В центре внимания — встреча посланников президентов Владимира Путина и Джо Байдена в Женеве, на которой они планируют обсудить российско-американские договоренности по Сирии на следующем этапе. Москве недавно удалось добиться от Дамаска «политических уступок», хотя и формальных, и навязать новую «военную реальность» в Сирии в период между затишьем в Деръа и эскалацией в Идлибе. Теперь русские намерены потребовать от Вашингтона заплатить за это «политическую цену».
Сирийский режим пошел на несколько политических «уступок». Во-первых, он согласился принять спецпосланника ООН по Сирии Гейра Педерсена, которому на протяжении двух месяцев запрещали въезд в страну. Педерсен не смог бы посетить Сирию без прямого вмешательства России и давления, оказанного Тегераном, через прямые контакты с сирийской стороной. Во-вторых, сирийский режим дал «зеленый свет» главе правительственной делегации Ахмеду Кузбари начать процесс согласования «международного механизма», предложенного Педерсеном. Спецпосланник ООН по Сирии предложил Кузбари и представителю оппозиционных делегаций Хади аль-Бахре дать письменные обязательства придерживаться согласованного регламента работы над проектом сирийской конституции. Ожидается, что шестой раунд межсирийских переговоров по обсуждению конституционных и правовых вопросов состоится в Женеве 6 октября.
Дамаск ранее выражал «обеспокоенность» по двум моментам. Во-первых, встреча с делегацией от Деръа состоялась всего несколько недель назад. А во-вторых, оппозиционная делегация не готова сотрудничать с Кузбари и обсуждать работу по созданию Конституционного комитета. Но претензии сирийского режима сошли на нет, как только Москва «посоветовала» Дамаску принять Педерсена. С другой стороны, Дамаск добился «молчания ООН», что следует из заявления, сделанного Министерством иностранных дел Сирии во время визита Гейра Педерсена. Министр иностранных дел Сирии Фейсал Микдад заявил, что недавние события в Деръа и решения, принятые сирийским режимом, позволили начать процесс нормализации в Деръа аль-Балад. А давление, оказанное на ООН, способствовало выработке более четкой позиции против «односторонних санкций», «турецкой и американской оккупации» и «иностранного вмешательства».
Что касается военных реалий, то правительственные войска вошли в Деръа — «колыбель сирийской революции» — впервые за 10 лет, прикрываясь российско-американо-иорданскими договоренностями. По словам западного чиновника, в 2018 году эти три страны стали гарантами соглашения по возвращению контроля правительственных сил над южными районами Сирии в обмен на изгнание Ирана. В настоящее время силы сирийского режима полностью контролируют районы на юге Сирии, обещая, уменьшить там влияние Ирана.
Параллельно с «затишьем» в Деръа Россия развернула военные действия в Идлибе. Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Турция «не выполнила свои обязательства» на северо-западе Сирии, а российские самолеты тем временем усилили бомбардировки на юге сирийской провинции. Министр обороны Турции Хулуси Акар в ответ заявил, что Россия должна выполнять взятые на себя обязательства. Москва стремится отделить террористов от умеренных сил на северо-западе Сирии и открыть дорогу Алеппо-Латакия, а Анкара, в свою очередь, хочет стабилизировать режим прекращения огня и «растворить» террористов.
Пока военные России и Турции проводят совместное патрулирование в сирийских районах к востоку от Евфрата, остается вероятность, что между странами будут достигнуты новые договоренности. Например, контроль над районами, которые находятся южнее дороги Алеппо-Латакия, в обмен на проведение новой турецкой военной операции против курдов к востоку от Евфрата. Но эскалация российской агрессии в Идлибе — это попытка подмаслить американцев, выступающих против террористической организации «Хайят Тахрир Аш-Шам» (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.). Некоторые американские чиновники, в том числе Бретт Макгерк, не проводят различий между ней и «Аль-Каидой» (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.).
Все файлы от Дамаска до Деръа, Идлиба, Эль-Хасаки, Ракки и Алеппо, будут лежать на столе Макгерка-Вершинина. Но все признаки указывают на то, что переговоры склонятся в пользу американского подхода, а не российского. Главная забота Макгерка — поиск союзников, желающих бороться с терроризмом и предотвратить возвращение ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.), особенно после ухода США из Афганистана. Таким образом, он не возражает, а наоборот поощряет договоренности между Дамаском и Эль-Камышлы, заключенные под эгидой России. Он также не против снижения контроля Турции над районами к востоку от Евфрата, получения дополнительных выгод русскими, финансирования «скорейшего восстановления» Сирии, нарушения «закона Цезаря» и борьбы с терроризмом.