Spiked (Великобритания): почему мы не можем сказать правду о Лие Томас?

Лия Томас (Lia Thomas), пловец, на прошлой неделе выигравший американский национальный женский чемпионат среди колледжей, является мужчиной. Именно потому что он мужчина – более высокий, широкий и сильный, чем его соперницы – ему и удалось стать чемпионкой NCAA. Когда же Томас плавал вместе с другими мужчинами, он занимал ничем не примечательное 554-е место в лиге колледжей.

Без знания того факта, что физически Томас является мужчиной, тяжело понять, почему его победа вызвала такое количество споров и заняла столь много первых полос в газетах по всему миру. Невозможно понять гнев чемпионки Реки Дьордь (Reka Gyorgy), не сумевшей попасть в финальный заплыв в соревнованиях свободным стилем из-за участия в них Лии Томас. Мужчина лишил соперниц, включая олимпийских призёрок, заслуженных титулов. Его участие в соревнованиях является в корне своём нечестным.

Однако язык, используемый для описания победы Томас, значительно затрудняет осознание того, что случилось на прошлой неделе в Атланте. Повсюду – в каждой статье и каждой онлайн-публикации – в отношении Томас используется местоимение "она". Нам говорят, что "она" вышла на подиум, чтобы получить принадлежащую "ей" медаль. Американский национальный центр по правам женщин (National Women's Law Center) поддерживает Томас в Твиттере и клеймит ее критиков как женоненавистников. The Guardian называет Томас транс-женщиной, в то время как как BBC заявляет, что Томас – "первая известная нам трансгендер, выигравшая титул NCAA в плавании", подразумевая, что до этого момента было множество других трансгендеров-чемпионов, о которых мы просто никогда не слышали.

Такое использование языка не просто путает – оно намеренно вводит в заблуждение. "Она" и "ее" – местоимения, которые должны обозначать женщин. Заявления в духе "она плавала за мужскую сборную Пенсильвании" из репортажа BBC, попросту нелогичны. Но даже критики участия Томас в соревнованиях используют местоимения "она" и "ее". В лучшем случае для описания Томас используются неловкие выражения типа "мужское тело", а критике подвергается тот факт, что "ей" позволено соревноваться среди людей с "женскими телами" или "биологическими женщинами". Но подобные фразы предполагают, что "мужчина" и "женщина" уже недостаточно подходящие слова. Даже фраза "женщина-трансгендер" обманчива, ведь использование вместе с ней местоимения "она" и противопоставление транс-женщин женщинам цисгендерным само по себе предполагает, что существуют два разных, но равных типа женственности – транс-женщины и "биологические женщины".

Столь легкомысленное использование языка, изменение его ради соответствия политическим целям и "социальным тонкостям" в итоге приводит к неправильному осознанию нами самой реальности. Если "она" выигрывает женские соревнования, ничего примечательного не случается. Сама способность противостоять и бросать вызов реальности перед нашими глазами, в которой мужчина побеждает женщину, оказывается подорвана.

Именно по этой причине транс-активисты так помешаны на местоимениях. Дело не в том, что транс-личности просто хотят признания и одобрения, выраженного в обращении к ним как "она" или "ее" (или "он" и "его"). Дело в том, что активисты осознают ту роль, которую местоимения играют в нашем языке, а также то, как они расширяют нашу культуру. Эти коротенькие слова несут в себе массу общественных ожиданий, заключенных в констатации биологических фактов. Практика "объявления" местоимений – способ заставить всех принять идею, что важна не биология, а наша самоидентификация, которую каждый создает сам для себя. "Объявление" местоимений заставляет нас не верить той реальности, которую мы видим своими глазами, но принимать внутренний выбор человека о том, кем он является. Исходя из этого, неудивительно, что активисты так сильно стремятся нормализовать бейджи с местоимениями и указание местоимений даже в электронных подписях.

Транс-активистам удалось убедить даже многих защитников прав женщин подыгрывать идее о том, что мы должны называть людей их любимыми местоимениями, ведь поступать иначе – означает быть намеренно грубым, а все мы хотим, чтобы о нас думали как о хороших и вежливых людях, и никто при этом не желает, чтобы на него навесили ярлык трансфоба. Иронично, что именно женщины – больше всех теряющие от отказа от раздельных пространств и прав, основанных на половой принадлежности человека – в социальном плане чаще всего стремятся быть "хорошими" и готовы платить за это наиболее высокую цену.

Но такие лингвистические уступки затрудняют для женщин защиту их прав. Как только в наш язык будет посеяна идея о том, что идентичность важнее биологии, станет тяжело настаивать на однополых пространствах. Когда мы используем "она" и "её", говоря о мужчине, мы мы несем лингвистическую бессмыслицу и отвергаем науку. Мы лжем себе и другим. Такой обман может выглядеть благом, но он лишь усложняет борьбу с транс-идеологией на практике, что ведет к продолжению эрозии прав женщин на однополые пространства, спорт и лечение детей, ставящих под сомнение их гендерную идентичность.

Говоря о Лие Томас, неверно использовать местоимения "она" и "ее". Ведь тогда становится сложнее назвать своим именем ту несправедливость, которую мы видим, когда он поднимается на подиум. Становится сложнее бороться с мужским вторжением в женский спорт. Лия Томас – мужчина. Притворяться, что это не так, пусть даже и из простой вежливости, значит не говорить о том, что мужчины не должны соревноваться с женщинами