от того, что они на соревновании. В их глазах читается лишь одно: воля в совершенстве выполнить всю программу от начала до конца и победить».
«Немцы были как локомотив»
Яблоцкий сидит на кухне в своей однокомнатной квартире и сервирует стол к чаю: сухофрукты, печенье, домашнее варенье. Уже по стилю катания видно, из какой страны фигурист, объясняет он. Например, у американцев есть удивительная способность показать себя.
«Они выступают так, как будто делают это каждый день — у них настолько искренний и открытый контакт со зрителями. Грусть или депрессия полностью отсутствуют; даже если они падают, они встают, как будто ничего не случилось».
Канадцы, по его словам, напротив, катаются непринужденно, иногда абстрактно. «Без заданной темы, но так красиво и свободно, что уже этим завоевывают симпатию публики».
Но российские фигуристы, по мнению Яблоцкого, это нечто совершенно иное. «Все эти Кармен, Лебединые озера, классические постановки — в этом мы сильнее, чем все остальные, потому что советско-российский балет — неотъемлемая часть фигурного катания».
Чай Яблоцкого остыл. Его глаза светятся.
«Русские сочетают высшую техническую сложность и душу. Причем, душа преподносится не на блюдечке, как у американцев, и не так непринужденно, как у канадцев, а на собственный русский лад, иногда очень грустно, иногда буквально хочется плакать, при этом высочайший уровень технического исполнения — нечто само собой разумеющееся. Если ты не владеешь всеми видами тройных и четверных прыжков, тогда тебе не стоит даже показываться; это условие, ведь только тогда начинается настоящая работа. Да, отличия велики.
Немцы раньше были прямо-таки как локомотив: если они начинали движение, то сметали все со своего пути. В этом невероятная сила. Катарина Витт — это был танк, а не фигуристка, уже при разогреве она сметала всех остальных своей энергией. Но я бы сказал, что немцам немного недостает души».
«Условия для фигуристов прекрасные»
Яблоцкий улыбается. Он поздно раскрыл в себе любовь к фигурному катанию.
«Я еще учился в школе в Архангельске, в десятом классе, был очень сильный мороз, и занятия отменили. Помню, тогда я решал задачи по физике, взял стул, поставил его перед телевизором и включил его. Показывали чемпионат Европы по фигурному катанию.
И так я сижу и смотрю: так много россиян на старте! И они так хорошо катаются! Только первые места. Это был известный 1999 год, когда наша команда выиграла все золотые медали на чемпионате Европы, а два месяца спустя — все золотые медали на чемпионате мира. По всем четырем дисциплинам.
Бутырская, Ягудин, Бережная и Сихарулидзе, Крылова и Овсянников. Меня это так вдохновило, что я стал активным болельщиком».
Прошло еще два года, пока друзья не уговорили его и самого надеть коньки. Тогда Яблоцкий уже был студентом.
«Это было волшебно. Словно удар молнии. Я катался и думал: Господи, чем я занимался все эти годы. Мне так понравилось!»
Яблоцкий легко выполнял все прыжки, даже двойной сальхов. Со временем ему пришлось отказаться от катания по состоянию здоровья.
«Условия для фигуристов у нас теперь отличные. В 90-е годы, когда страна переживала глубокий кризис, наши великие тренеры со своими подопечными были вынуждены уехать в Америку, чтобы готовить их там к Олимпийским играм. С тех пор было построено множество ледовых дворцов не только в Москве, Санкт-Петербурге и других крупных городах, но и в регионах. За 11 лет в качестве судьи я объехал всю Россию, я был и в Сибири, и в Якутии — и не в областных центрах, а в маленьких городках, на Дальнем Востоке, в центральной России: повсюду проводятся соревнования по фигурному катанию!»
И, как правило, уровень подготовки спортсменов на региональных соревнованиях так же высок, как и на российских чемпионатах, рассказывает Яблоцкий.
«А теперь мы пожинаем плоды. Это не только Медведева, Загитова, Сотскова: в резерве полно фигуристок. Вы себе даже представить не можете, сколько их. Очень много. Очень».
Звезды фигурного катания становятся все моложе
В 2016 году Евгения Медведева, когда ей было всего 16 лет, получила титул чемпионки мира и получает оценки, о которых другие фигуристки только мечтают, настолько сложны ее произвольные программы и настолько совершенно ее исполнение.
В настоящее время Медведеву превосходит только 15-летняя Алина Загитова. В декабре 2017 года она выиграла финал Гран-при, в январе 2018 года — чемпионат Европы в Москве.
Мария Сотскова, которой тоже всего 17 лет, на Гран-при заняла второе место, на чемпионате Европы — четвертое. Победительницы становятся все моложе. Россиянка Юлия Липницкая в возрасте всего 15 лет добыла золото для команды во время зимних Олимпийских игр в Сочи. В настоящее время она завершила спортивную карьеру. Она не смогла справиться с анорексией.
Обучение в государственной школе фигурного катания
На каток «Крылатское» выходит Настя. Она катается под музыку из японского мультфильма «Ходячий замок». Настя выполняет несколько комбинаций из двойных прыжков, исполнение легкое и изящное. Улыбаясь, она идет в раздевалку.
«Я все сделала, моя задача выполнена», — говорит она. Насте тоже всего десять лет. Это ее первое соревнование в Москве. Она родом из Екатеринбурга за Уралом, она неоднократно побеждала на региональных чемпионатах.
В прошлом году она повредила бедро. Ее мать обвинила в этом тренера. Они нашли нового тренера, но та переехала в Москву, Настя со своей матерью переехали вслед за ней — все ради фигурного катания. Отец из-за работы остался в Екатеринбурге.
Но старания окупились, рассказывает мать Насти Юлия Волкова: «Здесь, в Москве, мы тренируемся в государственной школе фигурного катания». Она ежедневно сопровождает дочь на занятия.
«Нам не приходится оплачивать аренду зала и вообще ничего больше. В Екатеринбурге это было иначе, бесплатно на льду можно было заниматься всего три раза в неделю по 45 минут. Столько времени на занятия нам надо в день! Поэтому в Екатеринбурге родители собирали деньги и бронировали катки по всему городу и даже в его окрестностях — везде, где были свободные места. Поэтому мы постоянно находились в пути. Здесь, напротив, у нас каждый день два часа на льду. И к тому же есть общефизическая подготовка и фитнес».
По утрам Настя ходит в обычную школу. Во второй половине дня с трех до девяти вечера она на тренировке. Шесть дней в неделю. Ее трудолюбие окупается. На турнире в спорткомплексе «Крылатское» она занимает седьмое место из 32. Мать и дочь довольны.
«Мы даже не рассчитывали на то, чтобы войти в первую десятку. Соперниц мы тоже видим впервые. Среди них есть сильные девочки, многие уже освоили тройные прыжки. Мы с этим только начинаем. Из-за травмы мы потеряли время. Но я думаю, что все еще впереди. Сезон только начинается, Настя поставила себе цели, чему она хочет научиться к концу сезона, и шаг за шагом она это сделает».
На льду не все так честолюбивы. Катание на коньках в России — народный спорт, настолько же популярный, как и футбол в Германии. Кататься начинают и малыши.
Фигурное катание — массовый спорт
Утром в московском парке имени Горького: искусственный лед на дорожках, между деревьями висят цветные фонарики. Вечером светодиоды освещают лед разными цветами, мигая в такт музыке. Тогда взрослые толпами катаются по льду. Утром же на катке лишь несколько пенсионеров. А с краю, на отдельном участке льда, свои ежедневные занятия по фигурному катанию для детей ведет Наталья Молчанова.
«В основном мы играем и танцуем. Им нравятся детские песенки. При этом обучение катанию происходит само по себе».
Молчанова хлопает в ладоши, одетые в варежки, марширует по кругу в валенках, российских сапогах из шерсти, останавливается, качает бедрами, встает на колени, снова марширует в другом направлении. Малыши повторяют. Только одна девочка упорно держится за ручки пластикового пингвина.
«А сейчас мы идем по одному, не держась за руки, это главное. А теперь пошагали. Покажи-ка, Маша, как мы уже умеем ходить до той елки. И мы высоко поднимаем ноги. Руки в стороны. Все это уже умеют. Выше ноги!»
Малыши топают. Сегодня здесь практически одни девочки, большинство в возрасте пяти лет, они всего второй или третий раз на льду. Наталья Молчанова сразу видит, у кого есть талант.
«По мимике, по улыбке, по сияющим глазам. А те, кто склонны к занятиям спортом, с самого начала не ходят по льду, а сразу начинают кататься, как будто они в тапочках».
Затем она рассказывает, от чего, по ее мнению, зависит умение кататься на коньках.
«Внешние данные должны соответствовать. Если у кого-то кривые ноги, то я сразу отправлю того обратно домой, не имеет смысла так мучить ребенка. И спина должна быть прямой, не изогнутой. А также ребенок должен смотреть вперед. Это все».
Качество коньков, конечно, тоже играет свою роль. Молчанова оглядывает своих подопечных. Почти на всех белые коньки на шнурках из проката, и почти все заламываются при катании вовнутрь.
«Ноги должны стоять прямо, нельзя заламывать их вовнутрь».
Она наклоняется к одной девочке.
«У тебя коньки совсем плохие. Они из проката? Тебе дали последнее барахло. Девочка старается. Если бы у нее были правильные коньки, она могла бы уже прыгать».
А что значит правильные коньки?
«Усиленная натуральная кожа и английские полозья. На таких катаешься, как по маслу. Это почти не требует усилий. Другие коньки скребут лед, как рашпиль».
Малыши на коньках
Наталья Молчанова преподает в парке Горького более 25 лет. Дети платят только за вход, примерно 3,5 евро. Взрослые в это время сидят в тепле, пьют кофе и фотографируют своих малышей.
Саму Молчанову кататься на коньках научила ее мать на Патриарших прудах в центре Москвы, недалеко от которых она выросла. Несколько лет она пробовала себя в одиночном женском катании, потом перешла на танцы на льду. Это было в 70-х годах.
«Я учила десять танцев, это было невероятное удовольствие. Квикстеп, венский вальс, аргентинское танго… Это лекарство, которое лучше, чем любовь и все остальное на свете».
«Все ко мне! — зовет она детей. — Что мы еще умеем? Мы показали тете, как мы ходим. Теперь нам надо показать, как мы скользим. Будем делать это вдоль этой линии. Сначала идем. Потом дорожка в виде серпантина. Тогда скольжение выходит само по себе».
Дети старательно выстраиваются в ряд и начинают движение. Здесь, в парке Горького, речь, прежде всего, идет о том, чтобы дети подвигались на свежем воздухе, говорит Молчанова, почти извиняясь. Если среди них есть настоящие таланты, то она отправляет их в спортивные школы.
«Я не могу профессионально тренировать таких детей, у нас здесь нет возможностей. Это не школа. Мы не создаем олимпийских чемпионов».
В российском фигурном катании мало допинга
За это отвечала и отвечает Татьяна Тарасова. Она — одна из самых успешных тренеров по фигурному катанию всех времен. Ее подопечные принесли стране, по меньшей мере, дюжину золотых олимпийских медалей.
«Я их не считаю», — говорит она. Это не нужно. Тарасова тренировала не только россиян. К ней приезжали американка Саша Коэн (Sasha Cohen), японки Сидзука Аракава (Shizuka Arakawa), победительница олимпиады в Турине, и Мао Асада (Mao Asada), многократная чемпионка мира.
В настоящее время Тарасовой 70 лет, и она консультирует российскую национальную сборную. Она сидит в кафе, светлые локоны, розовая помада, розовый полосатый платок на шее, пьет сок из яблока и сельдерея и дает одно интервью за другим.
Чаще всего ее спрашивают о допинге в России. Ее ответ краток:
«Мы так много работаем, что нам не нужно ничего подобного. Ничего».
На самом деле, российское фигурное катание сравнительно чистое. Последний громкий случай был два года назад. Тогда наряду с российской теннисисткой Марией Шараповой положительные результаты тестов на запрещенный препарат мельдоний были обнаружены у фигуристки Екатерины Бобровой, выступающей в танцах на льду с Дмитрием Соловьевым, чемпионом Европы 2013 года. После этого пара была исключена из чемпионата мира.
То, что Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) в 2016 году включило мельдоний в список запрещенных препаратов, было и остается в России очень спорным вопросом.
«То, что они придумали запретить мельдоний — полная чушь, — считает и Тарасова. — У нас вся страна принимает мельдоний как сердечное средство. Возможно, потому что у нас нет более качественных лекарств. Я никогда не буду рассматривать его как допинг».
Международный олимпийский комитет (МОК) проводит расследование против нескольких российских победителей Олимпиады в Сочи по подозрению в приеме допинга. Среди них изначально была и Аделина Сотникова, золотая медалистка в женском одиночном катании. Обвинения против нее были сняты, подозрения не подтвердились. Дело в том, что в фигурном катании учитываются не только сила и выдержка, но и такие качества, как выразительность и эстетика, на которые нельзя повлиять с помощью допинга. Это подчеркивает и Татьяна Тарасова.
«Наши хореографы работают над образом, над лицом, над руками. Мы ведь катаемся под музыку. Спортсмены выражают музыку. Это не соревнование по прыжкам. Это фигурное катание. И прыжки — хотя и самая главная, но лишь одна из составляющих частей».
То, что россияне настолько успешны на международном уровне, Тарасова объясняет тем, что созданы просто отличные условия для тренировок и ведется работа с подрастающим поколением.
«С детьми профессионально работают с четырехлетнего возраста: занимаются хореографией, общей физической подготовкой и всем, что к этому относится. Родители почти ничего не оплачивают».
«Я не могу жить без фигурного катания»
На катке спорткомплекса «Крылатское» в Москве начинается большое выступление Анны Кузьменко. 14-летняя девочка выбрала для себя сложную произвольную программу: тройная комбинация из флипа и тулупа и к этому еще тройной лутц. У нее удачный день. Все прыжки удались.
«Я довольна. Недавно я получила новую хореографию с новыми шагами, и я, собственно, ее еще отрабатываю».
Она улыбается. Ее брекеты блестят в свете прожекторов. Анна тоже начала заниматься фигурным катанием в четыре года.
«Когда я была маленькой, у меня было очень много энергии, и я постоянно нервировала свою мать. Тогда родители отдали меня на фигурное катание, и мне это очень понравилось».
С тех пор тренировки — на первом плане. В школу Анна идет, только если это позволяют тренировки, учебный материал она нагоняет дома. Анна не может представить себе жизнь без фигурного катания.
«Плана Б у меня нет. Я хочу стать известной, а позже стать тренером или хореографом, потому что я не могу жить без фигурного катания, мне это просто очень нравится».
И зрителям российское фигурное катание тоже нравится.
