Интервью подозреваемых, обвиняемых в совершении атаки в Солсбери, было нелепым. Но попытки Путина исказить правду вызывают очень серьезные опасения
Комедия превратилась в одну из форм дипломатии. Довольно сильная страна решила вести серьезный международный спор при помощи юмора, ожидая в ответ такую же реакцию. А как иначе можно рассматривать то интервью, которое российскому пропагандистскому телеканалу RT дали российские Моркам и Уайз — двое мужчин, называющих себя Русланом Бошировым и Александром Петровым?
Выдавая себя за распространителей спортивного питания — представителей профессионального братства, чью репутацию трудно назвать незапятнанной, — этот дуэт комедиантов рассказал телеканалу, что они действительно приезжали в марте в Солсбери, как сообщают власти Соединенного Королевства, но не для того, чтобы убить бывшего шпиона Сергея Скрипаля. Напротив, они приехали как самые настоящие туристы, желающие своими глазами увидеть местный собор со шпилем высотой в 123 метра. Разве не странно, что они приехали в Солсбери так ненадолго? Вовсе нет, заявили комедианты: этим закаленным сынам русской зимы пришлось изменить свои планы и отказаться от просмотра местных достопримечательностей из-за беспросветного мокрого снега в Уилтшире.
И нечего так смеяться, как сказал бы комик Фрэнки Ховерд (Frankie Howerd). Но мы вынуждены смеяться, потому что шоу Боширова и Петрова породило тысячи пародий. Их разъяснения были нелепыми и смехотворными, и мы от души над ними посмеялись. Но такой ли должна быть наша реакция?
Этот вопрос не сводится только к Владимиру Путину и его троллингу. В четверг, 13 сентября Дональд Трамп заявил, что 2975 человек вовсе не погибли в результате урагана «Мария» в Пуэрто-Рико в прошлом году — вопреки результатам тщательного анализа, проведенного его собственным правительством. Трамп написал в твиттере, что эти цифры были выдуманы «демократами, чтобы я выглядел как можно хуже».
Как лучше реагировать на эти вопиющие нападки на истину со стороны самых влиятельных мировых лидеров — одного авторитарного диктатора и еще одного потенциального авторитарного диктатора?
Вариант рассмеяться им в лицо, кажется весьма соблазнительным. Это даст возможность не возвеличивать мусор, отвечая серьезно на его выпады, а также возможность разорвать пузырь напыщенности, который окружает всех диктаторов, как реальных, так и начинающих. Однако это может дорого обойтись. В потоке шуток о шпиле, к примеру, совершенно теряется тот факт, что двоих россиян обвиняют в применении химического оружия на территории Великобритании и что женщина по имени Дон Стерджес (Dawn Sturgess) погибла от отравления «Новичком».
Более того, если мы будем просто смеяться над интервью RT, мы рискуем помочь этому телеканалу. Несомненно, Путин знает, что это алиби подозреваемых абсурдно и его легко можно опровергнуть, но он все равно нам его предлагает. Отчасти это привычный прием Кремля: это использование сомнений в качестве оружия, создание того тумана, который даст сообщникам России возможность заявить, что картина неоднозначна, что правда пока неясна и что никто на самом деле не знает всех обстоятельств.
Но есть еще более важный момент: тот факт, что Москва предлагает такое нелепое, абсолютно неправдоподобное объяснение, доказывает, что ей попросту все равно. Ее юмор призван унизить британцев: мы совершили убийство на вашей территории, а теперь мы над вами смеемся. И решительное осуждение «лжи и откровенных выдумок» России со стороны Даунинг-Стрит вполне может оказаться правильной реакцией на это.
В этом смысле лучший способ ответить Путину и Трампу — это спокойное, методичное опровержение их лжи. В случае с Солсбери данные с видеокамер позволяют с легкостью это сделать. Такой подход позволяет расположить к себе всех тех, кто еще колеблется, в том числе представителей международного сообщества, которое следит за тем, как Москва и Лондон выясняют отношения. Здесь есть еще и нравственное измерение: ложь не должна оставаться без опровержения.
Однако с этим подходом связан ряд проблем. Потерпев поражение с первой сотней фактов, самые рьяные защитники Кремля просто перейдут ко второй сотне: та изобретательность, с которой они опровергают упрямые факты, безгранична. Такой подход также влечет за собой риск погружения в такой мир, где нет единой истины, основанной на фактах, а есть лишь конкурирующие версии.
В лучшем случае, даже если вы считаете развенчивание лжи необходимым, этого будет недостаточно. Здесь на СМИ лежит особая ответственность, и мы должны предпринимать небольшие и вполне конкретные шаги. Отказав в праве высказаться таким людям, как Алекс Джонс (Alex Jones) — в отсутствие каких-либо доказательств он заявляет, что расправа в начальной школе Сэнди-Хук была мистификацией — мы сделаем первый важный шаг.
Но освещая действия Белого дома Трампа и Кремля Путина, новостным организациям необходимо отказаться от убежденности в том, что они имеют дело с субъектами, действующими в соответствии с общепринятыми нормами фактов и достоверности. Это значит, что нельзя опубликовать заголовок «Трамп: 3000 человек не погибли», не оказав Трампу помощь в распространении его лжи. Это значит, что нельзя ставить в эфир интервью с человеком, которого представляют как журналиста, но который на самом деле является функционером российского государства. Тем не менее, нам придется двигаться дальше.
В своей новой книге «Отрицание: неозвученная правда» (Denial: The Unspeakable Truth) Кит Кан-Харрис (Keith Kahn-Harris) проводит полезную грань между действиями традиционных отрицателей — которые стремятся выстроить гигантские конструкции из псевдонаучных доказательств, чтобы подкрепить свои заявления, — и тех, кого он называет «пост-отрицателями», которые ведут себя гораздо более бесцеремонно. Вместо того чтобы подробно продумывать свои аргументы, подобно прежним отрицателям изменений климата, пост-отрицатели просто утверждают.
По мнению Кан-Гарриса, Путин в деле с отравлением в Солсбери и Трамп в деле с ураганом в Пуэрто-Рико — это идеальные примеры пост-отрицателей. Они «демонстрируют свою силу, чтобы изменить реальность в соответствии со своей волей». Отбрасывая в сторону приличия фактов и доказательств, пост-отрицатели приближаются к тому, чтобы говорить то, что они думают: в то время как прежде отрицатели Холокоста утверждали, что Освенцима вообще не существовало, пост-отрицатели могут заявить, что он существовал и что это было хорошо. То есть Путин фактически говорит: «Да, мы сделали это в Солсбери, но что с того?» А Трамп фактически заявляет: «Жизни пуэрториканцев ничего для меня не значат, потому что у них другой цвет кожи».
Если сейчас происходит именно это, то нам необходимо реагировать по-другому. Нам необходимо проникнуть в самую суть дела, опровергнуть лежащее в основе убеждение, а не концентрироваться на фактах и шутках, находящихся на поверхности. Нам необходимо отвечать Трампу не данными, а нравственными аргументами о равноценности жизней всех людей, а Путину — аргументами о неприемлемости применения химического оружия.
Возможно, кому-то покажется, что время для этой битвы еще не пришло. Однако одним из самых серьезных вопросов нашего времени становится вопрос о том, как мы можем защитить правду в мире лжи.