Этот ракетный ускоритель рухнул среди берез и сосен в 1989 году после старта с космодрома Плесецк в городе Мирный, расположенном примерно в 320 километрах от места падения ускорителя. С этого космодрома, который был построен в конце 1950-х годов, став первой в мире площадкой для запуска межконтинентальных ракет, было совершено более 1,5 тысячи запусков космических летательных аппаратов с 1966 по 2005 год — и более 60 запусков ежегодно в 1970-х годах. И большая часть отходов — ускорителей, топливных баков и фюзеляжей — падала в необитаемых лесах и болотах Мезенского района, где их находили охотники.
Охотники не решались собирать эти обломки до конца 1980-х годов, когда Советский Союз уже начал распадаться. Они рассказали Терешину, что поначалу они рубили металлические обломки топорами. Потом кому-то пришла в голову блестящая идея воспользоваться циркулярной пилой. Тем не менее, они порой тратили больше недели на то, чтобы разобрать один-единственный ускоритель, — временами им даже приходилось спать внутри него, чтобы не замерзнуть. Они продавали металл — алюминий, золото, серебро, медь и титан — в Архангельске или мастерили из обломков то, что им было нужно — лодки-плоскодонки, охотничьи повозки, заборы, водоотводы и даже сауны — постепенно наводняя район, известный своей традиционной культурой и фольклором, элементами спейс-панка.
По словам Терешина, эти объекты до сих пор можно найти во многих дворах и домах жителей Мезенского района, хотя люди уже давно перестали охотиться за металлом. В 1990-х годах число запусков с космодрома Плесецк резко уменьшилось, и вместе с этим резко уменьшилось и количество обломков в лесах. В 2013 году они падали в основном в соседних Республике Коми и Ямало-Ненецком автономном округе. Кроме того, местные жители начали беспокоиться по поводу возможного воздействия ракетного топлива гептила на здоровье людей и окружающую среду — ученые утверждают, что оно обладает канцерогенными свойствами. И сборщики металла стали старше. «Люди, начинавшие собирать металл на заре 1990-х годов, сейчас уже на пенсии, — говорит Терешин. — Приключения их больше не интересуют».
Но Алексей — охотник, за которым Терешин последовал в лес, — предложил показать фотографу как минимум еще один объект. Тремя годами ранее Алексей увидел в лесу ракетный ускоритель и попросил своих двоих взрослых сыновей, приехавших навестить родителей, помочь ему разобрать его. Они выдвинулись на снегоходах еще до рассвета и ехали со скоростью около 70 километров в час по тундре, несмотря на снег, сильный ветер и мороз, прежде чем добраться до места. Ускоритель лежал под высокими деревьями, покрытый белым снегом.
Охотники за металлом позволили Терешину задокументировать их работу, взяв с него обещание, что он не станет публиковать их имена и название деревни, потому что формально их действия являются противозаконными. Он фотографировал их работу в течение четырех дней, пока они расчищали снег, резали металл на части, которые затем они привязывали к снегоходам, чтобы отвезти его домой. Для Алексея и его сыновей это были легкие деньги. Для Терешина это стало уникальной возможностью стать свидетелем охоты, которую мало кто сможет увидеть.