ВАШИНГТОН — Всего несколько лет назад инвестиционные банкиры позитивно («по-бычьи») оценивали перспективы рынков развивающихся стран, которые они считали недооценёнными и готовыми к росту. Однако после небольшого подъёма темпы роста экономики в странах Латинской Америки, бывшего СССР, Ближнего Востока и Африки возвращаются обратно к состоянию, близкому к стагнации. И в этом отношении Россия является первопроходцем, поскольку здесь не наблюдается реального роста экономики с 2014 года.
Согласно старой советской поговорке, сельское хозяйство страдает от четырёх проблем — весны, лета, осени и зимы. Следуя то же логике, президент России Владимир Путин сваливает на «внешние силы» (в первую очередь на мировые цены на нефть) вину за депрессивное состояние страны, хотя вина за неразумную экономическую политику и западные санкции лежит исключительно на нём самом.
Далеко не случайно начавшееся расхождение в экономическом развитии стран Центральной и Восточной Европы. Страны, вступившие в Евросоюз, повысили качество управления экономикой, а их ВВП начал сближаться с западноевропейским. В период 2014-2019 годов Венгрия, Польша и Румыния росли среднегодовыми темпами 3,9%, 4,1% и 4,7% соответственно.
Тем временем Беларусь и Украина регистрировали минимальные темпы роста в этот период, а в России среднегодовые темпы роста составляли всего лишь 0,7%. Хотя ещё буквально в 2009 году подушевой ВВП (по паритету покупательной способности) в России был выше, чем в Хорватии, Польше, Румынии и Турции, с тех пор все эти страны её обогнали. Сегодня россиян шокирует новость, что они живут хуже, чем румыны и турки. Среди стран ЕС только Болгария по-прежнему беднее России.
Благодаря близости к общему рынку Евросоюза, Россия могла бы иметь более высокие темпы роста, если бы она проводила разумную экономическую политику. Однако вместо этого Путин растрачивает впустую обильный человеческий капитал страны из-за коррупции и системной деинституционализации. Он политизировал суды и правоохранительные органы, устранив любые намёки на верховенство закона, которое является необходимым условием для частных инвестиций и бизнес-развития. Путин, судя по всему, верит, что экономика важна меньше, чем возможность убивать оппонентов, подобных Борису Немцову и Алексею Навальному, который недавно был переведён из тюрьмы в больницу и, как сообщается, близок к смерти.
Глубину путинской клептократии иллюстрирует «Индекс восприятия коррупции», составляемый Transparency International. В 2020 году Россия заняла 129-е место среди 176 стран, в то время как Польша заняла 45 место, а Румыния и Венгрия делили 69-е. Ни одна из этих центральноевропейских стран, конечно, не является бастионом чистоты управления. Но разницу создаёт ответ на вопрос: уважает страна права собственности или нет.
В России нет гарантий прав собственности, против неё введены западные санкции, поэтому привлекать она может только дураков и мошенников. Среднегодовой приток прямых иностранных инвестиций упал с 3,1% ВВП в 2008-2013 годах до жалких 1,4% ВВП в 2014-2019 годах.
В своём ежегодном послании Федеральному собранию 21 апреля Путин, как обычно, пообещал, что задача «обеспечения макроэкономической стабильности, сдерживания инфляции в установленных параметрах… будет, безусловно, решена». Инвестиционные банки и Международный валютный фонд позитивно смотрят на консервативную макроэкономическую политику России. Разве не чудесно то, что у страны международные валютные резервы достигают $573 млрд, её федеральный госдолг равен лишь 18% ВВП, а счёт текущих операций имеет постоянный профицит?
В реальности же макроэкономическая стабильность мало что значит, потому что она является лишь средством достижения устойчивого экономического роста; сама по себе она не является целью. Целью экономической политики любого правительства должен быть максимальный рост благосостояния граждан. Но заявленной целью Путина является максимальное увеличение так называемого российского суверенитета, то есть, по сути, его собственной диктаторской власти.
Позицию инвестиционных банкиров отчасти можно понять, учитывая, что они заинтересованы в продаже российских облигаций. Вопрос в том, почему МВФ со всем этим соглашается. Хотя недавно МВФ отказался от бюджетного консерватизма, поддержав увеличение стимулов по всему миру, российское правительство делает нечто прямо противоположное. Очевидно, что МВФ следует прояснить, за что именно он выступает.
Ужесточение западных санкций — это ещё одна проблема, которую Путин создал сам. 15 апреля правительство США запретило финансовым учреждениям, находящимся под американской юрисдикцией, покупать российские облигации, номинированные в рублях (запрет на покупку российских еврооблигаций, номинированных в валюте, был введён в 2019 году). Центробанк России утверждает, что выпуски этих облигаций очень малы: примерно $61 млрд в экономике, чьи объёмы достигают $1,5 трлн. Но в такой оценке игнорируются последствия американского решения. Да, инвестиционные банки пока что могут покупать российские облигации на вторичном рынке, но им придётся задуматься о рисках следующего раунда санкций, которые могут будет нацелены и на эти покупки тоже.
Кроме того, для крупной развивающейся страны нормально держать сотни миллиардов долларов в гособлигациях, а у России такой возможности нет. Именно поэтому издержки американских санкций выше, чем кажется. Неспособность России проводить подобные операции в долларах сильно ограничивает её инвестиционные возможности и тормозит её экономический рост. Кроме того, благодаря Путину и его политике жёсткой бюджетной экономии, уровень жизни в России рухнул на 11% за последние семь лет.
Как можно хвалить такую бесчеловечную политику? Если экономисты обычно концентрируют внимание на реальных (с учётом инфляции) темпах роста экономики, то для иностранных инвесторов важен размер ВВП страны в долларах США. В российском случае этот показатель снизился более чем на треть: с $2,3 трлн в 2013 году (то есть до санкций) до $1,5 трлн в 2020 году. В текущих долларах США российский фондовый рынок оценивается лишь в 53% от пикового уровня в мае 2008 года. Какой серьёзный инвестор сделает ставку на быстро сжимающуюся экономику?
В какой же степени низкие показатели России после 2014 годы вызваны падением цен на нефть, а в какой — западными санкциями и кремлёвской политикой борьбы с экономическим ростом? Мария Снеговая и я доказываем в подготовленном к публикации докладе Атлантического совета, что потенциальные темпы роста Россия после 2014 года составляли 5% в год, но примерно половина этого роста (2,5-3% ВВП в год) была уничтожена западными санкциями.
Да, Россия далеко не единственная развивающаяся страна, которая сейчас испытывает трудности. Но ни в одной из этих стран их текущие трудности не были вызваны таким же высоким уровнем самовердительства.