Убийство Соединёнными Штатами Касема Сулеймани, командира иранского спецподразделения «Силы Кудс», несомненно, выглядит серьёзной эскалацией давнего конфликта двух стран. Но она не обязательно приведёт к Третьей мировой войне (как уже предсказывают некоторые эксперты). Убив Сулеймани, США, возможно, достигли некоторого краткосрочного тактического преимущества, однако иранский режим ещё может извлечь пользу из последних событий.
В последнее время Иран предпринимал радикальные шаги с целью смягчить серьёзные региональные и внутренние проблемы, с которыми он столкнулся. Например, внезапный всплеск националистических настроений в Ираке поставил под угрозу иранское влияние в этой стране. Диппредставительства Ирана в Ираке сжигали, а его товары бойкотировали. Даже родившийся в Иране аятолла Али Систани, религиозный лидер шиитов в Ираке, высказался против иностранного (то есть иранского) вмешательства в иракские дела.
В октябре, в явной попытке погасить антииранские настроения, союзники Сулеймана в Иране (особенно газета «Кайхан», рупор иранского верховного лидера аятоллы Хаменеи) выдвинули идею, что иракцам следует захватить посольство США в Багдаде. Ирану надо было изменить настроения в Ираке, направив против США националистический пыл этой страны. И так вышло, что настроения в Ираке действительно изменились — после ракетного удара беспилотника по Сулеймани. Многие иракцы теперь задаются вопросом, когда из страны уйдут США, а не Иран. Одновременно Иран сталкивается с серьёзными проблемами внутри страны. Иранский режим шокирующе жестоко подавил массовые демонстрации против ухудшения экономического положения в стране: были убиты сотни человек и арестованы тысячи. После этого даже традиционные сторонники стали критиковать Хаменеи за то, что он плохо справился с ситуацией. Как и в случае с взрывом недовольства в Ираке, ему нужно было найти способ изменить подобные настроения, и США ему в этом временно помогли.
В глазах внешнего мира Сулеймани являлся вдохновителем и руководителем террористической деятельности иранского режима за рубежом, а также кукловодом иранских прокси-организаций в регионе, в том числе «Хезболлы» в Ливане. Но в глазах самих иранцев он был более противоречивой фигурой. В то время как сторонники жёсткой линии считали его героем, многие иранцы, потерявшие близких во время мирных демонстраций или недовольные атаками режима на диссидентов в иранской диаспоре, относились к нему совершенно иначе.
Тем не менее, на протяжении нескольких последних лет режим проводил очень умную пиар-кампанию, в которой Сулеймани изображался как воин и поэт, подобный Наполеону или Цезарю. А будучи одним из очень немногих командиров «Корпуса стражей Исламской революции» (КСИР), которые не были запятнаны обвинениями в коррупции, он считался одним из вероятных кандидатов в президенты на ближайших выборах. В результате, симпатии, которые могли испытывать иранцы к Сулеймани, теперь распространятся на весь режим, по крайней мере, временно.
Кроме того, накануне последних событий Иран, оказавшийся в нарастающей международной изоляции, пытался найти способ поиграть мышцами на мировой арене. В декабре он провёл первые в истории совместные военно-морские учения с Россией и Китаем, а официальные лица страны объявили о планах отдать России в аренду порт Бушир в Персидском заливе.
Да, конечно, начав подталкивать свои иракские прокси-структуры к нападению на посольство США, иранский режим явно заигрался и недооценил готовность президента США Дональда Трампа к силовому ответу. Однако выбрав мишенью Сулеймани, США тоже, по всей видимости, ошиблись в расчётах, потому что недооценили собственную способность и готовность Ирана дать ответ. Учитывая состояние экономики и степень недовольства в Иране, Хаменеи обязан твёрдо удерживать КСИР и лояльные силы на своей стороне. А прямо сейчас эти силы требуют мести. И поэтому для Хаменеи сейчас главное найти такой вариант ответа, который будет выглядеть достаточно решительно, чтобы удовлетворить сторонников, но недостаточно провокационными, чтобы спровоцировать полномасштабную эскалацию. Со своей стороны, администрация Трампа действовала, исходя из убеждения, что иранский режим настолько нелегитимен и ослаблен внутренним недовольством, что никогда не решится на большую войну с США. Это рискованное предположение усугублялось собственными, часто декларируемыми убеждениями Трампа в том, что война с Ираном будет очень короткой. Однако в реальности иранский режим обладает глубокими культурными, экономическими и разведывательными связями во всём регионе, и особенно в Ираке. Он отточил своё искусство асимметричной войны, а сегодня у него нет иного выбора, кроме как дать тот или иной ответ на смерть Сулеймани.
Можно надеяться, что на фоне внутренних проблем и сильного стремления к самосохранению Хаменеи и его правительство предпочтут символические акты возмездия, а не меры, ведущие к эскалации. И можно надеяться, что США тоже будут действовать со стратегическим благоразумием, отвечая на следующий шаг Ирана. В противном случае мы можем прийти к войне, которой практически никто не хочет, и чей эндшпиль будет совершенно непредсказуем.