Как-то жарким июльским утром 2000 года на буровой барже на Каспийском море приземлился вертолет. Из него вышел президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в окружении приспешников и охраны. На лице казахского лидера отражалась тревога. Причиной его приезда было то, что могло показаться самым лучшим подарком на день рождения (двумя днями позже, 6 июля, Назарбаеву должно было исполниться 60 лет).
Нефтяники, ведшие разведку в северной части этого внутреннего моря, сделали самое крупное открытие за последние три десятилетия — месторождение, извлекаемые запасы нефти на котором достигают миллиарда баррелей. Когда Назарбаеву подали ведро с нефтью, он жизнерадостно помазал ей щеки подчиненных, ответственных за данный проект, известный как Кашаган, и даже семилетнего местного мальчика.
Данная сцена описана в книге «Черная кровь Казахстана» главного редактора журнала «Петролеум» (Petroleum) Олега Червинского. Как говорится в предисловии к книге, написанном политологом Досымом Сатпаевым, нефть дает много возможностей для символических интерпретаций. «Нефть Казахстана, как кровь, питала экономическую и политическую системы страны. Ее черный цвет напоминает нам о том, что в истории казахстанской нефти много темных пятен, которые никогда не удастся смыть», — написал Сатпаев.
Но, как отметил в своей книге «Нефть и слава» Стив Левин, бывший корреспондент «Уолл-cтрит джорнэл» в Центральной Азии, в описанной выше сцене было немного театра. Назарбаев настоял на визите на Кашаган, когда там продолжались опасные и требующие точности работы по установке бурового оборудования, поэтому пришлось пойти на уловку. «Это как занять у соседа литр молока: они прислали 15-литровое ведро с нефтью с Тенгизского месторождения. Затем они нашли способ сделать так, чтобы эта нефть полилась струйкой из клапана на буровой установке», — написал в своей книге в 2007 году Левин.
Нефть марки CPC
С самого начала было понятно, что с кашаганской нефтью, отличающейся высоким содержанием серы, будет непросто.
Добываемая на Кашагане на глубине примерно 4,5 тысячи метров нефть является лишь одним из компонентов казахстанской нефтяной марки CPC. Название происходит от нефтепровода, построенного в 2001 году международным консорциумом «Каспиан пайплайн консортиум»(Caspian Pipeline Consortium). Российская Транснефть владеет в консорциуме 31-процентным паем, еще 19 процентов принадлежат правительству Казахстана, а остальное разделено между компаниями из США, России, Италии, Великобритании и других стран. Доставляемая по трубопроводу длиной 1,5 тысячи километров нефть затем заливается в танкеры в порту Новороссийска на юге РФ.
Задолго до начала добычи на Кашагане по трубопроводу доставляли нефть с таких месторождений как Тенгизское (второе крупнейшее в Казахстане, расположенное в северо-западной Атырауской области) и Карачаганакское (в 460 километрах далее на север). Также в смесь этой марки добавляют нефть с разрабатываемого российской компанией Лукойл Филановского месторождения.
Около двух третей нефти марки CPC отправляют в Европу — Италию, Нидерланды, Францию, Швейцарию и Испанию, сообщило мониторинговое агентство «Энерджипром» (Energyprom) со ссылкой на данные министерства национальной экономики РК.
Как объяснил Танат Кожманов, написавший книгу о нефтегазовой отрасли Казахстана, при переработке нефти марки CPC применяются особые технологии и оборудование с антикоррозийным покрытием. «По этой причине рынок у марки CPC ограничен. Как правило, это страны, чьи НПЗ адаптированы к сырью с такими характеристиками», — сказал Кожманов. Несмотря на этот недостаток, CPC стоит немного дороже российской марки «Юралс» (Urals), но дешевле международной эталонной марки «Брент» (Brent).
Казахстан демпингует
По словам Маурисио Тотаро, исследователя расположенного в Бельгии Гентского университета, в прошлом году марка CPC продавалась со значительной скидкой по сравнению с Brent.
«Я думаю, на то несколько причин. Во-первых, избыточные объемы: с Кашагана идут значительные дополнительные поставки, и одновременно на 20% была увеличена мощность нефтепровода CPC, — сказал он. — Кроме того, хотя высокое содержание сероводорода в кашаганской нефти незначительно изменило состав марки CPC, в которую ее добавляют, в поставляемом на экспорт продукте все равно относительно много меркаптанов, в результате чего европейским нефтеперерабатывающим заводам — самым крупным закупщикам этой марки — трудно ее перерабатывать».
Также продажам марки CPC препятствует бум добычи сланцевой нефти в США.
Упоминавшаяся Тотаро модернизация нефтепровода CPC обошлась в 5,8 миллиарда долларов, увеличив его мощность до 1,45 миллиона баррелей в день.
Казахстан, таким образом, вынужден снижать цены, а также искать новые рынки. По собранным новостным агентством «Рейтер» данным, в первой половине 2018 года поставки нефти марки CPC на неевропейские рынки превысили 6 миллионов тонн, увеличившись в два раза по сравнению с тем же периодом предыдущего года.
В прошлом году, в частности, заметно большие объемы приобрела Южная Корея. Согласно информации Министерства национальной экономики РК, с января по сентябрь 2018-го в эту страну было поставлено товаров на 2 миллиарда долларов, по сравнению с 500 миллионов долларов за тот же период годом ранее. Причиной столь значительного скачка стали поставки «черного золота».
В сентябре продажи нефти марки CPC в Южную Корею, Японию, Китай и Индию составили 14 миллионов баррелей, по сравнению с 10-11 миллионов, обычно отправляемыми Казахстаном в неевропейские страны, сообщила организация Эс энд Пи «Глоубэл плэттс» (S&P Global Platts), занимающаяся аналитикой в энергетической сфере. Но Тотаро также отметил, что после введения США санкций в отношении Ирана в ноябре прошлого года казахстанская нефть, по качеству схожая с той, что поставляется из Персидского залива, может стать подходящей заменой иранской.
В Казахстане производятся и другие типы нефти. Как сказал Червинский, на Кумкольском месторождении добывается высококачественная нефть, по характеристикам схожая с Brent — легкая и с низким содержанием серы. Часть ее идет на внутренние нужны и перерабатывается на НПЗ в Шымкенте, а излишки уходят по нефтепроводу в Китай.
В Мангыстауской области добывают тяжелую, темную и низкокачественную разновидность. Она идет по нефтепроводу Атырау-Самара в Россию, где смешивается с более качественной российской и экспортируется в Европу.
По словам Кожманова, хотя Казахстану повезло, что у него есть нефть, ее наличие не всегда несет только благо.
«Мы получили контроль над крупными месторождениями нефти четверть века назад, а благосостояние Казахстана по-прежнему зависит от цен на «черное золото». То, что мы называем подарком судьбы, в будущем может сыграть с нами злые шутки», — сказал он.