Что сказала Мария Захарова
Визит Марии Захаровой в Сербию вызвал большой резонанс, и за каждым сказанным ею словом следили с подобающим вниманием, однако содержание ее слов интерпретировалось очень произвольно.
Очевидно, что Сербия и Россия противостоят информационным кампаниям и давлению. В особенности это касается Сербии из-за проблем с Косово и Метохией, как заявила во время своего визита в Сербию пресс-секретарь Министерства иностранных дел России Мария Захарова. Поскольку она возглавляет Департамент информации и печати МИДа, Марию Захарову чаще всего приглашают выступить на тему внешней политики РФ, и только во вторую очередь она готова прокомментировать проблему Косово и отношение Москвы к этой проблеме. Конечно, ее словам о Косово нужно придавать значение, которого они заслуживают, однако стоит иметь в виду, что Захарова — только «средство», с помощью которого до общественности доносят позицию, сформированную в других инстанциях. Мария Захарова ее не формирует.
С другой стороны, в том, что касается информации и мировой войны в этой сфере, Захарова — в своей тарелке, и правдивость ее слов подтвердил ее визит в Сербию, который сопровождался предвзятыми оценками, которые как минимум можно назвать «информационной кампанией и давлением», в данном случае направленными на граждан Сербии.
На что опирается российская позиция
Идея «разграничения с албанцами» (что бы это ни значило) по-прежнему остается только идеей, точнее, как сказал один из сторонников этого решения, глава МИДа Сербии Ивица Дачич, «предложением, которое отражает желание компромиссом решить проблему Косово». Тем не менее, как только президент Александр Вучич сказал, что «поддержит» эту идею, некоторые СМИ, весьма вольно обращающиеся с истиной и фактами, назвали ее государственной позицией и чуть ли не святым писанием. Так, например, издание «Информер», известное тем, что любит правду, как турок свинину, озаглавило материал о визите Захаровой так: «Мария Захарова подтвердила, что Путин тоже поддержит раздел Косово!» Оставим в стороне то, что пока Путину просто нечего поддерживать (ведь если верить Дачичу, речь идет только о «предложении», а не о согласованной государственной стратегии). Но и Захарова не выражала от имени Российской Федерации поддержку этому гипотетическому решению. Напротив, отвечая на конкретный вопрос, она явно негативно отозвалась об этой идее, возможно, даже несколько недипломатично спросив: «Разве у вас в таком случае не возникнет проблем?»
Правда, Захарова быстро вернулась в дипломатические рамки и все время очень деликатным, но понятным образом говорила о том, что приемлемо для России. «Наш подход к косовскому урегулированию исходит из международно-правовой базы, а также базируется на уважении суверенитета и внутреннего законодательства Сербии. И мы не отходим от этой последовательной позиции», — сказала Мария Захарова и в деталях раскрыла три компонента, на которых основана эта позиция. Первым компонентом, по словам Марии Захаровой, являются международные правовые основы того, что происходит в Косово. Существует Резолюция СБ ООН 1244. Ее никто не отменял, и она действует по сей день. «Те страны, которые сейчас больше всех кричат о необходимости соблюдения международного права, должны помнить, что Резолюция СБ ООН 1244 — на столе», — отметила представительница МИДа РФ, добавив, что второй компонент — это уважение суверенитета и независимости Сербии, а также внутреннего сербского законодательства, в частности конституции. Третьим компонентом Захарова назвала понимание интересов Сербии как государства и, прежде всего, национальных интересов ее народа. «Из этих трех компонентов строится наша последовательная позиция, и, можете быть уверены, эта позиция никогда не изменится», — заявила Мария Захарова. Хотя все это сказано «дипломатическим языком», который по сути своей таков, что может быть интерпретирован по-разному, не вызывает сомнений несколько вещей. Во-первых, Россия не собирается отступать от Резолюции 1244, согласно которой Косово является неотъемлемой частью Сербии и в которой не говорится о некой возможности раздела или «разграничения». В этом смысле Китай открыто оказывает России полную поддержку. Кроме того, Россия обоснованно и обдуманно апеллирует к внутреннему законодательству и конституции Сербии, согласно которой «территория Сербии едина, неделима» и «неприкосновенна» и «изменяется согласно процедуре, предусматривающей поправки в конституции». А для этого, в свою очередь, требуется поддержка двух третей депутатов Национального Собрания и проведение референдума. Именно из-за своей неопределенности наиболее важен третий компонент, упомянутый Захаровой, а именно — «национальные интересы народа». Это понятие можно интерпретировать очень широко. «Национальные интересы народа» не обязательно должны соответствовать политике, проводимой по результатам выборов или референдума. Таким образом, россияне оставляют себе возможность заявить, что некое решение сербских властей не соответствует интересам государства или народа.
Позиция «Единой России»
А вот как позицию России о «разграничении» интерпретирует сербский министр иностранных дел Ивица Дачич: «Что касается поддержки этого моего предложения со стороны сильных держав, то все понимают, что ситуация непростая, однако я напомню вам слова президента России Владимира Путина, что для Москвы приемлемо все, что приемлемо для Сербии. Поэтому когда мы заявим, что речь идет об официальной позиции Сербии, Россия нас поддержит, как и многие другие государства». Дачич говорит четко: пока обсуждается только «предложение» и не более. Тем не менее он верит, что когда (не если) это будет официальная позиция Сербии, Путин, точнее Москва, ее безоговорочно поддержит. Эта уверенность, однако, противоречит вышеперечисленным компонентам российской позиции, озвученным Захаровой, а также ее словам о том, что Россия с «уважением», но не с «готовностью» воспримет решение Сербии. Возможно, вам покажется, что речь идет о каких-то нюансах, но именно эти нюансы играют в дипломатическом лексиконе существенную роль. Кроме того, Мария Захарова, как я уже упомянул, является государственным чиновником, который передает российскую позицию, но не формирует ее. Чтобы лучше себе представить, какой может быть реакция Москвы на вероятный раздел Косово, стоит обратить внимание на то, что говорили люди, не столь ограниченные «дипломатическим языком», и которые играют значительную роль в формировании российской позиции и политики. К таким людям, несомненно, относится Сергей Железняк, заместитель секретаря Генсовета «Единой России», партии Путина.
Сербские «натофилы» и «еврофилы», а также русофобы уже много лет утверждают, что поддержка, оказываемая Москвой Сербии, отнюдь не является (только) плодом братской любви. В большей или меньшей степени роль тут играют российские интересы. И в этом они совершенно правы. Дело только в том, что сербские и российские интересы почти совпадают. Однако очевидно, что раздел Косово или разграничение с албанцами, которое не коснулось бы областей южнее Драча и не потребовало бы от нас наконец честно разграничиться и с греками тоже, совершенно не соответствует интересам россиян, которые борются за возвращение своего влияния на Балканах, как и в других частях мира. Формальная евроатлантизация «Республики Косово» не в интересах ни России, ни, кстати, сербского народа. Еще меньше интересам России и сербского народа соответствовала бы окончательная «евроатлантизация» самой Сербии, которая, вероятно, последовала бы после «разграничения» с албанцами в Косово, точнее речь идет об окончательном отказе Сербии от собственного суверенитета, целостности, независимости и сербской собственности.