В Персидском заливе все громче звучат барабаны войны. Американские и иранские военные корабли бороздят воды Персидского залива, авианосцы готовятся к предстоящей битве, а проекты Тегерана по разработке баллистических ракет находятся в центре растущего напряжения. Почему мир боится иранских ракет, хотя у США имеется оружие, способное их уничтожить? На этот вопрос пытается ответить статья, опубликованная в свете интенсивной подготовки к войне, которая может начаться в любой момент!
Семь лет назад в этот день на востоке Тегерана произошел ужасный инцидент, который посеял страх и растерянность в иранском обществе. Америка и Израиль переступили порог словесных угроз, когда сбросили снаряды на персидскую столицу. Главным источником тревоги иранцев стал необычный взрыв на военном объекте «Аль-Гадир» в Бигдане, в 30 милях от Тегерана.
Иранцы до сих пор очень мало знают об инциденте на военном объекте «Аль-Гадир». Название военного объекта связано с производством вооружения с аналогичным названием, например, подводными лодками или крылатыми ракетами «Гадир». Снимки со спутника демонстрируют характерные детали военного объекта, а именно постройки зеленого цвета. Ранее военным объектом руководил бригадный генерал Хасан Техрани Могаддам, который на сегодняшний день известен как отец ракетной программы Ирана.
Техрани — один из немногих иранских деятелей, чья популярность на Западе превзошла популярность в Иране. Он был высокопоставленным командиром в воздушно-космических войсках КСИР, разработчиком межконтинентальных баллистических ракет, главным руководителем иранской ракетной программы, ответственным лицом по закупкам для реализации ракетной программы, основателем ракетного центра КСИР, руководителем ракетной программы ливанской «Хезболлы», ответственным за производственные исследования, а также командующим северным крылом КСИР и хранителем секретных военных документов, что сделало его главной целью разведывательных служб, хотя официально об этом никогда не упоминалось.
Иран не раскрыл подробности взрыва, который поразил иранцев в самое сердце и унес жизни 17 лучших генералов и солдат КСИР, включая самого Техрани. Иранские лидеры считают, что целью было не просто убийство высокопоставленных военных командиров, а военная программа Ирана. В результате инцидента она довольно сильно пострадала и не сможет восстановить свою работу в ближайшее время.
С тех пор смерть Техрани оставалась тайной, покрытой мраком. Официальная версия взрыва, озвученная Ираном, гласила, что взрыв, повлекший гибель Могаддама и других иранских военных, произошел из-за технической ошибки, а не из-за прицельного нападения. Инцидент произошел после серии убийств иранских ученых-ядерщиков и способствовал распространению слухов о причастности к взрыву иностранных спецслужб. И похоже, Тегеран не хочет признавать, что длинные руки «Моссада» протянулись через иранские улицы до укрепленных военных объектов КСИР.
Спустя несколько лет ракетные разработки Техрани были добавлены в новую ядерную программу Тегерана, которая привлекла внимание всего мира. Отец ракетной программы Ирана вновь оказался в центре внимания, когда в 2017 году на одном из иранских сайтов была опубликована его фотография. Следует упомянуть о таинственном объекте «Шахруд», который навел на поразительные размышления. Незадолго до своей смерти Техрани руководил строительством второго подземного сооружения в иранской пустыне Шахруд, примерно в 300 милях от первого сооружения. При изучении снимков со спутника было выявлено, что характерные здания зеленого цвета вновь появились, но на этот раз в самом сердце иранской пустыни.
Исследования загадочного объекта «Шахруд» вызвали новую волну споров о ракетной деятельности Ирана, особенно из-за воронок, оставленных ракетными испытаниями на поверхности земли. Они позволяют предположить, что Иран не только работает над созданием ракет малой и средней дальности, но, возможно, осуществляет деятельность по разработке ракет большой дальности или передовой космической программы. В примитивной форме развитие иранской ракетной программы началось в середине 1980-х годов. Год за годом программа совершенствовалась, вызывая все большую панику не только у соседей Ирана, но и в Вашингтоне.
Война городов
Ракетные амбиции Ирана восходят к шахской эпохе до Исламской революции. В начале 1970-х годов иранская армия была одной самых боеспособных армий на Ближнем Востоке, а возможно, и во всем мире. В основе мощной иранской армии лежала новая и амбициозная программа по производству ракет малой дальности. После Исламской революции 1979 года армия Ирана подверглась религиозно-идеологической чистке, сокращению программ закупок и обучения военнослужащих, не говоря уже о бегстве многих квалифицированных военнослужащих, особенно в военно-воздушных силах. В результате иранская армия пришла в плачевное состояние.
Иран вступил в восьмилетнюю войну с Ираком через год после Исламской революции. Несмотря на ухудшение состояния иранской армии, особенно военно-воздушных сил, Иран все еще превосходил иракскую армию в военно-техническом отношении. Однако Иран оказался неспособным достичь превосходства в воздухе. Иракские ракеты разрушали иранские города, а Тегеран не мог наносить точные удары по целям внутри Ирака.
В ходе войны Тегеран решил, что для сдерживания Багдада ему необходимо иметь собственный ракетный арсенал. У Ирана не было цели производить ракеты, поэтому он сконцентрировался на импорте и сборке ракет малой дальности «Скад». В 1985 году председатель парламента Ирана Али Акбар Хашеми Рафсанджани во главе высокопоставленной делегации совершил визиты в Ливию, Сирию, Северную Корею и Китай, где намеревался реализовать иранскую мечту о ракетах.
Вскоре усилия Рафсанджани увенчались успехом. В 1985 году Иран оплатил поставку из Ливии первой партии ракет малой дальности Р-17 («Скад-Б»), которые могли поражать цели на расстоянии до 300 километров при боеголовке весом около 1000 кг. Несмотря на низкую точность ракет Р-17, их было достаточно для достижения цели Ирана — нанесение ударов по иракским городам во время «войны городов» между Тегераном и Багдадом.
Пришло время и Тегеран исчерпал запас ливийских ракет. Он обратился к новому поставщику — Северной Корее, претендуя на заключение более амбициозной сделки. Иран предложил профинансировать ракетную программу Пхеньяна в обмен на передачу технологий и получение привилегий при покупке ракет после их производства. Первая партия северокорейских ракет «Скад» была доставлена в Иран в 1987 году. Принято считать, что Иран получил ракеты еще до того, как те же ракеты поступили на вооружение северокорейской армии. В последующие месяцы Иран получил около 100 ракет, которые были использованы в войне с Ираком. Поставки северокорейских ракет в Иран добавили еще больше дров в пламя крупнейшей ракетной войны на Ближнем Востоке.
В ирано-иракской войне не было явного победителя, а число погибших составляло почти миллион человек. Однако окончание войны не положило конец мечтам Тегерана по обладанию ракетами, а сделал их более желанными. Еще до завершения военных действий Иран начал переговоры с Северной Кореей о покупке модернизированных ракет «Скад-С».
Ракета «Скад-С» работает на жидком топливе. Модернизированная ракета обладает большими размерами в сравнении с предыдущей версией «Скад-Б» и имеет увеличенные топливные баки. Вес головной части ракеты составляет 700 кг, а дальность полета оценивается в 500 км. В 1991 году у Ирана уже были ракеты «Скад-С», но его амбиции выходили далеко за рамки покупки ракет. Основной интерес Тегерана в то время состоял в получении технологий, необходимых для производства ракет на иранской территории. Это давняя мечта Тегерана, к реализации которой он приступил раньше, чем все думали.
Наше любимое оружие
Потребность в баллистических ракетах во время ирано-иракской войны, а также напряженность в отношениях с Израилем привели к быстрому развитию иранской ракетной промышленности. Вскоре Тегеран представил первую баллистическую ракету иранского производства — «Назиат». Она стала первым явным достижением организации по разработке ракет, созданной Техрани Мукаддамом во время Ирано-иракской войны.
К концу войны Мукаддам смог продолжить дальнейшие исследования и эксперименты для создания более модернизированных ракет, а также начать переговоры о передаче Ирану ракетных технологий. Он достиг поставленной цели уже в 1993 году, когда Северная Корея решила передать Ирану технологии для производства ракет «Скад». Кроме того, северокорейские специалисты начали обучать иранцев производить собственные ракеты.
Первые иранские ракеты были разработаны на основе северокорейских баллистических ракет «Скад-Б» и получили название «Шахаб-1». Иран впоследствии изготовил около 2000-3000 ракет данного типа. Ракеты «Шахаб-1» работали на жидком топливе. Вес головной части ракеты составлял 1000 кг, а дальность полета оценивалась в 186 миль. Однако иранским ракетам не хватало точности, как у оригинальных ракет «Скад-Б». Позднее Иран разработал новую ракету на основе северокорейских ракет под названием «Шахаб-2». Модернизированная ракета обладала большими размерами в сравнении с предыдущей версией, а дальность полета стала достигать 300 миль.
Чтобы нивелировать эти недостатки, Тегеран выпустил новую версию ракет «Шахаб-3» под названием «Гадир-1» и оснастил их боеголовками нового поколения, известными как «Имад», которые, как полагают, придают ракетам большую стабильность и возможности, чтобы маневрировать с большей точностью. Хотя у них относительно небольшая дальность, Иран постепенно осознает ограничения, связанные с использованием жидкотопливных ракет, и начал разрабатывать твердотопливные ракеты военного класса.
Наряду с превосходством твердотопливных ракет с точки зрения их дальности и точности, они обладают ещё одним преимуществом — их можно заправлять и оставлять в течение длительного времени, в отличие от ракет на жидком топливе, которые требуют немедленной заправки перед запуском. Первым шагом Ирана на пути развития технологий с твёрдым топливом — это производство в 1980-х годах ракеты малой дальности «Мушак», примитивной ракеты советского образца. Это было сделано благодаря технической помощи Китая. Ракеты запускались пять раз во время войны.
Хотя ракеты на твердом топливе исчезли с иранской арены на длительное время, о них снова заговорили в 2002 году после испытания новой ракеты на твердом топливе «Фатех-110». Это одноступенчатая ракета с дальностью полета не менее 200 километров, изготовленная на основе китайской ракеты. Тогда Иран заявил, что произвел твердое топливо для ракеты в научно-исследовательском институте при министерстве обороны. Как объявили власти позже, была также разработана версия ракет «Фатех» для морских целей, которые, как полагают американцы, могут быть запущены по торговым и иным судам в Персидском заливе и Ормузском проливе.
В мае 2009 года Иран совершил большой скачок в управлении твердотопливными ракетами, когда успешно испытал двухступенчатую ракету «земля-земля» «Саджал-2». Позже Иран ещё несколько раз проводил испытания этих ракет с дальностью от 2000 до 2500 км, способных нести боеголовку весом с тонну на том же расстоянии. Позже в 2015 году Иран удивил всех, когда изготовил крылатую ракету с дальностью до 2500 км, что означало возможность нанесения удара не только по Ближнему Востоку, но и Восточной и Южной Европе.
Баланс сдерживания
На протяжении всей своей истории Иран придерживался в первую очередь оборонительной стратегии, в основном из-за географических факторов. Хотя гористая местность обеспечивала Ирану неприкосновенность, она также способствовала значительной изоляции и накладывала постоянные ограничения на его амбиции в отношении внешней экспансии. Этнические и религиозные различия усилили эту изоляцию, в частности, от арабского окружения, что привело к уникальной социальной и культурной блокаде этого государства.
Ирано-иракская война во многом способствовала изоляции Ирана и в то же время доказала его неспособность сдерживать противников: после запуска иракских ракет по иранским городам и бегства тысяч жителей моральный дух общества был разрушен, и Тегеран был вынужден прекратить войну. Тогда в сознании иранских военных ракеты превратились из простого оружия в способ вести войну, который в конечном итоге стала ключевым компонентом иранской стратегии сдерживания.
В отличие от своих соседей и конкурентов, в первую очередь Саудовской Аравии и Израиля, Иран не имеет доступа к передовым военным технологиям Запада, как и гарантий безопасности высокого уровня. В то же время он имеет большое население и относительно ограниченные ресурсы. В частности, Тегеран не может позволить себе увеличение военных расходов, по сравнению с Саудовской Аравией, оборонный бюджет которой в 9 раз больше бюджета Ирана. Расходы последнего вполовину меньше, чем у Объединенных Арабских Эмиратов, население которых составляет всего 10% иранского населения Ирана.
Другими словами система вооружений Ирана оказалась технологически отсталой даже по сравнению с самыми слабыми его соседями, поэтому разработанная им формула безопасности в значительной степени основывалось на сдерживании, которое уменьшает шансы на войну с участием Ирана напрямую. Стратегия Ирана зиждется на трех основных столпах. Первый — это способность Ирана угрожать судоходству в Ормузском проливе, второй — возможность действовать через своих агентов за пределами иранских границ, будь то через постоянные вооруженные группы, как «Хезболла», или преступные ячейки, как в Европе и Латинской Америке. Наконец, третий столп — это способность наносить удары по врагам на дистанции, используя арсенал ракет малой и средней дальности.
Эта стратегия имеет свои преимущества и недостатки. С одной стороны, усилия по закрытию пролива могут подорвать стабильность мировых финансовых рынков, и Иран потеряет всякую международную поддержку в Европе и Азии. Как следствие, иранцы всегда рассматривали это в качестве крайнего варианта. В то же время возможности Тегерана дистанционно разжигать конфликты за пределами своих границ значительно уменьшились по сравнению с 1990-ми годами, например, что способствовало превращению ракетного оружия в практически единственный стратегический вариант для Ирана.
Даже если иранцы не могут поражать жизненно важные военные цели, инфраструктуру, для достижения их текущих целей и создания кумулятивных эффектов достаточно инициировать массовые пожары в крупных населенных пунктах. Эта доктрина не предполагает краткосрочных побед, но направлена на истощение сил противника, поэтому неудивительно, что все агенты Ирана и поддерживаемые ими вооруженные движения используют ракеты в качестве основного оружия.
Фактически, иранские официальные лица часто обсуждали свою ракетную мощь, используя термины, заимствованные из классической теории сдерживания. Например, после первого запуска «Шахаб-3» в июле 1998 года Али Шамхани, тогдашний министр обороны Ирана, кратко изложил свое видение доктрины сдерживания Ирана, которая основана на поглощении любого первоначального удара, чтобы минимизировать ущерб, а затем нанести мощный ответный удар, который максимально отложит третий.
Иран смог оценить эффективность своей ракетной системы сдерживания, когда в 2006 году во время войны с помощью арсенала иранских ракет «Хезболла» нанесла серьезный экономический и политический ущерб Израилю. Хотя большинство ракет «Хезболлы» были ракетами малой дальности, израильская экономика понесла большие потери, оцениваемые в 3,5 миллиарда долларов, так как израильские компании были вынуждены закрыться, а власти потратили много средств на страхование и вовлечение резервных сил.
Сегодня «Хезболла», как и сам Иран, обладает более мощным ракетным арсеналом. Это 130 000 высокоточных ракет большой дальности, включая ракеты «Фатех», «Фаджр» и даже «Скад». Иран не только укрепил ракетный арсенал, но и представил его на более широком территориальном пространстве, особенно в Сирии, где сегодня размещаются иранские ракеты средней дальности и полевые заводы для сборки ракет.
Эти ракеты, вероятно, позволят Ирану и его сторонникам в любой момент нанести удар по своим непосредственным противникам в Тель-Авиве и Эр-Рияде, в то время как Израилю не хватает стратегической глубины из-за маленькой территории и невозможности скрыть ключевые объекты инфраструктуры, включая даже склады с химическим оружием. Несмотря на разработку Тель-Авивом многоступенчатой системы противоракетной обороны (это «Железный купол» для перехвата ракет, противоракетная система «Праща Давида» и, наконец, система «Стрела» для баллистических ракет средней и большой дальности), она остаётся уязвимой в случае масштабной атаки, если число вражеских ракет превышает число доступных ракет-перехватчиков.
В Эр-Рияде ситуация остается нестабильной ввиду систем «Пэтриот» (Patriot), которые не раз демонстрировали неэффективность. Их будет недостаточно для противодействия ракетному обстрелу, который могут начать Иран и его группировки, если стороны вступят войну.
Ракеты представляют асимметричный сдерживающий потенциал против более крупных, лучше оснащенных сил. Они требуют относительно небольших материальных и технических вложений по сравнению с другими военными возможностями, особенно авиационными. Это предпочтительный вариант для стран с небольшим военным потенциалом для сдерживания более сильных держав, которые несут огромные расходы на оборону, устанавливая дорогие системы противоракетной обороны. Однако что действительно беспокоит мир и Соединенные Штаты, в частности в течение длительного времени, — это не иранские ракеты, способные нанести ущерб Израилю, а стремление иранцев к обладанию межконтинентальных и иных баллистических ракет, которые могут угрожать самому сердцу «цивилизованного» мира.
От сдерживания к террору
В настоящее время пять стран мира обладают арсеналами, способными поражать любые цели на земном шаре. Это США, Россия, Китай, Великобритания и Франция, которые располагают межконтинентальными баллистическими ракетами с дальностью 13 тысяч километров. При этом нужно помнить и о других странах с межконтинентальными баллистическими ракетами, таких как Пакистан и Индия, а также о государствах, имеющих программы по развитию ракетного потенциала.
Даже противники Тегерана в Тель-Авиве и Эр-Рияде давно обладают ракетами, которые могут поразить цели в глубине иранской территории, однако ни один из этих массивных ракетных арсеналов на региональном или глобальном уровнях не провоцирует столько противоречий и паники, как иранские ракеты. Ракетная программа Ирана всегда рассматривалась как рычаг для получения им ядерного оружия. Это связано с давними опасениями Соединенных Штатов, что так называемые «государства-изгои» будут способны ударить по ним или их европейским союзникам.
Вашингтон испытывает опасения, что эти страны создадут свои передовые ракетные системы со времен Кубинского кризиса в начале 1960-х, когда Советский Союз и Куба решили создать секретные базы для запуска ракет средней дальности, способные поразить всю территорию США, в ответ на развертывание американских ракет в Британии, Италии и Турции. Тем самым Москва становилась целью более 100 ядерных ракет США.
Кубинский ракетный кризис был самым драматичным эпизодом в период холодной войны, поставившим мир на грань настоящего ядерного конфликта. Одним из его долгосрочных последствий стали глубокие опасения Вашингтона перед ущербом, который может нанести дешевое ракетное оружие с примитивной ядерной бомбой, не говоря уже о масштабе угрозы со стороны небольшой силы, не приверженной традиционным правилам политического и военного взаимодействия в рамках международной системы.
Позже неспособность США противодействовать Северной Корее, которая развивала программы ядерного и ракетного сдерживания, способствовала усилению этих опасений. В частности, Пхеньян продемонстрировал способность доставлять ядерное оружие на побережье США в Сиэтле и Сан-Франциско. Соединенные Штаты выражают озабоченность не только по поводу Кореи, но и Ирана, который, в свою очередь, окружен американскими военными базами и контингентом. Эти проблемы способствовали укреплению ракетного сотрудничества между двумя странами. Обе враждуют с Америкой, находятся в изоляции и имеют ядерные амбиции. По мнению Соединенных Штатов, Пхеньян является главным спонсором иранской ракетной программы и его вклад намного превышает вклад традиционных союзников Тегерана в Москве и Пекине.
На самом деле, эти убеждения небезосновательны. Девятнадцать северокорейских инженеров в настоящее время разрабатывают планы по разработке и совершенствованию иранских ракет. Исламская Республика использует наработки Северной Кореи для строительства секретных объектов, которые обеспечивают защиту для ракет под землей. Чтобы поддержать усилия КСИР по созданию ядерных боеголовок и систем наведения, Северная Корея продолжает поставлять Ирану некоторые свои передовые ракеты, в том числе ракеты средней дальности, которые, по мнению Пентагона, Иран приобрел в 2005 году и совершенствовал в течение длительного времени, пока не запустил в 2007 году под названием «Хоррамшахр». Их дальность достигает 2000 км.
Движимые опасениями по поводу ракетного потенциала Ирана, сменяющие друг друга администрации США разработали последовательные планы по защите Европы от потенциального воздействия этих ракет. Наиболее важным было решение 21-го президента Джордж Буш в 2007 году, когда он объявил о плане создать систему противоракетной обороны в Европе, разместив десять ракетных систем в Польше и радиолокационную систему в Чешской Республике. Этот план был разработан в ответ на запуск иранской ракеты Саджил дальностью 2600 километров, что давало Тегерану возможность нанести удар по Польше и ряду других стран ЕС. Также были опасения, что Иран сможет создать межконтинентальные баллистические ракеты с дальностью до 4000 километров.
Эти опасения усилились в связи с открытием космического центра в иранской провинции Семнан в 2008 году и последующим успешными запусками двухступенчатых ракет «Сафир» с целью вывода спутников на орбиту. Они могли быть оснащены ядерными боеголовками. Позже Иран представит более совершенную версию этих ракет под названием «Симург», способные нести транспортное средство весом 500 килограмм.
По мере расширения инфраструктуры для иранских космических операций росла обеспокоенность тем, что запуск спутников является экспериментальным процессом для будущего испытания межконтинентальных баллистических ракет. Однако как вскоре заключил Вашингтон, этот сдвиг маловероятен, учитывая серьезные технические различия между платформами для запуска ракет в космос. Космические ракеты оснащены двигателями с длительным временем работы, необходимыми для запуска спутников на орбиты, а межконтинентальным ракетам требуются разные двигатели для подъема их на разные высоты.
В результате администрация Обамы приступила к стратегической оценке иранской ракетной угрозы. Как заключили американцы, Тегеран не сможет производить межконтинентальные баллистические ракеты в ближайшее время, а самая большая угроза со стороны Ирана заключается в его ядерной программе и ракетах средней дальности, способных достичь Европу. По этой причине американская администрация вступила в длительные переговоры с Тегераном, чтобы обуздать его ядерные амбиции. Одновременно с этим она выступила с альтернативой плану Буша по защите Европы, включая развертывание ракет-перехватчиков SM-3 для устранения потенциальной угрозы со стороны иранских ракет средней дальности.
Пределы силы
Стратегия администрации Обамы, в основном сфокусированная на ядерной программе Ирана и разделении ядерного и ракетного досье, ослабила давление на ракетную программу Ирана, предоставив ему возможность проводить ракетные испытания чаще. По оценкам, с момента подписания ядерного соглашения он запустил по меньшей мере 23 баллистические ракеты в период с 2015 до 2018 года, включая не менее десяти операций по запуску баллистических ракет средней дальности, способных нести ядерные боеголовки.
Однако в начале 2017 года администрация Трампа пришла в Белый дом с четкой программой по уничтожению иранского ядерного соглашения и вновь выдвинула баллистическую угрозу на передний план. Это подразумевало более масштабные действия по свержению иранского режима или пересмотр сделки, которая бы включала более широкие ограничения не только в отношении ядерных амбиций Ирана, но и его ракетной программы и военной деятельности за рубежом — в Сирии, Йемене и Ливане.
Американцы явно игнорируют разницу между ядерными амбициями Ирана и его ракетной программой как ядра стратегии по сдерживанию. В то время как иранская ядерная программа являлась негативным сдерживающим фактором, поскольку рассматривалась в качестве разменной монеты в отношениях с Западом и другими державами перед лицом последовательных санкций, ракеты — это способ позитивного сдерживания. Это позволяет иранскому режиму эффективно действовать на различных аренах, защищать свои интересы, не опасаясь мести внутри самого Ирана. Это еще один урок, который Иран извлек из войны с Ираком, побудив его десятилетиями вкладывать средства в различные группировки и агентов, чтобы компенсировать военные преимущества противников.
Для Ирана ополченцы и ракеты являются двумя сторонами одной медали — «относительно дешевого сдерживания». Расходы на финансирование отрядов, какими бы они ни были, несоразмерны затратам на увеличение военного потенциала. Это, требует инвестиций, которые ослабевшая иранская экономика не может себе позволить. Ракеты являются ярким примером недорогого инструмента военного сдерживания: с помощью каждого доллара, который Тегеран тратит на производство простых ракет, он заставляет противников вкладывать сотни миллионов долларов в дорогостоящие системы противоракетной обороны. С каждым километром в радиусе действия своих ракет Тегеран расширяет пространство для террора и сохраняет эффективную формулу сдерживания, даже если на самом деле не запущена ни одна ракета. Как и другие оборонительные стратегии Ирана, они остаются эффективными вплоть до момента, когда он прибегнет к запуску этих ракет со своей территории в направлении противников. Последние будут думать, что война всех против Ирана будет более затратной, чем долгосрочный план сдерживания.