Пять десятилетий российской экспансии в Сахеле

С ужесточением антироссийских санкций Москва радикально изменила свою внешнюю политику и приоритеты в области торговли со странами, включая потенциальных союзников. Особое внимание привлек африканский континент. Он стал стратегическим выбором не только для выхода из изоляции, но и для придания импульса модели, противопоставляемой одностороннему господству Соединенных Штатов в мире.

Интерес России к Африке — не новость. Он не связан исключительно с последними событиями на мировой арене. Потребность Москвы противостоять попыткам Соединенных Штатов и Европы изолировать ее и поворот в сторону африканского континента совпали с ростом значимости региона для глобальных игроков в целом.

Пекин, Вашингтон и европейские столицы выделили данное направление в своей стратегии, а Москва не стала выходить за привычные ей рамки, используя козыри в области вооружений и безопасности. Помимо Алжира, традиционного стратегического партнера, она заключила военные соглашения с Мали в 2015 году, Нигером в 2017 году и Мавританией в 2021 году.

Опираясь на исторический опыт, Россия осознает, что регион Сахеля представляет собой главную опорную точку для экспансии в глубь континента, но препятствием, затрудняющим достижение цели, является традиционное французское влияние. Поэтому она пытается использовать любую напряженность между местными властями и Парижем в целях оправдания своего присутствия.

После событий 11 сентября регион к югу от Сахары возглавил список очагов террористической угрозы, в первую очередь из-за политической нестабильности в странах, неустойчивости властей, активности террористических движений — "Аль-Каида в Исламском Магрибе"* с 2006 г. и "Исламское государство"* с 2015 г. и неспособности окружающих Мали стран обезопасить общие границы (Алжир, Нигер, Буркина-Фасо).

Французское влияние в Мали имело неоднозначный характер. Оно усилилось в период с 2013 по 2015 год, когда обрело большую легитимность после успеха операции "Сервал", в ходе которой отвоевала у туарегских сил и джихадистов города Гао, Тимбукту и аэропорт Кидаль. Однако успех длился недолго, все инициативы потерпели неудачу и Организации Объединенных Наций не удалось обеспечить политическую стабильность в Мали посредством операции (МИНУСМА в 2014 г.), а Париж не смог поддерживать эффективность своих антитеррористических военных операций (провал операции "Бархан", несмотря на некоторые частичные успехи). Алжиру также не удалось придать силу мирному соглашению, подписанному на его территории между правительством Мали и повстанцами-туарегами, в целях установления мира и защиты внутренних районов от нападений террористических групп. Это способствовало волнениям в малийских военных структурах и объясняет внезапные государственные перевороты.

Лидеры переворота почти не предпринимают шагов для стабилизации политической ситуации, гарантирующей переход власти к гражданским силам, и ничего не изменится, пока не произойдет новый переворот, который вернёт все в начало и поставит вопрос об отношении к иностранным акторам. Стороны должны понять, возможен ли консенсус в вопросах о природе власти, ее передаче гражданским лицам, французских интересах, а также борьбе с терроризмом.

Россия появилась на этой арене в кризисную фазу отношений между военным истеблишментом Мали и Парижем и попыталась предложить свою военную помощь.

Действия страны в Африке демонстрируют, что спектр рычагов для продвижения на континенте довольно ограничен. Сначала она использовала заключение соглашений в области безопасности (Мавритания, Мали), затем поставки оружия (Нигер в 2019 г.) а потом решила воспользоваться кризисом легитимности, возникшим в некоторых странах из-за переворотов, не говоря уже о военной поддержке для противостояния террористическим вызовам.

Однако похоже, российская внешняя политика после ужесточения западных санкций из-за конфликта с Украиной претерпевает изменения и теперь усилия коснулись и других областей взаимодействия.

С геостратегической точки зрения, Москва делает ставку на партнерство с Алжиром, имеющим протяжённые границы с Мали. Ей известно, что у этой страны есть многочисленные потребности в области безопасности (для борьбы с терроризмом) и политики (решение проблемы легитимности власти перед лицом международного и регионального сообщества) и необходимость компенсировать сокращение французского влияния.

После визита министра иностранных дел Мали в Москву стало ясно, что российские цели выходят за рамки финансовой области, и сейчас страна хочет разыграть три карты — энергетику, продовольствие и безопасность — для экспансии в Африке, особенно в поисках новых союзов с целью преодолеть изоляцию и положить конец мифу об американской и европейской гегемонии.

Как демонстрируют промежуточные итоги российской политики в Африке, ее возможности по-прежнему ограничены и стране необходимо преодолеть некоторые сложности на пути к реализации амбиций на континенте.

Политически и стратегически у Кремля есть только один надежный партнер в этом регионе — Алжир, который она считает воротами для продвижения к югу от Сахары. Тем не менее это не меняет тот факт, что западноафриканский регион по-прежнему поддерживает стратегические отношения с Парижем, а последний опасается последствий расширения российского влияния в Мали и по сей день переживает кризис в отношениях с местными властями. Так, ранее было оговорено назначение нового премьер-министра, длительность переходного периода не должна была превысить 18 месяцев, а президентские выборы должны были пройти в феврале 2022 года.

С точки зрения безопасности, похоже, африканские страны предпочитают оставаться на американо-европейской оси. Встреча международной коалиции по борьбе с ИГИЛ* в Африке (Марракеш) выявила несовместимость африканского и российского подходов в вопросе противостояния террористической угрозе. На встрече присутствовали как африканские представители, так и американские и европейские. Как стало ясно из повестки дня, сосредоточенной на Африке и регионе Сахеля, цели сторон состоят не только в том, чтобы противостоять организации "Исламское государство"*, но и российскому влиянию в регионе.

Есть пять ключевых факторов, препятствующих экспансии России в глубь Африки. Во-первых, в регионе остается сильным французское влияние или, по крайней мере, африканцы все еще считают, что решение их проблем в области безопасности обязательно связано с западной осью и НАТО. Развитие экономического и коммерческого взаимодействия требует укрепления отношений с Марокко, но это создает противоречия с традиционным союзником по Сахаре, Алжиром. Чью сторону выберет Москва? Кроме того, в условиях государственных переворотов и кризиса легитимности закрепление в некоторых африканских странах не способствует обеспечению политической стабильности, а значит, не гарантирует устойчивого достижения российских интересов в регионе. Будущее влияние Москвы будет зависеть от победы над террористическими группировками, а это то, чего не удалось достичь Франции и другим региональным игрокам. Вряд ли Россия добьется успеха на данном направлении, поскольку для этого необходима политическая стабильность, а это, в свою очередь, требует проведения надежного политического процесса, в результате которого формируется власть, выражающая волю избирателей. Именно на это Кремль закрывает глаза и не включает в число своих приоритетов.