Москва — В вышедшей в 2014 году книге «Путинская клептократия» покойная Карен Давиша доказывала, что деньги — это ключ к пониманию России Владимира Путина. Как она объясняет, Путин рассказывает обществу про восстановление глобального влияния Россия, но одновременно вместе с доверенными «друзьями» из ближнего круга он накапливает огромные суммы личного богатства. По её мнению, Путина следует характеризовать не просто как авторитарного, националистического или реваншистского лидера, но в первую очередь как бандита.
В тот момент я не согласилась с этим выводом: вопрос денег, несомненно, был важен для понимания путинского режима, но его стремление к глобальному влиянию было невозможно игнорировать. Впрочем, после октябрьской облавы спецслужб на Физический институт Лебедева (сокращённо ФИАН) в Москве, я изменила своё мнение.
Десятилетиями ФИАН находился на передовых рубежах российского научного и технологического прогресса. Могло показаться, что этот институт идеально позиционирован, чтобы сыграть центральную роль в продвижении стратегических приоритетов, определённых самим Путиным в мае 2018 года — наука, технологические инновации и экспортно-ориентированное производство.
Однако месяц назад российские спецслужбы ворвались в этот институт с целью найти, задержать и допросить его директора Николая Колачевского по поводу предполагаемых планов компании «Триоптикс», арендовавшей помещения у ФИАН, экспортировать особые оптические окошки в Германию. Эти окошки могут применяться в космической и военной технике, поэтому, согласно заявлениям властей, их экспорт подрывает национальную безопасность.
Почему российские аппаратчики, ответственные за безопасность, совершают действия, противоречащие заявленным политическим целям Кремля? Есть мнение, что они просто вышли из-под контроля Путина. Уже 20 лет Путин ставит своих бывших коллег и друзей из КГБ на высокие позиции в российском аппарате управления безопасностью и армией. Эти силовики получили уже столько власти, что могут делать всё, что им захочется, даже если это противоречит попыткам Путина направить Россию на путь прогресса.
Это возможно, но маловероятно. Есть более убедительное объяснение: сам Путин противоречив. Он хочет, чтобы у него была возможность хвастаться достижениями России в сфере науки и инноваций, но одновременно он хочет максимального обогащения для самого себя. И, как отмечает Давиша, когда ему приходиться выбирать, деньги оказываются превыше всего.
В случае с ФИАН финансовые интересы Путина, по всей видимости, связаны с его дочерью, Катериной Тихоновой, которая руководит научным институтом «Иннопрактика», получающим деньги от государства. «Иннопрактика» аффилирована с Московским государственным университетом, чей ректор, Виктор Садовничий, уже давно прислуживает тем, кто находится у власти.
Работа «Иннопрактики», судя по всему, сосредоточена на устройствах, которое тестируют мозговую активность. Но одновременно этот институт контролирует разнообразные строительные проекты на огромном участке земли, прилегающем к зданиям Федеральной службы безопасности (это организация, ставшая преемницей КГБ) и Федеральной службы охраны.
Если мы пойдём по следу научных денег, мы окажемся в престижной Российской Академии наук (РАН), где на минувшей неделе состоялись выборы. После выборов 2013 года, на которых результаты кандидатов, поддерживавшихся Кремлём, оказались не очень успешными, правительство объявило о проведении крупных реформ, в том числе о трёхлетнем моратории на выборы членов РАН.
Тогда было решено, что с целью гарантировать «справедливость» правительство должно будет одобрять всех кандидатов, несмотря на тот факт, что они являются академиками. После этого власти попытались в 2017 году сделать физика Михаила Ковальчука, брата «личного банкира» Путина, миллиардера Юрия Ковальчука, президентом РАН.
Но вопреки всем этим махинациям, на выборах победил намного более заслуженный физик — Александр Сергеев. Он критиковал попытки правительства реформировать РАН, а также расширение контроля над научными исследованиями (это одна из важнейших причин, заставляющая молодых талантливых учёных покидать Россию), однако его международная репутация была настолько велика, что у Путина практически не оставалось иного выбора, кроме как одобрить его кандидатуру.
Кремль не стал поддерживать кандидатуру коллеги Сергеева, очень уважаемого Алексея Хохлова. Тем не менее, позднее Хохлов были избран вице-президентом РАН, что стало ещё одним неприятным сюрпризом для властей.
В этом году члены РАН продолжали сопротивляться повестке Кремля. За два месяца до выборов Комиссия РАН по борьбе с фальсификацией научных исследований назвала 56 кандидатов в академики плагиаторами или распространителями лженауки. Но правительство решило, что ему не следует их дисквалифицировать. (Подобная позиция не удивляет: как утверждается, кандидатская диссертация самого Путина была списана с учебника по менеджменту 1978 года). В конечном итоге были дисквалифицированы только шестеро.
Для Кремля неприемлемо сопротивление РАН и высокое положение Хохлова — до прошлого года он работал вице-ректором Московского государственного университета и является вероятным преемником Садовничего. Если Хохлов займёт эту должность, университет может стать не таким открытым для строительных проектов, связанных с ФСБ, может меньше поддерживать институт «первой дочки» и с меньшей готовностью будет присваивать фейковые учёные степени кремлёвским друзьям. Тем самым, обыски в ФИАН, которые, как с сожалением отметил Сергеев, ещё больше подрывают репутацию российских учёных, могли быть организованы с целью ослабить позиции Хохлова.
Когда мы обсуждали со знакомым журналистом в Москве эти обыски, он сострил, что «в путинской России физики становятся шпионами, историю пишут чекисты, а географию — солдаты». И действительно: Сергей Нарышкин, директор Службы внешней разведки, является по совместительству президентом Российского исторического общества, а министр обороны Сергей Шойгу возглавляет Российское географическое общество.
Пока что наука сопротивляется. Но учитывая ненасытные финансовые аппетиты Путина и его ближайшего окружения, честные учёные России мало что могут сделать — и об этом громко и чётко сигнализировали обыски в ФИАН. Как сказал мне один вышедший на пенсию академик, «что бы ни говорили об СССР, знания имели тогда большое значение. А современная Россия, несмотря на все её претензии на статус ‘великой страны', больше похожа на маленькую бывшую колонию, в которой любой генерал, оказавшийся у власти, желает именоваться доктором наук просто ради увеличения своих прибылей».