Он легко находил решение любой проблемы, даже в безвыходных ситуациях не терял смелости, а еще был находчив и весел и имел крепкие нервы. Иными словами, он был человеком часа.
Мюнхгаузен умел беззастенчиво врать, рассказывая истории, — например, о том, как его любимый конь однажды прыгнул недостаточно далеко и не достал до спасительного берега, так что барон по самое горло угодил в болото: «Я бы определенно погиб, если только моя рука не оказалась бы настолько сильной, что смогла схватить меня за волосы и вытащить меня вместе с конем, спину которого я крепко сжал ногами, из воды».
Ох уж этот барон… Сегодня его способности пригодились бы нам больше, чем когда-либо. Вот бы нам иметь побольше дерзости! Вот бы нам удавалось иногда побольше верить в себя — и в шанс выбраться из нынешнего «болота»!
Эта возможность довольно удобна, хотя 2020 год никак нельзя назвать веселым — но, как бы то ни было, это год Мюнхгаузена. Настоящий Иероним Карл Фридрих фон Мюнхгаузен (Hieronymus Carl Friedrich von Münchhausen) родился 11 мая 1720 года в местечке Боденвердер в княжестве Брауншвейг-Люнебург. Его 300-й день рождения — идеальный повод вспомнить о человеке, который вовсе не собирался становиться киногероем или персонажем рекламы и не думал, что его портрет будет на коллекционных монетах достоинством в 20 евро или что его именем будут называть людей с расстройством личности.
Историк Тина Бреквольдт (Tina Breckwoldt), вообще-то специалист по древней и ранней истории, недавно опубликовала одну из лучших книг, посвященных этому загадочному человеку («Вся правда о Мюнхгаузене и Ко.»). Эта книга переносит читателей в XVIII век — в мир местного дворянства. Поместье Боденвердер на берегах реки Везер принадлежало семейству фон Мюнхгаузен с 1582 года.
Мюнхгаузен был третьим сыном подполковника кавалерии княжества Ганноверского. Его отец умер, когда Иерониму было четыре года. В 13 лет мать отправила его ко двору принца Эрнста Фердинанда фон Брауншвейг-Вольфенбюттеля (Ernst Ferdinand von Braunschweig-Wolfenbüttel) в расположенный неподалеку Беверн. Этот замок в начале XVII века построил его знаменитый предок Штациус фон Мюнхгаузен (Statius von Münchhausen).
Юный Иероним учился всему, чему должен был обучиться тогдашний представитель дворянства: ездить верхом и фехтовать, немецкому и французскому языкам, а также латыни. Он узнал, что такое придворные празднества, театр, танцы, ритуалы закрытого общества — и все это было важнее, чем просто быть эрудированным человеком. Это воспитание очень помогло ему, когда он в 1735 году стал пажом Фердинанда Альбрехта II (Ferdinand Albrecht II), нового герцога фон Брауншвейг-Вольфенбюттеля, а после его смерти, всего через шесть месяцев, — пажом его сына Карла.
Готов к большому приключению
Мюнхгаузен сохранил тесную связь с брауншвейгцами. Когда младший брат герцога принц Антон Ульрих собирался отправиться делать карьеру при царском дворе в российской столице и искал земляков, которые были бы готовы сопровождать его и которым он мог бы доверять, Иероним предложил свои услуги: он был готов к большому приключению. В декабре 1737 года он отправился через Вольфенбюттель, Кёнигсберг и Ригу в Санкт-Петербург. А еще через несколько месяцев он, сопровождая господина, пошел на Русско-турецкую войну.
Вероятно, он, будучи пажом, участвовал в сражении русской армии против турецкой кавалерии, в ходе которого под ним пала лошадь Антона Ульриха. Произвели на него впечатление и ожесточенные бои за османскую крепость Очаков на берегу Черного моря. Что именно пришлось тогда пережить 18-летнему юноше, можно лишь догадываться.
Главный герой вскоре оказался на какой-то территории, покрытой снегом и льдом, посреди русской зимы, и там произошла первая невероятная история: лошадь, которую он накануне вечером привязал к дереву, висела высоко в воздухе — на флюгере местной церкви. Это было бы возможно, если бы снег таял быстрее, чем это можно было бы увидеть глазами. При этом барон продемонстрировал свое умение стрелять, перебив пулей поводья, на которых лошадь висела на флюгере.
Вообще, Мюнхгаузен, рассказывавший свои истории от первого лица, был прекрасным стрелком, легко разбиравшийся с медведями и волками и однажды расстрелявший большого оленя вишневыми косточками. Зверь от него убежал, но через год барон увидел настоящее чудо природы, повстречав то же самого оленя с вишневым деревом вместо рогов.
Россия с ее прекрасной природой — страна, полная чудес. Незабываема сцена с бешеной собакой, которая караулила Мюнхгаузена в одном из переулков в Санкт-Петербурге и порвала его сюртук, так что тот заразился от нее бешенством и напал в шкафу на новый парадный костюм барона. Вирусы, видимо, уже тогда были настоящими бестиями.
Приключения Мюнхгаузена — короткие забавные сценки, но при всей своей абсурдности они выглядят вполне убедительно. Ведь сама жизнь была совершенно непредсказуемой, а шагать по жизни, как известно, легче с шуткой. Такие истории любят рассказывать постояльцы трактиров, и при этом все знают, что рассказ всегда можно приукрасить дополнительной выдумкой.
Герой этих приключений не занимался никаким внутренним развитием, мотивы его действий остались неизвестными — он, как любой хороший игрок, никому не позволял заглядывать в его карты. Мюнхгаузен был настоящей шельмой, но его характер не слишком глубок; в этом смысле он напоминает плута и балагура вроде Тиля Уленшпигеля или странника вроде Гулливера.
Через Средиземное море в желудке у рыбы
Барон-лжец? Ни в коем случае, пусть даже журналистка Анна фон Мюнхгаузен и выбрала для своей новой книги, посвященной «удивительному предку», именно это название. Впрочем, автор вместе с тем добавила: «Ложь — это заявление, что он был лжецом или глупым очковтирателем. У Иеронима Мюнхгаузена сказочное преувеличение служило определенной цели: он стремился изобличать выскочек и хвастунов».
И его фантазия в таких случаях не знала границ. В более поздних главах книги, когда барон попал в плен и оказался на территории Османской империи, говорится, как он путешествует по Средиземному морю в желудке огромной рыбы или как он полетел на Луну с помощью стремительно растущего семени турецкой фасоли. Пространство и время не были для него препятствием, он с легкостью преодолевал силу земного притяжения, летая на пушечном ядре во время осады какого-то турецкого города, название которого осталось неизвестным.
Книжный Мюнхгаузен — сорвиголова, полагающийся на волю случая. Однако настоящий Мюнхгаузен определенно знал, насколько важными могут быть случайности и с какими превратностями судьбы можно столкнуться, если оказаться в чужой стране и целиком и полностью зависеть от воли покровителей.
В июле 1739 года он присутствовал на свадьбе Антона Ульриха и наследницы российского престола Анны Леопольдовны, племянницы императрицы Анны Иоанновны. Это была поистине свадьба десятилетия, но она оказалась омрачена бесконечными интригами, потому что в Санкт-Петербурге за власть боролись разные силы. Пришельцев из Брауншвейга любили далеко не все. И, как мы знаем, им не всегда хорошо платили: в одном из писем Мюнхгаузен «нижайше просил» свою мать поскорее прислать ему «тончайшие верхние рубахи» и толстые чулки, потому что старые он потерял, набирая рекрутов на военную службу.
Мюнхгаузену повезло. Его в чине офицера отправили в Ригу — столицу Лифляндии, где большинство жителей говорили по-немецки. Там ему удалось скрыться от бесконечных политических интриг при царском дворе. Тем самым он смог избежать судьбы своего бывшего господина: Антон Ульрих совсем недолго служил генералиссимусом русской армии, а потом был арестован вместе с женой и отправлен в ссылку. Царицей стала известная склонностью к фаворитизму Елизавета I, а Мюнхгаузен начал служить ей в чине капитана кавалерии.
В 1753 году барон вернулся на родину и после смерти матери и старшего брата унаследовал имение в Боденвердере. К тому моменту он уже почти десять лет был женат на дочери владельца имения Якобине фон Дунтен (Jacobine von Dunten), с которой познакомился в Риге. У них не было детей, но их брак оказался долгим и счастливым.
В нацистские времена «Мюнхгаузен» служил для отвлечения внимания общественности
Тина Бреквольдт при написании своей книги обращалась к источникам, литературным произведениям и письмам обоих создателей легенды о Мюнхгаузене: писателя, библиотекаря и ученого Рудольфа Эриха Распе (Rudolf Erich Raspe) и поэта Готфрида Августа Бюргера.
Именно они в своих книгах сделали барона настоящей живой легендой. Сначала в 1781 году было издано собрание историй, якобы произошедших с неким господином М-г-з-ном. Распе перевел их на немецкий язык, дополнив эти истории новыми выдумками. Книга быстро стала настоящим бестселлером.
Фильм с Гансом Альберсом (Hans Albers) в главной роли, снятый в 1943 году на киностудии Ufa, дополнил образ барона новыми чертами, и именно этот образ стал наиболее популярным. В этом фильме, снятом с отличными для тех времен спецэффектами, Мюнхгаузена изобразили прирожденным светским львом и любимцем женщин. Ему даже удалось соблазнить российскую царицу Екатерину Великую (с исторической точки зрения это, конечно, глупая выдумка) и отправиться в путешествие во времени, попав в ХХ век.
Для нацистской киноиндустрии «Мюнхгаузен» был образцово-показательным проектом. Писать сценарий был приглашен не кто иной, как критически настроенный по отношению к гитлеровскому режиму Эрих Кестнер (Erich Kästner). Перед ним поставили задачу отвлечь народ, уставший от войны, и придумать такого героя, который мог бы с радостью отправиться в полет на пушечном ядре.
Волк наизнанку. Приключения барона Мюнхаузена
Не знаю почему, но со мною часто случалось, что самых свирепых и опасных зверей я встречал в такую минуту, когда был не вооружён и беспомощен.
Иду как-то лесом, а навстречу мне — волчище. Разинул пасть — и прямо ко мне.
Что делать? Бежать? Но волк уже набросился на меня, опрокинул и сейчас перегрызёт мне горло. Другой на моём месте растерялся бы, но вы знаете барона Мюнхаузена! Я решителен, находчив и смел. Ни минуты не медля, я засунул кулак волку в пасть и, чтобы он не откусил мне руку, всовывал её все глубже и глубже. Волк свирепо глядел на меня. Глаза его сверкали от ярости. Но я знал, что если я выдерну руку, он разорвёт меня на мелкие части, и потому бесстрашно всовывал её дальше и дальше. И вдруг мне пришла в голову великолепная мысль: я захватил его внутренности, крепко рванул и вывернул его, как рукавицу, наизнанку!
Но вернемся к настоящему Мюнхгаузену. В преклонном возрасте он, очевидно, стал замечательным рассказчиком, любителем лошадей и страстным охотником. Он охотно приглашал в гости к себе в Боденвердер людей, с которыми знакомился в Гёттингене и Пирмонте, куда ездили на лечебные грязи и где часто проводились балы. Сидя в окружении благодарных слушателей за стаканчиком пунша и покуривая трубку, Мюнхгаузен любил предаваться воспоминаниям о былых временах, каждый раз приукрашивая их. Участникам этих посиделок нравился его чистосердечный, зачастую сухой юмор.
Но когда в 1786 году вышла анонимная книга о приключениях барона Мюнхгаузена на немецком языке, это стало для него настоящим шоком. Мюнхгаузен чувствовал себя преданным и проданным — ведь кто-то стал наживаться на его имени! Но кто же тайно пересказал его истории автору книги? И кто их записал и еще больше исказил? Однако это определенно был очень талантливый автор: ему удалось сделать неприметного, по сути, мелкого дворянина настоящей мировой звездой и великим мастером преувеличения.
Но вот что особенно огорчало настоящего Мюнхгаузена: за ним незаслуженно закрепилась слава «барона-лжеца». В старости он даже хотел подать в суд на автора и издателя книги. Но такой процесс был бы связан с большим финансовым риском, а денег он мог бы выиграть не так уж и много.
Как бы то ни было, дела барона шли все хуже и хуже. В 1790 году умерла его любимая жена Якобина. Когда же он в 73 года женился на Бернардине фон Брунн (Bernhardine von Brunn), которая была на добрые полвека моложе него, все закончилось провалом еще на свадьбе — а последовавший вскоре развод с ней стоил ему массы денег и нервов.
В 1797 году Иероним фон Мюнхгаузен умер в Боденвердере. Но еще задолго до этого он стал бессмертным.