Разговоры о реформах на Украине — это удобный механизм для НАТО не брать на себя конкретные обязательства, одновременно не признавая, что на позицию НАТО влияет в случае Украины «третья сторона» — Россия. Ясно, что признать публично: «мы не предоставляем ПДЧ для Украины, потому что опасаемся конфликта с Россией» — это было бы слишком унизительно.
Я вижу, многих «заинтересовало» сделанное президентом Зеленским в Париже заявление, что Украина должна получить четкую перспективу и явное подтверждение от европейских стран по готовности видеть нас в Объединенной Европе.
Почему-то значительная часть наших комментаторов увидела в этом какое-то отрицание реформ на Украине и необходимости их проведения, но я думаю, что все не так. И, собственно, в подобной постановке вопроса я не вижу ничего особенного. Более того, мы бы все равно рано или поздно были бы вынуждены поставить вопрос именно так, и никаким другим способом.
Когда в 2008 году НАТО, фактически, поддалась на шантаж со стороны России и отказало Украине в ПДЧ, признать это для самого альянса было не просто, поэтому с тех пор в отношениях с Украиной они исповедуют формулу: «Давайте реформируйтесь, а мы потом посмотрим».
В принципе, идея выглядит достаточно рациональной, но все мы так же прекрасно понимаем, что присоединение большинства восточноевропейских членов НАТО к альянсу было результатом принципиального политического решения, а не каких-то «глубоких реформ» или «чрезвычайной обороноспособности». Вот какая обороноспособность у Черногории была на момент присоединения? А как с выполнением разнообразных условий у Северной Македонии? А что там на момент присоединения было с демократией в Турции? Вопросы риторические.
Фактически, разговоры о реформах на Украине — это удобный механизм не брать на себя конкретные обязательства, одновременно не признавая, что на позицию НАТО влияет в случае Украины «третья сторона» — Россия. Ясно, что признать публично: «мы не предоставляем ПДЧ для Украины, потому что опасаемся конфликта с Россией» — это было бы слишком унизительно.
В то же время, выбор, решение и определение конкретики все равно рано или поздно произойдет. И лучше «рано», чем «поздно», потому что политика «оттягиваем максимально принципиальные решения» уже имела конкретные последствия — войну, захват части украинской территории и продолжение агрессии. И попытки как-то это предотвратить, «не провоцируя Россию», имеют неизменно негативные результаты.
Так почему в этой ситуации должна молчать именно Украина? Россия уже десятилетия запугивает своих граждан «вступлением Украины в НАТО», а именно НАТО делает вид, что очень обеспокоено политическим строем современной Украины.
Более того, как показала последняя ситуация, неопределенность в отношении Украины позволяет России разыгрывать сложные дипломатические композиции, основанные на том, что она угрожает всему миру (и Европе в частности) эскалацией военной агрессии против Украины (что не может не иметь негативных последствий в мировом масштабе).
Конечно, в НАТО прямо завтра мы не вступим в любом случае, но вступление в НАТО — это принципиальный вопрос принадлежности к определенной цивилизации. И оно просто должно быть принято. При том, что отказ от его принятия, как показывает практика, никого не успокаивает, не примиряет, не стабилизирует. Наоборот — ситуация все хуже и хуже, все менее и менее прогнозируемая.
Сейчас уже совершенно очевидно, что Россия и в дальнейшем будет всех шантажировать дальнейшей эскалацией в Восточной Европе, будет водить хороводы из танков и задымлять атмосферу своими дымными морскими монстрами. И отказ от ПДЧ для Украины что-то не сильно ее «сдерживает». Наоборот — отсутствие окончательной позиции со стороны НАТО может рассматриваться Россией как «шанс» все же «дожать» в нужный момент свою идею «зон влияния».
Петр Олещук, политолог, преподаватель КНУ имени Тараса Шевченко